Ева Геллер - Потрясающий мужчина
Я успокоила отца: я сейчас слишком занята, чтобы всерьез беспокоиться о работе. Ему не надо волноваться из-за меня. Он был рад.
13
В последнюю субботу октября, после двухмесячного ремонта, моя комната была готова. Каких трудов все это стоит, замечаешь только тогда, когда что-то не получается. А когда пол наконец идеально отлакирован, задаешься вопросом: а на что было потрачено столько времени? И все усилия забываются.
Пол безупречно блестел светлой бирюзой. Самым бесподобным был нарисованный по всему периметру узор. Я вырезала трафарет с классическим узором в виде вьющихся растений и валиком нанесла через него тончайший слой белого лака. Нужна была дьявольская аккуратность, чтобы лак не просочился под трафарет. Это гораздо труднее, чем кажется на первый взгляд. Сверху я еще раз покрыла узор бесцветным лаком. После этого мой пол смотрелся как ковер, но намного благороднее, поскольку ни у одного ковра такого блеска нет. Бенедикт согласился, что входить сюда можно только без обуви.
Стены тоже были бирюзовыми, тоном светлее.
Заднюю часть комнаты я отгородила ширмой высотой чуть ли не под потолок, сделанной мною из шести секций разной ширины, отчего вся ширма смотрелась как симметричный зигзаг. Это была идея Бенедикта. Я тоже считаю, что ширма должна выглядеть поставленной как бы случайно. Она была бирюзовой, в тон стенам. Изнутри повторялся узор пола, а снаружи я приклеила узкие зеркальные полосы — ничто так не увеличивает пространство маленькой комнаты, как зеркала. Взгляд в зеркало стал взглядом в будущее, ведь в зеркальных полосах отражалась моя люстра!
Не вся, конечно, иначе мы бы не смогли поместиться в кровати. Мы повесили только нижний ярус, с хрустальными молниями и синим в звездах шаром. Как знать, может, в один прекрасный день мы вскроем потолок и разберем крышу. Тогда можно будет повесить люстру целиком — но и сейчас все изумительно красиво.
Все уродливое исчезло из моей комнаты и было спрятано на полках за ширмой. Получилось семь рядов полок: наверху — высокие, в самом низу — высотой всего двадцать сантиметров, для всякой мелочи. Мне удалось разместить на небольшой площади массу уродливых предметов. Как говаривал наш профессор Зингер, безобразное, к сожалению, всегда сильнее красивого, поэтому его надо прятать.
Весь ремонт обошелся всего в семьсот марок, чем я также немало гордилась. Бенедикт заявил, что ни один рабочий не сделал бы лучше, а содрал бы не меньше десяти тысяч.
Мы перетащили нашу кровать из неотапливаемой игровой наверх, улеглись под люстрой и включили оду «К радости». «В круг единый, Божьи чада! Ваш Отец глядит на вас!»
14
Во время своего воскресного визита мадам Мерседес категорически отказывалась взглянуть на мою комнату. «Слишком болезненные воспоминания», — отмахивалась она. Однако Бенедикт насмешливо заявил: «Нечего прикидываться, ведь хочется посмотреть». И она отправилась наверх.
— Куда исчезли мои картины? — первым делом в ужасе воскликнула она. — Они придавали комнате художественную нотку.
— Все упаковано и лежит в кладовке.
Она посмотрела на люстру.
— А что стало с моим светильником?
Ее убогий плетеный абажур также был выдворен в кладовку. Бенедикт пару раз отфутболил его и слегка подпортил ему внешний вид. Но об этом — молчок.
Мерседес состроила такую гримасу, будто посетила могилу возлюбленного. Ни слова не говоря, глупая гусыня спустилась вниз.
За обедом она ни единым словом не упомянула об увиденном, а лишь без устали перечисляла плюсы и минусы фешенебельных курортов, где они с ненаглядным могли бы провести рождественские каникулы. Выдав нам исчерпывающую информацию, она вздохнула:
— К сожалению, об этом не может быть и речи. В этом году абсолютно необходимо мое присутствие на фирме под Рождество.
— Да? — заметил Бенедикт без всякого интереса. — Ну, тогда приведи этого чудо-мальчика к нам на рождественский ужин, чтобы мы с ним наконец познакомились. — Бенедикта тоже обидело пренебрежение Мерседес обновленной комнатой.
— Я же не могу привести его сюда, — ответила сестра.
— Но почему? — вмешалась Нора. — Твои друзья — это и мои друзья. Ты можешь пригласить его в любое время.
— Он не может прийти сюда, потому что его жена не подозревает о нашей связи.
— Твой поклонник женат? Я этого не знала, Меди! — изумилась Нора.
— Да знаешь ты это, — ответила Мерседес. — Он не может развестись, потому что у него больная жена.
— Но на Карибское море он тем не менее может с тобой поехать? — ехидно спросил Бенедикт.
— За границей его жене не удастся за нами шпионить.
— Да, да, это ты рассказывала, — поспешно поддакнула Нора. — Я помню.
— Если он женат, то ничем не рискует, регулярно делая тебе предложения, — сказала я деловым тоном.
У Мерседес был такой вид, словно она откусила лимон.
— Хочешь еще сливового компота? — спросила я также деловито.
Компота она не хотела и сразу же заспешила домой.
Мы с Бенедиктом немного поспали после обеда под нашей люстрой. Думаю, и во сне я продолжала торжествующе улыбаться!
Вечером позвонила Элизабет:
— С Хайгеном и фон Мюллером все получилось!
— Потрясающе! Поздравляю! Сколько ты там получаешь?
— Немного. Господин фон Мюллер говорит, что сотни девушек из хороших семей готовы приплатить, лишь бы иметь возможность познакомиться с его богатыми клиентами.
— Что-что?
— Я ему ответила, что мне не обязательно работать ежедневно по восемь часов для того, чтобы знакомиться с мужчинами.
Я сразу же представила себе, как Элизабет произнесла это — эффектно и твердо!
— Потом господин фон Мюллер задал мне вопрос: «Как вы представляете себе свою карьеру?» Он рассчитывал, что я буду такой дурой и выложу ему, когда собираюсь рожать. А это значило бы, что я собираюсь работать только временно и для фирмы невыгодно растить меня как специалиста. На что я ему ответила: «К тридцати годам я предполагаю дорасти до коммерческого директора».
— Правда?
— После этого он назначил мне самый большой оклад, который когда-либо получал начинающий дизайнер по интерьеру.
— Обалдеть!
— Самый большой оклад для начинающего дизайнера равняется минимальной зарплате продавщицы. Больше он не может платить, потому что все девушки-дизайнеры постоянно выскакивают замуж за клиентов!
Зарплата, что и говорить, разочаровывала.
— Зато ты сможешь по дешевке покупать шикарную мебель.
