Диана Машкова - Развод по-русски
– Тебя сразу, – Алла скрывала дрожь, – привезли в больницу?
Максимка с гордостью кивнул.
– На вертолете. И тут же на стол, – он поскреб затылок, на котором едва начал отрастать жесткий ежик, – череп был переломан. Позвоночник. Думали, все! А я ничего, выжил.
– Ты герой! – Алла смотрела на Максимку сквозь слезы.
Каким же огромным сердцем и силой воли нужно обладать, чтобы пережить такое, а потом утешать других! А она… Глупая, пустая бабенка с «мужским характером», позволявшая себе впадать в истерики. Стало невыносимо совестно за себя.
– Водителя уже посадили? – спросила она осторожно, боясь задеть чувства ребенка.
– Не-а, – он прищелкнул языком и отрицательно помотал головой, – дети у него малые. С работы характеристики. Да и зачем нам его тюрьма?!
– Как это так? – Алла не поняла. – Он же преступник!
– В тюрьме прям исправится, – Максимка хмыкнул, – нам бы лучше нормальное возмещение. Чтобы на лечение и на жизнь. Пусть машину свою продаст, работает и нам платит – я ж не смогу теперь человеком стать, как раньше мечтал.
– Максимка, – Алла сглотнула ком, – ты уже смог!
– Ага! – он отмахнулся. – А профессия? Денег на учебу знаете сколько надо?! Я в строительный собирался. Куда уж теперь! Мамке одни проблемы.
– Адвокат у вас хороший?
– Теть Алла, смеетесь? – Максимка горько ухмыльнулся. – Мать знать не знает никаких адвокатов!
– Отец не может помочь? – Она мысленно прикидывала, сколько денег может потребоваться на защиту.
– Этот может! – Максим, закусив губу, отвернулся. – Как узнал, что я без ноги, два дня беспробудно пил и под окнами больницы орал. Врачей крыл трехэтажным, пока в полицию его не забрали. Потом явился в суд, потребовал себе моральный ущерб сто тыщ. А про нас с мамкой забыл…
– Бред…
– Это что, – он усмехнулся, – с ним и не такое бывало!
Они помолчали, Максимка смущенно шмыгнул носом и снова заговорил:
– У вас дома фильмы есть?
– Какие? – Она не сразу поняла вопроса: так резко мальчик сменил тему.
– Любые. На дисках.
– Есть, – Алла торопливо кивнула, – ты что любишь?
– Я всякие смотрю, лучше комедии. Мне мамка плеер подарила, чтоб отвлекался.
– Я принесу, – Алла нервно взглянула на часы, – завтра утром точно.
– Не дергайтесь, – он положил худенькую прохладную ладошку ей на руку, – поправится наш Алешка!
Глава 6
Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.
Федор ДостоевскийАлешу привезли через несколько часов – все это время Алла сидела на его кровати не в состоянии ни думать, ни говорить. В голове рефреном звучали одни и те же слова – «все будет хорошо». Если бы не Максимка, который специально отвлекал ее разговорами, рассказывая всю свою жизнь от начала и до последних страшных месяцев, она бы, наверное, сошла с ума. А ведь это был не ее ребенок! Что же тогда творится с настоящими матерями, которые переживали такое?!
С бешено колотящимся сердцем Алла бросилась к каталке и стала вглядываться в очертания под одеялом, пытаясь увидеть, на месте ли больная нога. Зажмурилась от страха на мгновение, когда медсестра откинула покрывало, а потом открыла глаза и с облегчением выдохнула: забинтованная в гипсовый кокон худенькая ножка, которой вернули нормальное положение, была на месте. Они с медсестрой вместе переложили голое невесомое тельце – кости да кожица – на кровать.
– Одежка чистая есть?
– Да!
– Давайте помогу.
Пока Алла доставала из пакета под кроватью пижаму, стараясь незаметно оторвать от нее бирку, медсестра спокойным голосом инструктировала:
– Часа через два ребенок проснется, можно дать немного попить. Только чуть-чуть. Если тошноты не будет, попозже попоите еще и покормите.
– Хорошо. Что ему можно?
– Бульону дадите, возьмете в кухне. Потом что захочет.
– Как все прошло? – Алла взволнованно продевала беспомощную головку, болтавшуюся на шее, как на веревке, в ворот пижамы. Опытная медсестра, к счастью, сама справилась с прооперированной ногой и нижней частью комплекта.
– Это у заведующего спросите.
– Он скоро придет?
– Кто знает, – она пожала плечами, – вы тут не одни. Пока оперируют.
Алла сидела на краю кровати, держа малыша за руку, и боялась даже пошевелиться. Время от времени он ворочался и стонал, тогда она вскакивала с места и пугливо озиралась по сторонам, не зная, нужно ли бежать за врачом. Но ребенок спустя некоторое время успокаивался, и она снова садилась рядом. А потом вдруг в ее сумке, заброшенной под кровать заодно с пакетами, зазвонил телефон. Проклиная себя за то, что забыла выключить звук, Алла опустилась на корточки, с трудом нащупала аппарат и прижала трубку к уху. Малыш снова заворочался.
– Алло, – прошептала она.
– Аленький, ты где? Еще в Лондоне?
– Мама! – Алла ахнула: она обещала перезвонить, а пропала на целых три дня. – Нет, я вернулась.
– Когда?
Алла прижала к трубке ладонь в страхе, что Алеша от ее голоса проснется, и выскочила в коридор.
– Давно, – она с трудом пыталась вспомнить, что было с ней в прошлой жизни, – то есть вчера. Рано утром.
– Слава богу! – мама вздохнула с облегчением. – Я волновалась.
– У меня все хорошо. Как у вас?
– По тебе соскучились, почти три месяца не виделись, – как обычно, мама со своей деликатностью не обвиняла, не просила заехать: просто констатировала факт, но от этого было еще более неловко.
– Я приеду, через пару дней!
– Что, на работе сложности?
– Да!
– Держись, Аленький, все наладится. Как Вадим?
– Работает…
– Хорошо, – конечно, мама не могла порадоваться скудному ответу дочери, но смирилась, – приезжайте вместе!
За спиной Аллы раздался пронзительный плач, она обернулась и увидела, что Алеша с выпученными от ужаса и боли глазами пытается сесть на кровати. Она опрометью бросилась в палату.
– Будем стараться! – протараторила она на ходу. – Мамочка, все, не могу!
Алла отключила телефон и, бросив его под кровать, осторожно обняла малыша за плечики, пытаясь снова его уложить. Ребенок в страхе отпрянул и заерзал еще сильнее. Она отдернула руки.
– Больно, больно! – мальчик кричал изо всех сил: крупные слезы катились из огромных перепуганных глаз.
– Алешенька, ложись, маленький, – шептала она, – потерпи чуть-чуть.
– Не трогай, – кричал он отчаянно, – уходи!!!
Потом упал, обессилев, на простыни и посмотрел в потолок бессмысленным взглядом, от которого у Аллы все похолодело внутри.
– Нога, – повторял он растрескавшимися губами, – где нога? Больно! Мне больно!!!
– Отходняк начался, – Максимка ловко перебрался с кровати на коляску и подъехал к Алеше, – наркоз отходит.
