Барбара Картленд - Звезды в моем сердце
Остаюсь преданным слугой Вашего Величества,
Куэнби».
Гизела дважды прочитала письмо, прежде чем до нее дошел его смысл. Затем она откинулась на подушку. Ей казалось, что она провела отчаянное сражение, из которого совершенно неожиданно для себя вышла полным и абсолютным победителем.
Что произошло? Почему вдруг такая перемена? Почему, обрушив на нее гнев и ненависть, теперь он готов был принести извинения, принизить себя, что вроде бы совершенно для него неприемлемо?
Гизела снова перечитала послание. Да, все верно. Она неожиданно улыбнулась. Впервые в жизни она сумела достигнуть того, чего хотела всем сердцем. Впервые в жизни она вступила в единоборство с изощренным мужским умом и при этом не чувствовала себя маленькой и ничтожной. Теперь она знала, что действовала даже лучше, чем могла надеяться. Только мысль об императрице поддерживала ее, заставляла невольно правильно себя вести, позволила быть не робкой и застенчивой, какой она себя обычно чувствовала, а спокойной, зрелой женщиной, которую все, даже самые злобные, домыслы оставляли равнодушной.
Гизела вдруг поняла, что должна не мешкая встать, одеться, спуститься вниз к лорду Куэнби и выяснить, что же все-таки произошло. Вместо страха она вдруг ощутила радостное волнение. Таких дней в ее жизни никогда не было, да и вряд ли, подумала она, они когда-нибудь повторятся. Она должна прочувствовать каждую минуту, насладиться каждой секундой.
Выпив чаю из тонкой фарфоровой чашки, она позвонила в колокольчик и вскочила с кровати. Прибежали Мария и Фанни.
– Вы ничуть не лучше императрицы, – проворчала Фанни с фамильярностью служанки, пользующейся полным доверием. – Из-за вас мы даже не успели позавтракать как следует. Еще слишком рано, в доме пока не готовы к вашему выходу.
– Я уверена, что ее величество уже была бы на ногах, будь она здесь.
– Она занималась бы гимнастикой, – согласилась Фанни. – Но вам физические упражнения ни к чему. Посмотри, Мария, какая прелестная фигура у нашей маленькой фройляйн! Изящная грация юности! Боже, как быстро она исчезает!
Гизела раскраснелась. Она никогда раньше не думала о своей фигуре. По правде говоря, в бесформенных, плохо сшитых платьях, которые ей приходилось носить дома, трудно было разглядеть, что у нее вообще есть фигура. Но когда на Гизелу надели восхитительный утренний наряд из изумрудного шелка, который Мария достала из гардероба, девушка увидела, что талия у нее такая же тонкая, как у императрицы, а плавные линии груди красиво подчеркнуты облегающим корсажем. Фанни прикрепила шляпку с зелеными перьями к ее искусно уложенным волосам. Кроме того, в уши ей вдели изумрудные серьги с бриллиантами, а к платью прикололи такую же брошь.
– Теперь вы готовы, фройляйн, – сказала Фанни, отступая назад, чтобы полюбоваться на свою работу.
– Ты думаешь, я выгляжу как надо? – забеспокоилась Гизела. – Помни, что лорд видел меня всего лишь при свете свечей. Возможно, днем…
Она не закончила фразу, но Фанни покачала головой.
– Вы очень похожи на ее величество, – заверила она. – Но… – смею ли я сказать? – ее величество пятнадцать лет тому назад.
– Императрица сейчас еще прекрасней, чем была тогда, – резко оборвала ее Мария. – Тебя в то время с ней не было, вот ты и не знаешь. Ты, как все недалекие люди, считаешь, что красота с возрастом проходит. А я говорю тебе, она становится более глубокой, так что красивая женщина с годами может быть еще красивее.
Гизеле нравилась преданность Марии.
– Императрица не могла быть прекрасней, чем сейчас, – сказала она, и Мария тепло улыбнулась в ответ.
