Элизабет Кейли - Лучшие друзья девушки
Нет! Сейчас я ничего говорить не буду! — сразу же решила Шарлин. Пусть сначала мистер Россант выскажется. Ужасно интересно его послушать.
— Знаешь, когда я тебя в первый раз увидел, то подумал, что большей беды быть не может в моей жизни. Ты казалась мне просто неземным существом. Я чувствовал, что ты занимаешь в моих мыслях непозволительно много места. И тогда решил оградиться от тебя злой иронией. Я надел маску женоненавистника. Я на полном серьезе уверял себя и окружающих, что красивая женщина не может быть умной и проницательной, надеясь доказать себе, что ты не совершенство.
Это я-то не совершенство?! — сердито подумала Шарлин. Вот как встану и тресну тебя по глупой башке, сразу же поймешь, кто здесь совершенство, а кто противный невоспитанный полицейский!
Но она удержалась от покушения на голову великого детектива, решив, что потом Рей получит сполна за все.
— И все равно ты не шла из моей головы. Ты занимала все мои мысли, и я никак не мог сосредоточиться на деле. А потом ты пришла и в мои сны! Утром я просто сгорал от стыда, вспоминая их. А потом была эта ночь. Наверное, самая прекрасная в моей жизни, ведь рядом была ты. Жаль, что я так ничего и не вспомнил.
Да. Кажется, я погорячилась со своей глупой шуткой, подумала Шарлин. Нужно было давно все рассказать Россанту. Вот уж не думала, что он такой доверчивый. Или мы всегда охотно верим тому, что хотели бы слышать?
— Я жутко испугался, что после этой ночи в наших отношениях все изменится. Раньше было хоть и хрупкое, но равновесие. А теперь я не знал, что будет дальше. Я со страхом ожидал, что вот сейчас все кончится. Потом случился тот ужасный скандал. Ты не поверишь, но в тот день я хотел серьезно поговорить с тобой о нашем будущем. Я не ошибаюсь, когда говорю «о нашем». Шарлин, как бы я хотел, чтобы мы были вместе. Но этому есть масса помех: ты ни за что не бросишь свою карьеру, я не смогу жить с женой, которой большую часть года нет дома; ты откажешься рожать детей, потому что не захочешь портить фигуру, а я не представляю семьи, в которой не слышен детский смех; ты всегда окружена вниманием, а я не смогу делить свою жену с толпой. Что же нам теперь делать, Шарлин?
Действительно, вопрос! — мысленно согласилась с ним Шарлин. Интересно, что бы ты думал, если бы знал, что я собралась уходить из модельного бизнеса? Пошел бы на попятный или, как человек чести, сдержал бы свое слово?
— Хотя я тоже не лучший муж! — продолжал Рей. — Я вспыльчивый и нервный, постоянно задерганный на работе, тебе пришлось бы терпеть перепады настроения, недовольство всем и вся только потому, что преступник на один ход впереди меня. Я жутко ревнивый и вспыльчивый, я бы замучил тебя сценами ревности. Да и получает детектив, пусть и моей категории, в несколько раз меньше, чем модель твоего класса.
Что верно, то верно! — согласилась с ним мысленно Шарлин.
— Ты вот уже купила себе дом в Лондоне. А я до сих пор так и не обзавелся собственной квартирой!
Кто это ему разболтал о доме?! — возмущенно подумала Шарлин. Конечно, мисс Стемптон, кто же еще!
— Но вообще-то не потому, что у меня нет денег. Просто дом, где мы жили с Энди, я продал, я не мог там находиться. Каждая вещь напоминала мне о жене. А новый дом мне ни к чему, я ведь совсем один. Даже любовниц постоянных не заводил, жутко боялся, что постель вырастет во что-то серьезное. Я стал бояться серьезных отношений, я просто бегал от них. Мне каждый раз, как только я начинал подумывать о том, чтобы пригласить приглянувшуюся женщину провести вместе выходные, мерещилась Энди. И не в свадебном белоснежном платье, какой я хотел бы ее запомнить, а с синяками на сгибе локтя, с сальными волосами и изможденным лицом. Я и теперь терпеть не могу, когда женщины жалуются на холод и кутаются! Мне все время кажется, что передо мной очередная наркоманка! Господи, как же я устал жить в постоянном подозрении!
Боже, бедный Рей! Что ему пришлось пережить! — грустно подумала Шарлин. Неужели он до сих пор не научился справляться с призраками прошлого? Наверное, нет.
— Я начал прятаться за маской цинизма и равнодушия, но ты, Шарлин, умело сорвала с меня эту маску. Я увидел, что бывают чистые женщины, которым можно доверять, которые не побегут за очередной дозой к наркоторговцу, забыв обо всем на свете. И не станут рассказывать ему о муже все, что знают, лишь бы получить грамм вожделенного зелья! И она ведь попала под пулю не потому, что бросилась защищать этого торговца! Она просто хотела выхватить у него дозу, которую мерзавец держал в руке!
Он никогда не забудет этот ужас! — поняла Шарлин. И я бы не смогла забыть. Что же ты, Энди, сделала с этим мужчиной? Он же готов пойти в огонь и в воду ради любимой женщины. Рей — самая надежная защита. Как, наверное, здорово лежать рядом с ним в теплой постели, когда за окном бушует гроза...
— Шарлин, если ты придешь в себя, клянусь, что больше никогда в жизни не повышу на тебя голос. Знаешь, мне бы даже хотелось, чтобы у тебя наступила амнезия. Может быть, ты бы забыла о моих глупых словах и поступках...
— Ничего себе! — не выдержала Шарлин и села на кровати. — Если хочешь извиниться, скажи просто: «Прости меня, Шарлин»! Я и так не помню последний день! А если хочешь заслужить прощение, мог бы и принести цветы, роскошный...
Шарлин осеклась. На тумбочке около кровати она увидела огромный букет белоснежных роз.
— Какая прелесть! — воскликнула она и потянулась понюхать цветы.
— Та-а-ак... — произнес Рей голосом, не предвещавшим для Шарлин ничего хорошего.
— Спасибо тебе огромное, такой милый букет! Я уже готова обо всем забыть! Считай, что у меня амнезия! — зачастила она, почувствовав, что сейчас на ее голову обрушится буря. — Ты же обещал, что не будешь кричать...
— Значит, ты все слышала?
— Но ведь ты же говорил не просто так! — парировала Шарлин. — Обычно сами с собой разговаривают только ненормальные. А ты, Рей, очень разумный человек. А еще ты добрый, ты хотел вывести меня из комы.
— Лесть тебе не поможет. Признавайся, когда ты пришла в себя! — прикрикнул на нее Рей.
— Ничего себе! Тебе же врач велела не повышать на меня голос! — возмутилась Шарлин. — Я больна, ты должен относиться ко мне бережно!
— Я тебя сейчас очень бережно выпорю! — вскричал Рей, вскакивая со стула и опрокидывая его.
— Научился в полиции издеваться над ни в чем не повинными людьми? — ядовито поинтересовалась Шарлин. — Резиновой дубинкой бить будешь по почкам? Говорят, очень больно, но следов избиения не видно.
— Нет, сейчас просто сниму ремень и им же тебя и выпорю! — На лице Рея была написана решимость осуществить угрозу.
