Энн Хэмпсон - Танцующие лепестки
— Нет, к тому моменту, как вы пришли, я только приехала.
Николас встал:
— В таком случае я вам все здесь покажу.
— Это очень мило с вашей стороны, доктор Валлас. — Если бы только ей удалось вести себя естественно. Она вела себя достаточно просто, когда они были в кипарисовой роще, вспомнила Джейн… Но потом она глупо поверила в то, что Николас искренен, что он влюблен в нее. Это неприятное воспоминание вызвало прилив крови к щекам Джейн, и в глазах ее спутника появилось странное выражение.
Как и следовало ожидать, они начали с осмотра дворца, около которого сидели. Николас все объяснял, а Джейн увлеченно слушала. Он рассказывал мифы, легенды и истории о страшных событиях, которые происходили в этой древней крепости, доме великого царя Агамемнона, чей брат, Менелай, был царем Спарты и мужем Елены Троянской.
— Дворец всегда был местом, где совершались убийства, — засмеялся Николас, и по спине Джейн пробежали мурашки. Она живо представила себе сцену, когда отец Агамемнона во время пира подал своему брату блюдо из мяса сыновей последнего.
— Не мудрено, что это место наводит на меня страх, — прошептала Джейн, почти испуганно оглядываясь по сторонам и замечая, что облака сгустились, накрыв дворец мрачной багровой тенью.
— Оно наводит на вас страх? — Глаза Николаса смеялись, пока он, ожидая ответа, смотрел на девушку.
— Так и есть!
— И тем не менее, вы не убежали?
— Я знала, что это глупости, — призналась Джейн. — Призраки не могут причинить нам вреда.
— Это хорошо, потому что здесь много призраков.
Они были в большой зале, главном помещении всего этого великолепия. В древности здесь находился центральный очаг, а справа от него возвышался трон.
— В этой зале принимали и развлекали гостей, — объяснил Николас. — Попробуйте ее себе представить: очень красивая, с четырьмя массивными колоннами вокруг очага; раскрашенный пол — мы знаем, что он был в красную клетку и украшен голубыми и желтыми зигзагообразными узорами. На ярких стенах были фрески и панели с розетками. Здесь принимали Одиссея, и Елена с Менелаем развлекались в комнате, где вы сейчас стоите.
Какое-то время она не могла произнести ни слова. Было чудом находиться здесь, в величественном дворце Алкиноя. Тут Одиссей «…пребывал в нерешительности, прежде чем ступить за медный порог… потому что сияние, подобное сиянию солнца и луны, освещало высокие залы великого царя». Золотые двери висели на серебряных столбах, дверные ручки были сделаны из золота и «…золотые юноши, застывшие на пьедесталах, держали в руках горящие факелы, освещая ночью пирующих в зале».
— Куда все это подевалось? — выдохнула Джейн, не осознавая, что говорит вслух. — Столько сокровищ…
— Разграблено и частично переплавлено, — ответил Николас мягко, прибавив чуть погодя: — Но именно это и делает археологию столь увлекательной. Иметь возможность воссоздать прошлое, узнать, как эти древние люди жили, мне это так интересно, что я не могу посвящать чему-то другому достаточно времени.
Джейн быстро посмотрела на него. Николас был не с ней, несколько коротких минут он был погружен в мысли, возможно пытаясь реконструировать великое здание, каким оно было, когда знаменитые герои легенд, мифов и истории во всем великолепии проходили через его двери.
«Я не могу посвящать чему-то другому достаточно времени». Джейн вспомнила утверждение Тима, что у Николаса не будет времени для брака, так как дети будут его отвлекать.
И в то же время греческие мужчины славились своей любовью к детям…
Покинув наконец дворец, они долго гуляли по окрестностям, а потом сидели на камне, смотря вниз на пышную зелень Аргосской равнины. Джейн немало удивилась, когда поняла, что здесь ничего не изменилось со времен Троянской войны. В геологическом исчислении три тысячи лет были не больше чем мгновением. Вид виноградников, оливковых рощ, равнины, долины и моря был таким же, каким его видела из дворца Елена Прекрасная, чья красота стала причиной войны.
— Я думаю, нам пора. — Николас повернул голову, чтобы посмотреть на Джейн. Он был близко, и его плечо коснулось ее плеча.
Джейн запретила себе растягивать момент нечаянной близости, сразу же встав и держась на расстоянии, пока они вместе шли к Львиным воротам. Они мало говорили, и тем не менее, будто по волшебству, все напряжение ушло. Облака рассеялись, и ветер стих, сделав воздух, пропитанный сильным ароматом цитрусовых, спокойным. Грозные вершины Зары и горы Святого Элиаса поднимались к чистейшему голубому небу. Спускающиеся лучи солнца, касаясь склонов, расцвечивали их и обволакивали мягкой сияющей безмятежностью.
Николас оставил машину в парке, рядом со входом в цитадель, и вскоре они уже ехали вниз к «Прекрасной Елене», куда зашли, чтобы перекусить.
— Я взяла с собой немного кофе, — сказала Джейн, — но совершенно про него забыла.
Гостиница славилась тем, что являлась когда-то штаб-квартирой Шлимана, и Джейн была поражена книгой посетителей. В нее вписали свои имена великие английские и американские ученые, писатели, художники, бизнесмены и государственные деятели. Стены были увешаны портретами известных археологов, а также фотографиями с изображением результатов последних раскопок.
Николас был знаком с владельцем. Тот подошел к их столику побеседовать, пока они пили свои узо[2] и ели мезе[3]. Николас представил Джейн как коллегу-археолога, и это заставило ее покраснеть. Девушка опять заметила странное выражение глаз спутника. Оно почти напоминало восхищение… только Джейн знала, что такое абсолютно невозможно.
Солнце быстро садилось. Сумерки наступили сразу после того, как они вышли из гостиницы, пейзаж был окутан чарующей фиолетовой дымкой. Несмотря на все попытки, Джейн не могла взять себя в руки. Весь мир вокруг нее казался волшебным. Покрывало приближающейся ночи стремительно заволокло прозрачный воздух, аметист и серебро последних умирающих солнечных лучей настигла расстилающаяся вуаль тьмы. Пьянящий запах цветущих лимонов и лепестки, танцующие в мягком застывшем воздухе… И поездка обратно в машине с открытыми окнами. Появляющиеся в вышине звезды добавляли свой свет к сиянию плывущей луны.
С губ Джейн сорвался вздох сожаления о том, что все так быстро кончилось, когда в половине восьмого машина была припаркована недалеко от хижины, в которой располагался офис Николаса. Он не стал немедленно открывать дверь и какое-то время сидел тихо, наслаждаясь спокойствием звездной ночи.
— Спасибо, что составили мне компанию, мисс Бриант. — Николас наконец выскользнул из машины. Он открыл дверь Джейн, и она вышла. — Надеюсь, вы так же приятно провели день, как и я!
