Элизабет Беверли - Необычное признание
— Да, здорово, — согласился Уилл. Но он не смотрел на закат. Его взгляд был прикован к Тесс, — Здесь просто нельзя удержаться от того, чтобы не подумать.
— Понимаю, — кивнула она.
Она повернулась к нему, и Уилл заметил, что она покраснела. Может быть, потому что вспомнила ночь, которую они провели вместе.
— Тесс, я…
— Уилл…
Они замолчали так же одновременно, как и начали говорить. Казалось, никто не знал, что делать дальше. В конце концов, Тесс неуверенно улыбнулась. Робко. Нервно. Счастливой улыбкой.
— Сначала дамы, — сказал он.
Девушка покачала головой.
— Это твой дом. Ты идешь первым.
Уилл хотел напомнить, что она гостья, ей и дорога, но вспомнил, что он был инициатором приглашения и должен сделать первый шаг. Он только слишком нервничал и не знал, как вести себя дальше.
Он пригласил ее к себе, потому что у него было желание остаться с ней наедине и поговорить. В каком-нибудь тихом и уединенном месте, где им никто не сможет помешать. Не потому, что он хотел заниматься с ней любовью, а потому, что он хотел задать ей очень важный вопрос.
Даже два очень важных вопроса. Просто он не знал, как начать.
Уилл сделал глубокий вдох, пытаясь подобрать нужные слова. Но вдруг как бы со стороны услышал свой голос:
— Тесс, ты меня любишь?
Ее глаза стали круглыми, как блюдца, а рот раскрылся от изумления.
— Я… что? — спросила она.
Уилл облегченно вздохнул. Прекрасное начало, Дэрроу, сказал он себе. Теперь осторожно, очень осторожно. Нельзя задавать такие вопросы женщине, с которой ты надеешься провести всю оставшуюся жизнь.
— Извини, — быстро произнес он. — Я не совсем то хотел спросить.
Ее брови приподнялись.
— А что ты хотел спросить?
— Я имел в виду… о, проклятье! — пробормотал он. — Тесс, кое-кто сказал мне сегодня, что ты…
Она ждала, пока он закончит предложение.
Не дождавшись, спросила:
— Я что?
Уилл подавил возглас нетерпения.
— Что ты… испытываешь чувства… ко мне… я хотел сказать.
Она ничего не ответила. Казалось, прошла целая вечность. Тесс только смотрела на Уилла, словно он говорил с ней на непонятном языке. И Уилл начал паниковать. Что, если Финн ошибся? Что, если Финн просто решил сыграть с ним злую шутку? Чтобы отомстить за то, что тот лишил невинности его младшую сестру. Что, если Финн так же ошибся, как ошибался раньше Уилл насчет чувств Тесс? Что, если Тесс совсем не любит его?
Он уже собирался взять слова назад, придумав какое-нибудь неуклюжее объяснение, когда Тесс, наконец, произнесла:
— Ну… да.
Брови Уилла приподнялись от изумления.
— Да? — переспросил он.
Тесс кивнула, но затем потрясла головой, словно для того, чтобы прояснить мысли.
— Да, — повторила она. — Я… испытываю чувства к тебе, Уилл. И я очень удивлена, что ты ни о чем не догадывался. Я думала, что тогда во время вечеринки на кухне у меня дома, когда я рассказала тебе о своей любви, ты все понял и поэтому убежал. — У нее в глазах появилась грусть. — Если ты, конечно, не забыл.
Забыл? — повторил он про себя. Забыл? Об этом?
Как он мог забыть? Забыть, как она смотрела на него с таким безграничным обожанием, словно была готова сделать для него все, что он ни попросит.
Все, что угодно. Ему тогда понадобилась вся сила воли, чтобы удержаться и не взять ее за руку, не отвести к себе домой и не заняться с ней любовью, нежно и медленно, всю ночь. Ее взгляд, обожание, которое светилось в нем, зажгло в нем пламя. Но он испугался. То, что чувствовала Тесс, могло быть не любовью, а детским увлечением. Как он мог забыть тот день, которому он обязан всем, что случилось потом, через четыре года?
О, Господи, если бы он только не испугался и не сбежал тогда как трус, если бы остался и все выяснил!
— Но я помню, — сказал он Тесс. — Очень хорошо помню. Я ничего не понял тогда. Я думал, что ты… — он заколебался, не зная, как закончить фразу. — Я не знал… — сказал он. — Я не понимал, что ты говорила мне, что… любишь меня…
— Я все еще люблю тебя, — сказала она нежно, поднимая на него глаза. — Я всегда любила тебя, она заколебалась на мгновение, прежде чем добавить:
— И всегда буду.
— О, Тесс, — он глубоко вздохнул. — Как бы я хотел…
— Что?
Он покачал головой. Нет, он не будет думать, что было бы, если… Прошлое пусть останется в прошлом. Его нельзя вернуть. Пусть от него останутся лишь хорошие воспоминания. А у них впереди вся жизнь. Чистый лист, на котором они вместе будут писать свое будущее. Тесс не могла быть вместе с ним в прошлом, но теперь она здесь.
— Я тоже люблю тебя, — сказал он, не в силах больше скрывать своих чувств. — Наверно, я всегда любил тебя, Тесс. Я не знаю. Но сейчас я люблю тебя. И могу поклясться, что всегда буду любить тебя. Может, мне понадобилось больше времени, чем обычным мужчинам, чтобы понять главное, но я все-таки понял, — он улыбнулся. Я люблю тебя.
— О, Уилл!
В следующее мгновение они бросились в объятия друг друга. Их губы слились, и единственное, о чем Уилл мог думать, как прекрасно обнимать Тесс снова. Как только он вынес две недели вдали от нее? Он целовал ее снова и снова. Тесс страстно отвечала на поцелуи, как обычно пытаясь перехватить инициативу. Уилл не мог сдержать улыбку.
— Что? — выдохнула она, отодвигаясь от него. Что тут смешного?
Он медленно покачал головой и еще крепче прижал ее к себе.
— Ничего, мне просто… — он удовлетворенно вздохнул, — хорошо с тобой, Тесс. Ты делаешь меня счастливым. Я люблю тебя больше всего на свете.
— Я чувствовала то же самое, — улыбнулась она, — даже когда была ребенком.
— О, нет, не напоминай мне, что я смотрел на тебя, как на ребенка.
Ее лицо приняло серьезное выражение.
— Я не ребенок, Уилл. Я женщина.
Он посмотрел ей в глаза.
— Уж мне-то это известно.
Она снова улыбнулась, наслаждаясь его близостью.
— Женщина, которая тебя очень любит.
Он поцеловал ее в макушку.
— Я тоже люблю тебя. Очень-очень.
Произнеся слова любви, как клятву, Уилл снова прижался губами к ее губам, чтобы ощутить незабываемый вкус ее поцелуев. Его руки скользнули по спине на талию, а потом ниже, лаская бедра, пока не достигли края платья. Он обожал, когда на Тесс были платья. Не просто потому, что они подчеркивали ее женственность, красоту, но и потому, что так его рукам легко было проникнуть к каждому уголку ее божественного тела.
Дэрроу, какие у тебя греховные мысли! — сказал он себе. Но он знал, что, если бы Тесс могла прочитать их, она поддержала бы его, потому что в ее хорошенькой головке мысли были еще греховнее.
Он захватил пальцами подол платья и начал медленно снимать его, открывая стройные ноги.
