Холли Чемберлен - Наше лето
Я лежу на диване. Но это, пожалуй, можно назвать искусством.
А вот в моем сегодняшнем состоянии, пожалуй, было нечто иное. И совершенно новое.
Я не находила себе места. Вот оно что. Должно быть, именно это состояние люди называют «зайти в тупик».
Я понятия не имела, что делать с собой.
Собственно говоря, ничего особенного я и не хотела делать и все же горела желанием совершить что-то необыкновенное, значительное, что-то…
Вот оно! Позвоню-ка я матери! Когда все остальное не помогает, возьми трубку и набери номер.
На полпути к телефону я передумала. Она наверняка спросит, как идет охота на мужа, а у меня почему-то не было настроения отчитываться о последних достижениях.
Тем более что все достижения полетели к черту при появлении здоровенного гоя, который стал занимать слишком много моего времени.
Моего ментального пространства.
А как насчет сердца?
– ТВ, – решила я. – Вот что я сделаю. Включу телевизор. Тогда можно не думать. Ни о ком. И ни о чем.
Пощелкав пультом, я убедилась, что ни на одном из каналов нет моих любимых шоу.
«Даниэлла, – упрекнула я себя, – давно пора подключиться к спутниковому телевидению!»
И оглядела комнату, словно ожидала, что в углу или на полке притаилась блестящая идея, ожидающая, когда ее заметят.
Ничего.
«Даниэлла, – снова пожурила я себя, – завела бы хоть хобби какое, что ли! Может, вязание? Или бисерное плетение. Или шитье. Кроила бы себе одежду…»
Можно подумать, такое когда-нибудь случится!
Я плюхнулась на диван и вздохнула.
Что, если почитать? Все какое-то занятие.
Но у меня было только две книги: словарь, оставшийся еще с колледжа, и Библия, подаренная в детстве.
Дело в том, что я почти ничего не читаю. Кроме журналов. Да и те прочитаны по крайней мере дважды.
«Впрочем, и в третий тоже не помешает», – решила я, схватив последний выпуск «Вакейшнз». И стала листать, пока не набрела на снимок парочки на пляже в лучах заката. Сидевшие на одеяле молодые люди, окруженные остатками пиршества, смотрели куда-то вдаль. И никакие мерзкие чайки не оскверняли сцену.
Класс! Я снова думала о Крисе.
По моему опыту, союз христианки и еврея или наоборот ни к чему хорошему не приводит, если не считать редкого исключения в лице Шарлотты и Гарри из «Секса в большом городе». Да и то вначале оно выглядело истинным несчастьем. Она даже обратилась в его веру, и – бац! Вместо свадьбы – разрыв. Вместо кольца – захлопнутая перед носом дверь.
Да, конечно, все закончилось лучше некуда, и Шарлотта получила огромный бриллиант от своего будущего мужа – адвоката. Но что ни говори, а Шарлотта и Гарри – воображаемая пара.
Симпатичная, но придуманная сценаристом.
Может, стоит прогуляться? Зайти в бар, выпить…
Но когда я прикинула, что для этого надеть, куда идти, как добраться, затея показалась чересчур утомительной.
Я вышла в спальню, подумав, что неплохо бы лечь и попытаться заснуть. Но тут заметила компьютер. Послать электронные сообщения подружкам с Лонг-Айленда? Вполне вероятно, они тоже сидят за компьютерами и готовы поболтать.
Но до меня почти сразу дошел идиотизм затеи.
У Мишель – трехмесячный младенец, у Эми – малолетний маньяк, и, Богу известно, Рейчел и ее новый, второй, муж вряд ли обрадуются, если их потревожить в девять вечера.
Кроме того, о чем с ними болтать? О погоде? О том, кто купил очередной дом? Чья бабушка попала в дом престарелых?
Сомневаюсь, чтобы кого-нибудь из них заинтересовали похождения их единственной незамужней подруги. Переживания по поводу абсолютно неподходящего парня, который каким-то образом втерся в мою жизнь.
И, честно говоря, меня абсолютно не интересовали пеленки, диатез, грудное вскармливание и няньки.
Я уныло присела на край свежезастеленной постели: простыни и одеяло от Ральфа Лорена. На комоде стояли фотографии в рамках: родители, дед с бабкой, Дэвид.
Только Дэвид.
Мы с Дэвидом.
Дэвид и Роберта. Официальный снимок по случаю помолвки. Волосы брата тщательно прилизаны и блестят от лака.
Позвонить Дэвиду? Слишком поздно. Он просто фанат всего, что касается режима дня. Ложиться рано, вставать поздно. Здоров, богат и мудр. Таков мой брат.
А как насчет новых подруг? Джинси и Клер. Можно позвонить одной из них.
Вполне приемлемо.
Идея казалась одновременно притягательной и обескураживающей.
Я еще ни разу не звонила ни одной из них, чтобы просто поболтать. И не была уверена, что мы для этого достаточно близки. И вообще, я не была близка ни с кем, кроме родных, чтобы звонить вот так запросто.
Кроме того, Клер наверняка поехала куда-нибудь с Уином, а Джинси веселилась в очередном клубе. Или сидела в своем офисе над очередным проектом. В ней есть что-то от трудоголика. Странно, но она определенно предана своей работе больше, чем я своей.
«Предана ли ты хоть чему-то, Даниэлла? – спросил меня откуда-то возникший внутренний голос. – Кроме своей семьи? Или дело не в семье, а в твоем прочно установившемся мнении о том, кто они такие и чего хотят от тебя?»
Гнусный голосок. Я его задавила.
Что делать? Что?
Только не сидеть сложа руки. Вперед!
Я подошла к письменному столу и потянулась к своей счетной книге. Лучшее средство поднять настроение – подсчитать всех мужчин, которые за последнее время проявили ко мне интерес. С которыми я встречалась. Которые оставили свои телефоны.
Подходящие холостые мужчины…
«Неподходящие», – прошептал странный новый голос.
Крис. Снова.
На меня снова нахлынули воспоминания. Прикосновение. Солоновато-сладкий запах его шеи. Каким красивым он выглядел в свете заходящего солнца…
Я закрыла лицо руками.
– О, Даниэлла, только не допускай этого! – вскрикнула я.
ИЮЛЬ
ДАНИЭЛЛА
УЗЫ, КОТОРЫЕ СКОВЫВАЮТ НАМЕРТВО
Я любила брата.
Ближе его у меня не было человека.
Иногда он любил командовать, как, впрочем, все старшие братья.
Может, отчасти дело было в его профессии врача? Всегда на грани жизни и смерти. Привык брать ответственность на себя.
Но все это не важно. Дэвид был королем. Король Дэвид.
Я любила его и восхищалась.
И каким-то уголком души мечтала познакомить с Крисом. Показать Дэвиду этого чудесного парня.
В другом уголке души зрело намерение удерживать Криса как можно дальше от брата.
Последнее чувство было таким сильным, что, когда Дэвид согласился провести уик-энд на Вайнярде, я сделала все, чтобы эти двое не встретились.
Мне и так пришлось нелегко, если учесть присутствие Роберты. Двадцатипятилетней невесты моего брата.
Мне совсем не нравилось, что приходится отдавать его Роберте. Но приходилось мириться с реальностью.