– Завтрак накрыт в будуаре, – объявила Фанни.
– Я буду есть одна? – по-детски разочарованно спросила Гизела.
Фанни кивнула:
– Ее величество всегда завтракает одна. Она очень мало ест и не переносит поэтому обильные, пышные церемонии у себя дома в Австрии, да и в Англии тоже. Фрукты, молоко и иногда, очень, очень редко, одно яйцо – все, что ей нужно по утрам.
– Мне тоже этого будет достаточно, – улыбнулась Гизела.
– О, они уже успели выставить на стол с десяток блюд на выбор, – сообщила Фанни. – Вы не останетесь голодной, фройляйн.
– Конечно, нет, – ответила Гизела и расхохоталась, когда увидела, какая вереница блюд ожидает ее в будуаре. Однако она была слишком возбуждена, чтобы испытывать голод, и меньше чем через десять минут вернулась в спальню к Марии и Фанни.
– Теперь я должна навестить графиню Фестетич, – объявила им Гизела.
Она двинулась из комнаты, стараясь помнить о том, что ходить нужно неторопливо, грациозно, с достоинством. Графиня сидела в постели, закутав плечи в шерстяную шаль. Нос у нее был красный, а глаза распухли от простуды. Выглядела она жалкой и несчастной. Гизела коснулась ее руки и почувствовала жар.
– Вам нужен врач, – с сочувствием произнесла она.
– Нет, нет. Я буду в порядке, – торопливо заверила ее графиня. – У меня часто случаются такие простуды. Если бы мне только позволили остаться в постели сегодняшний день, то я быстро бы поправилась.
– Безусловно, вы не должны вставать, – решила Гизела.
– Но как я могу? – засомневалась графиня. – Это никуда не годится. Так не принято. Нельзя. Подумайте, что скажут в Хофбурге, если узнают.
– Не узнают, – успокоила ее Гизела. – И потом, вспомните, я ведь не императрица, так что большого значения не имеет, будет меня кто-нибудь сопровождать или нет. Гораздо более важно для вас поскорее выздороветь. Оставайтесь в тепле, а мы спросим экономку, может ли она приготовить чай с мятой. Очень помогает при простуде. Мама всегда мне давала его в детстве. Он и вашу лихорадку снимет. К завтрашнему дню вы совсем поправитесь.
Графиня тяжело вздохнула.
– У меня ужасное самочувствие, – простонала она.
– Тогда не двигайтесь с места, – решительно заявила Гизела. – Лорд Куэнби не говорил ни о каких гостях, так что вы никого не шокируете. И я уверена, его милость не захочет, чтобы вы вставали, когда услышит, как вы больны.
Графине явно только того и надо было.
– Если вы настаиваете, – слабым голосом произнесла она.
– Вот именно, – подтвердила Гизела. – Даже больше, я приказываю.
Она засмеялась собственной шутке, а графине в ответ удалось слабо улыбнуться. Гизела отослала Марию к экономке с просьбой прислать чай с мятой, свежий фруктовый сок и одно-два самых легких блюда на ленч. Сделав все, что было в ее силах, Гизела спустилась вниз.
В холле никого не оказалось, но когда Гизела остановилась в нерешительности, раздумывая, куда пойти, неожиданно распахнулась дверь библиотеки и на пороге появился лорд Куэнби. На нем были бриджи для верховой езды. В руке лорд Куэнби держал книгу, а за его спиной прыгали два спаниеля. При виде Гизелы он искренне удивился. В первое мгновение он просто стоял и смотрел на нее, а Гизела не могла не отметить про себя, как шел ему костюм для верховой езды. Хорошо сидящие бриджи подчеркивали стройность длинных ног, широкие плечи облегала отлично скроенная зеленая куртка, сапоги блестели. А потом Гизела почему-то пришла в смущение от его взгляда. Ей захотелось убежать, но мысль о том, что сейчас она императрица, удержала ее на месте, и она спокойно взглянула ему в лицо.
