Белла Джуэл - Тринадцатая (ЛП)
— Как это называется? — шепчу я Двенадцатой.
— Это называется «Дневник памяти».
Я устраиваюсь на спинке дивана и смотрю кино до конца. Решаю, что, несомненно, добавлю его в мой список любимых фильмов.
— Время ужина, девочки.
Мы все встаем, когда слышим голос Билла, и медленно направляемся к нашим комнатам, чувствуя себя взбодрившимися и странно довольными. Когда мы приходим, ужин уже ждет нас. Мы быстро расходимся и занимаем наши места. Я снимаю крышку со своего подноса и чувствую, как широкая улыбка расползается по моему лицу. На нем находится гамбургер и куча картошки фри. Рядом с едой вместо молока стоит содовая.
Я вижу, как другие девушки тоже улыбаются.
Руками беру гамбургер и подношу ко рту. Вдыхаю запах, и мой живот начинает урчать. Ням. Я откусываю, и мои вкусовые рецепторы пляшут, наслаждаясь сочетанием говядины, сыра и соуса. Съедаю парочку картошин фри, чтобы дополнить ощущения. Все так вкусно. Я даже не могу вспомнить, когда еда была настолько вкусной.
Когда я заканчиваю есть, осматриваюсь в поисках добавки. Я могу есть это каждый день. Накрываю поднос крышкой, а затем направляюсь в ванну чистить зубы. Перекладываю волосы себе на плечо и заплетаю их, пропуская через пальцы и наслаждаясь их мягкостью. Я почти что выпрыгиваю из ванной. Никогда раньше не чувствовала себя так расслабленно.
— Если вы будете себя вести так же, это будет случаться все чаще и чаще, — говорит Билл, входя, чтобы собрать наши подносы. — Спокойной ночи, девочки.
Я заползаю в свою постель и чувствую, как тепло все сильнее наполняет меня.
Они добавили наркотики в содовую.
Я вздыхаю, и мои глаза закрываются.
Конечно, они так и сделали.
Глава 20.
Уильям
Огонь.
Это подобно огню. Я могу почувствовать, как он разъедает мою плоть. Двигаясь вниз по моей коже, он прожигает каждый ее слой, просачиваясь в ухо, словно яд змеи. Мои собственные крики не могут стереть или облегчить боль. Зрение затуманивается, и я уверен, что могу слышать булькающий звук. Это мой глаз? Этот химикат пожирает мою кожу?
Я резко сел, ощупывая кожу вокруг глаза. Видимость была нечеткой, меня охватила паника. Понадобилось некоторое время, чтобы прийти в норму и понять, что жжения не было, и я в безопасности. Пробежав кончиками пальцев по мертвому глазу и глубоко вздохнув, теперь пытаюсь успокоить свое сильно бьющееся сердце.
Еще один ночной кошмар.
Вот и все.
Я опустил ноги с кровати и включил лампу. Пробежался руками по волосам и проглотил ком в горле. Встал на ноги, направился к двери и, отперев ее, вышел. Хотя знал, что там никого нет. Но это не имеет значения. Я должен еще раз все проверить. Я должен знать, что это мое место, и никто сюда не может прийти.
Ты все контролируешь.
Они не могут причинить тебе боль здесь.
Никто не может.
***
Тринадцатая
— Меня зовут Джош, и я заменяю Билла, когда он в отъезде. В течение двух дней с тобой буду я.
Я смотрю на стоящего в комнате дерзко улыбающегося временного охранника. Он мне не нравится. В нем есть что-то отталкивающее. Билл мог быть жесток с нами, когда должен был следовать распоряжениям Уильяма, конченого идеалиста, но он бы никогда не сделал ничего неразрешенного. Этот человек, кажется, наслаждается тем, что может крутиться около группы девушек.
— Мне сказали, что вы сегодня на кухне, потому я предлагаю вам вставать и пошевеливаться. Сейчас же.
Он мне не нравится.
Мы встаем с наших кроватей и съедаем завтрак, перед тем как одеться и последовать за Джошем на кухню. Приступаем, как только приходим на место, к выполнению наших обычных обязанностей. Мы здесь с несколькими другими девушками, и все спокойно общаются, когда работают. Уже привыкли друг к другу, и между некоторыми из нас образовались хорошие дружеские отношения.
— Заткнитесь.
Я слышу, как Джош рявкает на нас, когда входит на кухню, моя кровь закипает. Билл разрешал нам говорить, пока мы выполняем свою работу. Нам разрешено говорить. Этот мужик - полный болван. Я свирепо смотрю на него, и его глаза расширяются. Возвращаюсь к своей готовке, не обращая внимания на ощущение его прожигающего взгляда, устремленного на мою голову.
Мы работаем до обеда, и, когда день заканчивается, Джош провожает нас к нашим комнатам. Когда мы все сидим на кроватях, он делает шаг внутрь, и я ощущаю, как изменилась атмосфера в комнате. Что он здесь делает? Почему, черт возьми, он думает, что может прийти сюда и просто так стоять?
— Вы двое, — рычит он, указывая на Седьмую и Двенадцатую. — Идете помогать другим девушкам мыть комнаты перед тем, как ляжете спать.
Обе девушки кивают, но, когда они покидают меня, в их глазах видно беспокойство. Я вдруг чувствую себя неловко. Сглатываю и обнимаю себя руками, удивляясь, почему он послал их, а не меня? Когда они ушли, Джош повернулся ко мне и улыбнулся. Отнюдь не милой улыбкой.
— Ты знаешь здешние правила, пора в душ.
Я качаю головой.
— Нет, мы делаем это после ужина.
— Что ж, сегодня ты сделаешь это до ужина.
Мое сердце начинает колотиться. Мне это не нравится. Он мне вообще не нравится.
— Хорошо, — шепчу я, встаю и иду в ванную.
Не могу дождаться, когда зайду внутрь и закрою за собой дверь, чтобы быть от него подальше. Только когда я оборачиваюсь, вижу, что он стоит в ванной со мной. Мои глаза расширяются, и я делаю несколько шагов назад, чувствуя нарастающую панику в груди.
— Почему ты здесь?
— Мне рассказали правила. Тебе не доверяют принимать душ в одиночку.
— Билл не ходил с нами, он ждал снаружи.
— Ну, Билл знает тебя. Я — нет. Я не доверяю тебе. Ты можешь попытаться надуть меня. Теперь в душ.
— Но...
Он делает шаг навстречу и отвешивает мне сильную пощечину. Я вскрикиваю, подняв руку к больной щеке. Глаза наполняются слезами, и я в ужасе смотрю на него.
— Теперь иди в душ.
Поднимаю глаза, чтобы взглянуть на камеру у двери. Она не показывает душ, но показывает открытую часть комнаты, главным образом окно. Это противоположная сторона, а значит, что бы здесь сейчас ни происходило, этого не будет видно. Джош подходит ко мне, и я прикрываю грудь, защищаясь.
— Просто уйди.
— Прошу прощения? — бормочет он, обхватывая пальцами и сильно сжимая мою руку.
Он тащит меня и наклоняется.
— Я видел, как ты уставилась на меня на кухне, думая, что лучше меня, что ты здесь неуязвимая. Ну, позволь сказать тебе... ты не такая.
