Джой Оутс - В плену любви
Он загородил ей дорогу, когда она направлялась к двери.
— Еще не пора, — загадочно заявил он. — День рождения еще продолжается, и вообще, еще слишком рано, чтобы идти спать! Пошли.
— Но Макс… — она вздохнула. У нее было только одно желание: как можно скорее уйти, остаться одной с грустной мыслью о разочаровании. Он крепко взял ее за руку и повел, все еще сопротивляющуюся через столовую и холл к парадному входу в палаццо. У нее не оставалось сил, чтобы протестовать более энергично. У двери стоял Джанни, и с заговорщическим выражением лица отворил дверь.
Снаружи уже темнело и поднималась полная луна. Ее лучи образовывали светящиеся дорожки на нежно плещущейся воде. Линнет увидела у калитки выгнутую, элегантную тень гондолы и спокойно стоящего гондольера, который легко опирался на весло.
— Что? — начала было она, удивляясь, но он уже усаживал ее в лодку.
— Я знаю — я уже слышал все возражения. Гондолы слишком дороги, на них катаются только туристы, настоящие венецианцы пользуются вапоретти. Но только раз, Линнет. Вам стоит это испытать!
Лодка тихо качалась в воде, и Линнет не оставалось ничего другого, как повиноваться Максу, который посадил ее рядом с собой на мягкое сиденье под навесом. Перед ними на маленьком столике стояло шампанское в ведерке со льдом и два хрустальных бокала. Макс отдал приказание гондольеру, он повернулся к ним спиной и вывел лодку на середину канала.
— Как тривиально, не правда ли? — произнес Макс, его белозубая улыбка резко выделялась в полутьме. — Не беспокойся, я не заказывал ему петь серенады. Но я могу заплатить, если ты хочешь.
В течение этого дня Линнет пережила слишком много смен настроения и эмоций. Ей было трудно справиться с ними. Она была то беспечно счастлива, радовалась, была благодарна, то ее терзали несбыточные желания, и она была горько разочарована. Теперь она оказалась здесь, в гондоле, скользившей мимо освещенных палаццо и кафе, где сидело множество людей. В небе сияла луна, и Макс ди Анджели сидел рядом с нею. Она уже не могла понять, что же испытывает — радость или печаль. Она была как бы в оцепенении… Казалось, что все происходит во сне!
Они двигались по Большому Каналу по направлению к ярко освещенной Риальто. Макс аккуратно откупорил шампанское и наполнил бокалы.
— О, мне кажется, что я уже выпила более, чем достаточно сегодня, мечтательно заявила Линнет. Но она осушила свой бокал, и он тихонько рассмеялся. Он легонько обнял ее за плечи. Шампанское подействовало на нее. Магия Венеции окутывала их. Макс сидел рядом, теплый, волнующий и очень мужественный. Линнет захотелось, чтобы эта поездка никогда не кончалась, чтобы они продолжали плыть вечно, только они двое. Никакого мира вокруг них, никаких сложностей, ни прошлого, ни будущего!
Гондола свернула в маленький, тихий канал, где высокие темные здания затемняли свет луны. Виднелись темные тени мостов.
— Достаточно, — сказал Макс, взял бокал из ее рук и поставил на столик.
— Линнет, я хочу, чтобы ты была счастлива, но чтобы ты все понимала и чувствовала. Я хочу, чтобы ты знала, что делаешь и что делаю я!
Он крепче обнял ее, другой рукой он приподнял ей голову, и она почувствовала, как он ее целует!
Линнет перестала дышать и думать. У нее сладко закружилась голова. Поцелуй продолжался бесконечно. Она помнила, как долго она ждала этого поцелуя… Гораздо дольше, чем могла признаться себе! Ее губы прижались к его губам, она раскрылась для него и растворилась в нем. Ей не хотелось отпускать его. Ее невинность и сексуальность слились воедино.
Макс наконец освободил ее губы, но только для того, чтобы пропутешествовать своими губами по ее шее и ниже.
— Я весь день хотел этого, — прошептал он. У Линнет закружилась голова. Не столько от шампанского, сколько от сильного и грешного желания, чтобы он продолжал целовать и обнимать ее.
— И этого тоже… — его рука легко проскользнула в вырез ее платья и коснулась груди.
Линнет боялась, что она сейчас умрет или от наслаждения, доставленного его ласками, или от неумолимого желания, чтобы ласки продолжались еще и еще. Необычные ощущения пронизывали ее тело, но они находились в плывущей лодке, под открытым небом, и широкая спина гондольера была всего лишь в метре от них.
— О Макс, не надо… — выдохнула она. — Так нельзя… Я имею в виду… здесь кругом народ…
Его нежные опытные пальцы продолжали путешествие, они были ей очень приятны.
— Линнет, уже темно, кроме того, в гондолах происходят не только такие вещи, — заметил он. — Тебе не следует беспокоиться. Я не собираюсь заниматься любовью здесь! Это только прелюдия. Затем мы вернемся домой.
Его простое заявление, которое он сделал между прочим, что он может заниматься с ней любовью, когда и как он решит для себя удобным, как будто она уже дала ему свое согласие, или же согласия просто не нужно спрашивать, поразило ее. Голова ее прояснилась. Она сразу пришла в себя! Она оттолкнула его ласкающие руки и забилась в глубину сидения.
— Ты, наверное, часто занимаешься такими или более серьезными вещами в гондолах, — обвинила она его. Волна жара поднималась по шее, Линнет была рада, что вокруг так темно. — Напоить девушку шампанским, и приказать гондольеру, чтобы он плыл по самым темным каналам!
Он не предпринял никакой попытки снова обнять ее. Наоборот, он ее совсем не касался.
— Совсем не обязательно говорить гондольерам о таких вещах, — мягко и обиженно ответил он. — В чем дело, Линнет? Еще мгновение назад тебе все это нравилось. Ты свободна, я свободен! Разве существует какая-то причина, по которой мы не можем заниматься любовью, если нам обоим этого хочется?
Множество причин, хотела она воскликнуть горько. Она была влюблена в него, а он просто хотел удовлетворить свое желание. Или может быть, подумала она в ужасе, он считает, что должен преподнести ей еще один подарок ко дню рождения?! Красивый любовник-аристократ — она должна быть ему по гроб благодарна, что он на время затащил ее в свою постель!
— Ты слишком далеко заходишь в своих предположениях. Макс, — сердито закричала она. — Ты считаешь, что я хочу этого, просто потому что тебе этого хочется! Всегда все должно быть по-твоему, не так ли? Поэтому ты подарил мне жемчуг, так как я настаивала заплатить за платье…
— Забудь об этом чертовом платье! — заорал он настолько разъяренно, что она вздрогнула. — Я купил тебе жемчуг потому, что сегодня день твоего рождения, и мне Хотелось подарить тебе эти бусы. Я нанял гондолу, потому что я думал, что тебе это будет приятно! И поцеловал тебя, потому что ты мне нравишься. Все так просто! Из какого мира ты прибыла сюда, что ты всегда подозреваешь меня и ищешь какие-то дьявольские причины, сложности, мотивы. Ты считаешь, что за все приходится платить? Почему ты никогда не можешь что-нибудь принять просто так, Линнет? Ты что, сама никогда никому ничего не даришь, не отдаешь просто так?
