После развода. Не предал, а разлюбил (СИ) - Ветрова Влада

— Да как я там появлюсь? — срывается дочь в слезы. — Все в курсе этой истории!

— Это называется — последствия, — кривляется Руслан. — Поблажек не жди. И хоть раз подумай не только о себе, — раздосадовано морщится и выходит.

— Я думаю, правда, — плачется дочь, пока я переодеваюсь в простолюдинку. — И Дениса очень жалко! Но что я могу сделать? Это его тупая шутка! Из-за нее все!

— Подумай еще, — произношу строго и оставляю ее одну.

* * *

— Я, — недовольно бубнит Руслан, резкими движениями воюя с кофемашиной. — Именно я буду самым счастливым на ее свадьбе. Поклонников у нее будет много, уже больше, чем надо. Я буду тщательным образом выбирать кандидата. Найду самого терпеливого, самого умного и способного зарабатывать. Помогу пробиться, если понадобится. А потом пусть сам с ней разбирается. Пусть пашет на ее джинсики и платьишки, пусть бьется головой о мебель от ее непроглядной тупости, от наивности и… — выдыхается и пытается хлопнуть еще и дверцей шкафа, но доводчик все портит. — Кто придумал это дерьмо⁈

— Ей нужно чуть больше времени на осознание, — произношу мягко, а он шумно выдыхает. — Но твой план мне нравится, — прыскаю и мы на пару нервно смеемся.

— Спасибо, что не сказала, — говорит вдруг и разворачивается ко мне лицом. — Не потому, что я сам не хочу принимать последствий. Я боюсь, что она станет неуправляемой, так бы сам сказал. Сейчас я имею на нее хоть какое-то влияние.

— Проехали, Рус. Дай почитать выписку.

— Конечно, сейчас, — снова разворачивается к столу, запускает программу на агрегате и ненадолго уходит. Возвращается с распечатками, отдает их мне, я внимательно читаю, сев за стол. Когда заканчиваю, чувствую аромат кофе, а, переведя взгляд на стол, замечаю и чашку рядом с собой. — Маме Дениса не придется расплачиваться за машину. Я все устроил.

— Как тебе удалось? — удивленно распахиваю глаза.

— Сначала я высказал папаше Мирона все, что думаю о нем. С удовольствием и в присутствии его подчиненных, — ухмыляется и делает глоток кофе. — А потом бросил ему договор на покупку точно такой же тачки.

— Ты купил этому козлу машину⁈ — аж взвизгиваю.

— И никогда еще с таким пафосом не бросал деньги на ветер, — тихо ржет, а я закатываю глаза. — Черт с ним, Тась. С деньгами — тем более. Пацана жалко, мать его — подавно. У Юльки только рука сломана, а у меня все наизнанку выворачивается видеть ее гипс. И как она хнычет, когда случайно задевает что-то пальцами. Про голову ничего не скажу, мое мнение — сотрясаться там нечему.

— Ты сейчас сильно вырос в моих глазах. Как человек, — произношу с удовольствием и смотрю на него будто по-новому.

— В своих — тоже. Приятное чувство. Но если бы не ты, если бы ты вовремя не ткнула меня носом, я бы спустил на несчастную мать всех собак. Ты делаешь меня лучше.

— Я на всех хорошо влияю, кроме собственной дочери, — горестно хмыкаю.

— Она не была такой, пока я не привел в дом лживую суку. Это не твоя вина.

— Ладно, чего теперь, — примирительно вздыхаю. — Разгребаем последствия.

— Разгребаем последствия, — выдыхает Руслан, и мы молча пьем кофе.

Захожу в комнату, чтобы удостовериться, что дочь уснула. Забираю платье, прощаюсь с Русланом, опасаясь, что эти разговоры по душам затянутся. Он пытается удержать меня, не гнушается даже давить на жалость, намекая, что сегодня должна была быть его свадьба.

— Пожалеть тебя, что ли? — изумленно таращусь на него. — В следующий раз, когда тебе придет в голову выдать мне что-то такое, хоть мысленно сначала проговори и подумай, как ситуация выглядит с моей стороны. Все, чао.

— Праздновать поехала? — кисло осведомляться Руслан.

— Как знать, — пожимаю плечами и выхожу, застегивая куртку уже у лифтов.

В машине, несмотря на морозы, становится жарко. И все из-за того, что я держу в руке телефон, а палец — над кнопкой вызова.

