Татьяна Тронина - Магнолии, девушка, солнце…
На Марусю ее враг даже не взглянул, проходя мимо.
Она медленно повернула голову за ним, и тут Урманов неожиданно остановился, прижал телефон к уху.
– Алло, Саныч, я уезжаю… Еле дозвонился! Ты спишь, что ли? – отчетливо донеслось до Маруси. Голос у Урманова был довольно низкий, грубоватый, с металлическими неприятными нотками. Вот она слышит его голос! – …ой, да ладно оправдываться! – лениво засмеялся тот, продолжая разговор со своим собеседником. – Слушай, передай Тимохину, что все документы я оставил в сейфе. Да, – пауза. – Да, – снова пауза. – Перестань, я же только через два месяца из Парижа вернусь! Да, да… а ты как будто не знал! Нет уж, август я застолбил! Так что август – мой, рассчитывай на сентябрь – октябрь… Что? А, нет, какая к черту Испания! Я уже забронировал номер в Подмосковье. Да там же – «Озеро Длинное»… Нет, это пансионат так называется – «Озеро Длинное»! Ну, и озеро есть, само собой…
Урманов засмеялся в трубку и снова тронулся с места.
Маруся, словно зомби, поднялась вслед за ним.
«Бог есть! – с ожесточением подумала она. – И я – орудие в его руках. Потому что это чудо – я нашла Урманова, я узнала о его планах на ближайшее время! Это не просто удача, это нечто большее…»
От сильнейшего волнения она шла медленно, едва переставляя ноги, и конца разговора Урманова со своим собеседником уже не услышала. Впрочем, это не имело значения – и того, что она знала, было достаточно.
Далее события развивались следующим образом: у края тротуара притормозило такси. Выскочил водитель, помог Урманову запихнуть тяжелый кофр в багажник, они сели в машину, и та сорвалась с места, оставив после себя голубоватое облачко выхлопных газов, которое, впрочем, тут же растворилось в ясном майском воздухе.
Маруся постояла некоторое время, невидящим взглядом уставившись вслед исчезнувшему такси, потом вздрогнула, очнувшись, и побрела домой.
«Это хорошо – я теперь знаю, что в ближайшие два месяца его не будет в Москве. Очень хорошо! И что август у него тоже будет занят… Значит, у меня есть время до сентября для того, чтобы придумать нечто особенное, ужасное!»
Она попыталась представить, для чего Урманову понадобилось ехать во Францию. Отдыхать? Вряд ли, иначе бы он не заикнулся об августе – ведь именно в августе, судя по всему, у него отпуск. Значит, он ехал в Париж по каким-то там делам. И он, скорее всего, какой-нибудь бизнесмен или некто из руководящего состава – стали бы посылать простого работника на два месяца в Париж!
Он не мясник, не тюремный надзиратель, не собиратель змеиного яда…
Париж!
Арсений лежит в земле, а этот подлец будет ходить по Монмартру, Елисейским Полям, залезет на Эйфелеву башню, будет глазеть на Нотр-Дам, пить кофе с круассанами по утрам…
«Собственно, а почему я должна ждать сентября, когда Урманов покончит со всеми своими делами и вернется из отпуска? – нахмурилась Маруся. – Ну, во Францию, допустим, я поехать не могу, а вот в Подмосковье – запросто!»
Она заглянула к Алевтине Климовне, взяла у той справочник. Нашла в списке пансионатов и домов отдыха «Озеро Длинное». Затем разложила перед собой карту, прикинула, где именно располагается это заведение. Часа два езды на электричке, не меньше…
– Я могу поселиться где-нибудь неподалеку – снять комнату в деревне… – бормотала Маруся, водя пальцем по карте. – И ходить в этот пансионат хоть каждый день. И там… Нет, не годится! – она схватилась за голову. – А вдруг меня не пустят на территорию? Надо ехать туда как отдыхающая!
Она бросилась к телефону, набрала номер пансионата.
– «Озеро Длинное», – тут же отозвался далекий, едва слышный голос.
– Добрый день! Девушка, милая, я бы хотела забронировать путевку на август! – закричала Маруся.
– Август продан.
– Как? Весь август?
– Да.
– И что же мне делать?.. – растерялась Маруся.
– Ну, я не знаю… Попробуйте поискать путевки в наш пансионат через туристические агентства – их вон сколько, этих агентств, – на каждом углу… Только учтите, это будет дороже, чем если бы вы приобрели путевки у нас, напрямую!
Маруся положила трубку.
«А если и в агентстве их не будет?» Она уж было совсем отчаялась, но тут ей в голову пришла очередная идея – зачем покупать путевку, зачем тратить безумные деньги (путевка на август, в самый сезон отпусков, – это ого-го сколько будет стоить!), если можно устроиться в пансионат на работу?..
Она снова взяла в руки карту, и в одно мгновение все условные обозначения на ней превратились в реальные объекты. Вот железная дорога. Вот шоссе. Вот в этом месте, наверное, располагается пансионат – на берегу озера Длинное. Кругом – лес. Она, Маруся, будет там дожидаться своего врага… О, эти тихие подмосковные вечера, когда слышен лишь комариный звон, смутный отзвук самолетного гудения да чей-то далекий смех в темных аллеях!
– Маруся, к тебе пришли! – услышала она голос Алевтины Климовны, сочувственно-приторный – после трагедии, произошедшей с Арсением, соседка разговаривала с Марусей именно таким голосом. Что же касается Виталика, то тот ничего не сказал и лишь пожал плечами, когда Маруся вернулась на свое прежнее место жительства. «Все мы умрем – рано или поздно», – казалось, говорил его отрешенный, печальный взгляд.
– Кто? – отрывисто крикнула Маруся, не в силах вынырнуть из своих фантазий.
В этот момент в дверь постучали и в комнату к ней вошел Евгений Журкин.
– А это я… – произнес он, натянуто улыбаясь. – Не ждала?
Маруся смотрела на него – и словно не узнавала. Кто этот человек, зачем пришел сюда?
– Мань, я понимаю, с моей стороны это свинство – являться вот так, без приглашения, но я тут шел мимо и вдруг решил заглянуть…
– Господи, Женя! – пробормотала она и потерла пальцами виски. – Ладно, проходи.
– Я, честно говоря, даже не думал тебя застать – помнишь, в последнюю нашу встречу ты говорила, что живешь уже в другом месте?.. Но я все-таки решил рискнуть. Можно сесть?
– Да, конечно.
Он опустился в кресло напротив – чужой, почти забытый. Человек, который все еще официально являлся ее мужем. Когда, дай бог памяти, они в последний раз виделись? Кажется, года три-четыре назад – столкнулись случайно на вокзале…
– Как дела? – без всякого выражения, машинально спросила Маруся.
– Прекрасно! – широко улыбнулся Журкин и громко затрещал пальцами. Маруся вздрогнула.
– Как Инга Савельевна? Как… – Она напрягла память, и из ее глубин со скрипом выплыло имя: – …как Стелла?
– Кто? – Журкин снова затрещал пальцами, потом принужденно расхохотался. – Ой, Марусечка, я просто тебе поражаюсь… Нет, со Стеллой мы давно расстались.
