Подари мне ребенка (СИ) - Инфинити Инна

Илона сейчас закипит.

- Вам целесообразнее было бы поговорить с ним, - продолжаю. - Мне вам нечего сказать, Илона.

- Отстань. От. Него.

Она уже перешла со мной на «Ты». Неожиданно чувствую в себе прилив сил. Несмотря на то, как мне было страшно в начале, сейчас я ощущаю в себе стержень, который не дает мне прогнуться.

- Так я и не пристаю к Сергею.

- Какая же ты мерзкая гадина!!!!!! - взрывается истеричным криком на весь зал. Голоса в кафе резко затихают, на нас оборачиваются люди.

- А Сергею нравлюсь, - язвлю напоследок.

Илона покрывается багровыми пятнами. Больше мне не о чем с ней разговаривать. Все, что она хотела, это рассказать мне про ребёнка, думая, что так я отступлю в сторону. Наверное, рассчитывала, что я обижусь, оскорблюсь и порву с Холодом отношения.

Под яростный взгляд Илоны встаю с места и надеваю шубу. С ровной осанкой и гордо поднятой головой покидаю кафе, чувствуя, как Илона прожигает мне спину.

А правда такова, что мне нечего рвать с Сергеем, потому что отношений у меня с ним никаких нет. И от этого так горько на душе. А ещё больно. Потому что какой бы Илона ни была стервой, а у неё будет ребёнок от Серёжи….

Глава 36. Почему она?

Сергей

Меня будит звонок мобильного посреди ночи. Продрав сонные глаза, вижу на экране имя Илона. Падаю обратно на подушку. Что ей понадобилось глубокой ночью? Не поднимаю трубку, а телефон звонит и звонит, не переставая. В итоге сдаюсь и отвечаю.

- Алло.

- Серёж…. - голосок тоненький, слабенький. Мне сразу становится понятно, что что-то случилось.

- Что произошло? - даже пугаюсь немного.

- Я в больнице.

- Почему?

Илона всхлипывает.

- Приезжай, пожалуйста.

Мне становится страшно не на шутку. Сажусь на постели, тру лицо.

- В чем дело?

- У меня произошёл нервный срыв. Приезжай, пожалуйста.

Вздыхаю. Послал бы ее, да положил трубку, но нервный срыв во время беременности - это серьёзно. Особенно на таком раннем сроке.

- Днём приеду.

- Приезжай сейчас.

- Да кто меня пустит в больницу посреди ночи?

- Я попросила врача, тебе сделают пропуск. Я пока одна в палате.

Обреченно вздохнув, падаю спиной обратно на постель. Привыкай, Холод. Теперь так будет всегда. У Илоны вечно будет не понос, так золотуха, и тебе придётся с этим носиться.

- Напиши сообщением, в какой ты больнице.

Кладу трубку и, ненавидя себя, встаю с кровати. Три ночи, мать твою. В восемь утра я должен быть на работе. У Илоны нервный срыв, и я должен к ней бегом бежать. Надо что-то с этим делать, как-то поставить ее на место, чтобы раз и навсегда поняла, что не получится мною манипулировать.

Через час я получаю пропуск в больнице и поднимаюсь к Илоне. Она и правда одна в палате на троих. Когда я захожу, открывает глаза. Непонятно, то ли проснулась, то ли не спала вовсе. В руке капельница. Глаза красные - это заметно даже в темноте.

- Привет, - устало произношу. - Что на этот раз?

Беру свободный стул и ставлю рядом с ее кроватью. Илона смотрит на меня из-под приопущенных век.

- Почему она, а не я? - тихо спрашивает.

Сходу не сразу понимаю, про кого Илона говорит. Когда доходит, что про Таню, шумно вздыхаю.

- Опять двадцать пять.

- У нас же будет ребёнок, Серёж. Наш с тобой малыш.

- Илона, я не понимаю, с чего ты взяла, что я женюсь на тебе, если ты забеременеешь. Кто тебе сказал, что мужика можно привязать ребёнком?

Свободной рукой Илона тянется к стакану воды на тумбочке. Делает глоток и чуть повыше поднимается на скрипучей кровати. В плохую больницу ее привезли. Ремонта сто лет не было, все старое. Ну или это просто я заелся, привыкнув работать в одном из лучших стационаров столицы с самой хорошей мебелью и аппаратурой.