Марк не звонил мне вчера весь день. Только поздно вечером прислал скупое сообщение «доброй ночи», которое я увидела и прочитала уже утром. Но я не переписки жду. Не долгих телефонных разговоров. Хочу его видеть. И иметь возможность прикоснуться.

Так почему бы не попробовать самой сделать шаг навстречу? С меня же не убудет.

«Не убудет же?», — мысленно переспрашиваю у самой себя и, не оставляя времени передумать, касаюсь пальцем экрана.

— Да! — отвечает Марк так быстро, что у меня к лицу приливает вся имеющаяся в теле кровь.

— Не отвлекаю? — мямлю, собираясь с мыслями.

— Нет. Конечно, нет. Приятно слышать твой голос.

— Сегодня у бывшего должна была быть свадьба, — задвигаю туманно. — Я купила потрясное платье, а этот гад все отменил…

— Я заеду за тобой в восемь, — тихо смеется Марк, а я облегченно выдыхаю и расслабленно растекаюсь по сиденью. — Потрясное, говоришь? Подстегни мое воображение, буду весь день представлять тебя и подгонять время.

— Оно довольно простое. В пол, с неглубоким декольте. По фигуре, на тонких лямках и… с открытой спиной.

— Твою же… — бормочет маловразумительно. — Нафига спросил? В семь. Я заеду за тобой в семь.

* * *

Он приезжает в половину седьмого. Но это ничего, я была готова еще в пять, а укладку в салоне сделала и того раньше. Почему-то вдруг страшно нервничаю, дожидаясь, пока он поднимется. То снимаю, то надеваю туфли, благодаря которым приподнимаются ягодицы, становясь еще аппетитнее. В конечном итоге решаю, что кашу маслом не испортить и предстаю перед ним при полном параде.

Марк проходит и, не сводя с меня взгляда, одной рукой закрывает за спиной дверь. Он третий мужчина, который видит меня в этом образе, но его взгляд отличается. Там тот же восторг, там много огня, но есть что-то такое, что я никак не могу разгадать. Могла бы даже заявить — любовь. Если бы не оттенок тихой грусти, сбивающий с толку.

— Тебе так идет цвет моей души, — делает чудной комплимент, от которого мои брови взлетают вверх, но сердце обволакивает теплом. — Безумно красивая, Тась. Но ты знаешь, что я хочу… — лукаво ухмыляется, а я перекидываю волосы на грудь и поворачиваюсь к нему спиной.

— Твою же!.. — шумно набирает в грудь воздух, задерживает дыхание и выдыхает под давлением, вызывая улыбку.

Марк подходит ближе, слышу его тяжелое дыхание. Проводит кончиками пальцев от шеи по позвоночнику. От удовольствия закрываю глаза, низ живота наливается тяжестью.

— Красавица, — шепчет Марк и целует мое плечо. — У меня для тебя кое-что есть.

— Что? — переспрашиваю кокетливо и поворачиваю голову.

Марк вместо ответа целует меня в губы. Чувственно, с наслаждением. Когда отрывается, у меня не сразу получается открыть глаза. Он в этот момент просовывает обе руки под моими и открывает большой бархатный футляр, показывая мне невероятное колье из переплетения тонких цепочек, две из которых особенно длинные, со вставками из искрящихся камней.

— Задом наперед, — хмыкает Марк. — Примеришь?

— Марк, оно…

— Нравится?

— Очень! — захлебываюсь своим восторгом.

Никогда не умела принимать подарки. Особенно, дорогие. Мне неловко делается, а слова благодарности застревают в горле. И когда он надевает его на меня, не придумываю ничего лучше, как развернуться и, зажав его лицо ладонями, горячо поцеловать.

— И сережки к нему, — бормочет Марк. — Не целуй меня так, если хочешь куда-то выбраться сегодня.

Отстраняюсь, а он обнимает меня одной рукой за спину, вторую пропускает через волосы и сжимает шею. Смотрит на меня так пьяно, что хочется сползти на пол, утащив зеленоглазого нахала, захватившего мои эмоции, за собой. И целует сам. Страстно, по-взрослому, взрывая фейерверки по всему телу.

— Марк, я больше не могу, — стону ему в губы. — Не могу…

Сама расстегиваю молнию на платье и снимаю лямки с плеч. Марк как завороженный наблюдает, как лоснящаяся ткань ниспадает к моим ногам, обнажая грудь. Подхватывает под бедра и, на ходу снимая ботинки, несет в спальню.