- Но я ведь нравилась тебе как женщина, тебе было хорошо со мной. Я и в больнице тебе нравилась, я же не слепая, ловила твои взгляды. А когда я уволилась и предложила встретиться, ты сразу согласился. Я тебе интересна, я тебе симпатична.

- Ты мне нравилась, - подтверждаю. - Но мне много какие девушки нравились. Я на каждой должен жениться, что ли?

- Но ведь не каждая понравившаяся тебе девушка от тебя беременела.

- К счастью, не каждая.

- Я бы ещё поняла, если бы я совсем тебе не нравилась, и секс у нас случился один раз случайно и по пьяни. Но ведь все было совсем не так. Мы два месяца встречались. Тебе было хорошо со мной. Ты радовался, когда я приезжала сюрпризом. Ты приглашал меня сам. Ты с удовольствием проводил со мной время, - ее голос надламывается, глаза начинают блестеть от слез.

- И все же это совершенно не значит, что я хочу с тобой семью.

Илона будто не слышит меня. Продолжает гнуть свою линию:

- Я тебе нравлюсь, тебе со мной хорошо, в постели со мной всё устраивает. Сейчас к этому добавляется общий ребёнок. Я просто не понимаю, Серёж!

Падаю на спинку стула и тру сонные глаза.

- Илона, прежде, чем совершить такой серьёзный поступок, как намеренная беременность обманным путём, спроси у мужчины, а какие у него вообще на тебя планы. Спойлер: если мужчине нравится с тобой спать, это ещё не значит, что он хочет спать с тобой до конца своих дней.

Илона закрывает лицо ладонями и начинает тихо плакать. Не показушно, а по-настоящему. Я чувствую укол жалости. Дура она. Просто дура. В первую очередь себе же жизнь сломала.

- Илона, давай прекратим этот детский сад. Я не женюсь на тебе, пойми ты это. У тебя не получится ни манипулировать мной, ни на жалость мне давить. Не буду я создавать с тобой семью. Точка.

- Но ведь у нас ребёнок….

- Я готов признать ребёнка, видеться с ним по мере своих возможностей и платить алименты. Больше тебе не на что рассчитывать. Пойми ты это наконец. Хватит. Перестань.

- Почему она? - спрашивает, продолжая плакать. - Ну что в ней?

Хотел бы я сам знать, почему Таня. Почему спустя столько лет, снова Таня. Я ведь разлюбил ее после школы. Спокойно с ней дружил, спокойно смотрел на нее с Захаром. Радовался, когда они решили пожениться.

Почему Таня?

Потому что у нее звонкий искристый смех, согревающий душу. Потому что у нее глаза - два озера. Потому что у нее кожа - нежный бархат. Потому что у неё улыбка - луч солнца в хмуром дне.

Потому что на самом деле я не переставал ее любить. Просто спрятал глубоко свою неразделенную любовь и не давал ей вырваться наружу. Но стоило один раз коснуться Тани, один раз поцеловать, как любовь к ней вновь проросла в моем сердце, пустив корни.

Глава 37. Время с ребёнком

Татьяна

Короткая встреча с Илоной выжимает из меня все соки. Но я больше не плачу. Тупо лежу и пялюсь в одну точку. Умом понимаю: Серёжа не виноват, что Илона сотворила ужасный поступок, а сердцем не могу принять. И хоть Серёжа мне ничего не обещал и не должен, а больно. Его слова о том, что хочет со мной отношений, крутятся в голове. Сердце цепляется за них, как за соломинку, а разум отрезвляет: «Холод и серьёзные отношения? Да быть такого не может».

Звонок мобильного. На экране «Серёжа Холод». Я второй день не отвечаю на его вопросы о моем самочувствии. Вчера меня отвлекла Илона. Сегодня ещё что-то на работе. Выглядит так, как будто прячусь от него, как будто обижена, что глупо.

А ведь и правда обижена…

Вздохнув, принимаю вызов:

- Алло.

- Привет.

Одного этого слова достаточно, чтобы нервы в оголенные провода превратились. В груди закручивается вихрь чувств. Там и трепет от того, что слышу любимый голос, и боль от осознания ужаса ситуации.

- Привет.

- Ты где?

- Дома.

Даже такие простые слова мне удаётся произносить с трудом. Горло будто кошки дерут.

- Тогда открой дверь. Я в подъезде.

Сердце пропускает удар. Подскакиваю на диване.

- Как в подъезде?

- Стою у твоей двери.

Молчу в растерянности, не зная, как реагировать.