Даниэла Стил - Услышанные молитвы
— Ну и что будет, когда в январе ты начнешь заниматься? — спросил Брэд после салата, пока они ждали главное блюдо. Оба понимали, что подготовительные курсы — еще не самое главное. — Как считаешь, Алекс смирится или окончательно взбесится?
— Думаю, вряд ли одобрит. Но мы почти не видимся и очень мало разговариваем. Он приходит домой, съедает ужин и ложится спать. А пару дней в неделю проводит в деловых разъездах. Ему требуется от меня гораздо меньше внимания, чем он сам полагает, — заключила Фейт. Она давно размышляла о своих отношениях с мужем.
— А ты? — Брэд внимательно посмотрел на нее. — Чего ты от него хочешь?
Об этом ее частенько спрашивал Джек, но Фейт боялась всерьез обдумать этот коварный вопрос. Она была из тех женщин, которые довольствуются малым и многого не требуют. Всю жизнь она воспитывала себя сама. Один только Джек ее поддерживал.
— Мне много не надо, — тихо ответила она и опустила глаза. — У меня есть все.
— Я имею в виду не материальную сторону, — уточнил Брэд. — Чего ты хочешь от него, чтобы твоя жизнь шла нормально?
— Моя жизнь идет как идет. Алекс не из тех, кто прислушивается к просьбам других, его волнуют только собственные проблемы.
— Отменная позиция! А кто же подумает о тебе?
Фейт только пожала плечами. В последние годы она по разным причинам окончательно замкнулась в себе. Требовалось время, чтобы пережить утрату брата. Она сконцентрировалась на девочках, а Алекс целиком отдавал себя работе. Погрузившись в переживания, Фейт отошла и от подруг и постоянно ощущала одиночество. Дружба с Брэдом стала ее спасательным кругом, его легче было впустить в свою жизнь, потому что он был частичкой ее детства и близким Джеку человеком. Фейт чувствовала, что в определенном смысле до сих пор не оправилась после смерти брата.
— Все, что мне действительно требуется, — это мои дети.
— Ты так считаешь? А как же Элли? Она как будто не в твоей команде, если собирается на праздники в Санкт-Мориц? Поступает так, как ей нравится, хотя это естественное поведение для любого ребенка.
Брэд говорил откровенно, потому что его беспокоило поведение Элоиз. Девушка во всем брала пример с отца и ни во что не ставила мать.
— Элли еще слишком молода, — быстро возразила Фейт. Она спешила выгородить дочь, так как всегда прощала чужие недостатки. И там, где другие торопились с критикой, старалась найти оправдание. Она по природе своей была великодушна.
— Взгляни правде в глаза! Наши дети слишком заняты, устраивая собственные жизни, — философски рассудил Брэд. — И вот приходит время спросить, а кому же нужен я сам? И есть ли такой человек? Замечательно, когда большая семья: братья, сестры, понимающий супруг. А если их нет, что тогда? Это не вопрос с подвохом. Я сам не нашел на него ответа. Я думал об этом, пока летел сюда в самолете. Пэм слишком занята собственной жизнью и своими заботами, и я не уверен, что мне так уж необходимо ее присутствие рядом. Недавно мне пришлось проходить обследование в больнице — ничего серьезного, обычный осмотр, но меня спросили, кого следует известить, если со мной произойдет несчастный случай. Я подумал и дал фамилию своего секретаря. Решил, что, если что-то случится, Пэм не примчится по первому зову. Вот такой отрезвляющий момент.
— И что ты собираешься делать со своей семейной жизнью дальше? — спросила Фейт, когда Брэду подали большой сочный бифштекс, а ей — жареного палтуса.
— Абсолютно ничего, — откровенно ответил он. — Хорошо уже то, что действительность меня отрезвила. У меня оставалось слишком много иллюзий по поводу того, каким должен быть брак. А правда такова, что он никогда таковым не бывает. Во всяком случае, наш с Пэм и наших родителей. Они много лет ненавидели друг друга, прежде чем расстались. Во время развода сделали друг другу кучу гадостей, а потом почти не разговаривали. Я никогда не желал подобной семьи и, к счастью, не получил. Слава Богу, мы с Пэм не дошли до этого. Правда, я сомневаюсь, что мы вообще что-нибудь испытываем друг к другу.
Признание далось Брэду нелегко, он давно смирился с тем, что не может участвовать в повседневной жизни жены.
— Знаешь, — задумчиво заметила Фейт, — это касается больше нас, чем их. Они совершенно довольны, а может, просто избавились от своих фантазий о браке. От нас им ничего не нужно, и они не горят желанием участвовать в нашей жизни. Это мы все видим по-другому, мечтаем о большем, но готовы принять ту малость, которую нам предлагают. Скажи, пожалуйста, как это нас характеризует?
— Я привык думать, что благодаря этому сформировался в отличного парня. Но в последнее время потерял такую уверенность. Стал подозревать, что в моей позиции больше трусости и желания сохранить статус-кво. Не хочу сражаться с Пэм. Никогда не желал развода. Я намереваюсь закончить жизнь так, как я начал: на той же улице, в том же доме, с той же женой и той же работой, которой занимаюсь теперь. Наверное, я не люблю перемен, оттого что рос в такой семье. Родители постоянно грозили друг другу разрывом. Я постоянно боялся, что это произойдет, и все равно не сумел себя к этому подготовить. Не хочу такой жизни и подобных сюрпризов.
— Я тоже, — облегченно вздохнула Фейт. Ей нравилось обсуждать с Брэдом свои проблемы.
— Мы платим высокую цену, — буркнул Брэд, дожевывая бифштекс и кладя на тарелку вилку и нож. Фейт к этому времени справилась только с половиной рыбы. Она не отличалась большим аппетитом, и благодаря этому сохранила изящную фигуру. — Когда соглашаешься на компромисс, многим жертвуешь, особенно если условия диктует другой. Но надо понимать — либо так, либо никак. Такова цена мира.
Он был предельно откровенен, и поэтому особенно нравился Фейт. Брэд понимал, с чем он распрощался и, казалось, полностью примирился. В этом смысле они были очень похожи, только Алекс был, пожалуй, деспотичнее Пэм. Они решали одну и ту же проблему, но шли разными путями. Фейт с Алексом все-таки жили общей жизнью, хотя мало общались, и она годами не делилась с мужем своими мыслями.
— Иногда становится очень одиноко, — сказала она тихо.
— Что верно, то верно, — согласился Брэд и снова взял ее за руку. — Тебе, наверное, очень не хватает Джека. Не меньше, чем мне, Фред.
Фейт помолчала, а затем кивнула, и Брэд заметил у нее на ресницах слезинки.
— Да, особенно в это время года. Я не знаю, почему, но это так. Я скучаю по нему всегда, но Рождество — это что-то особенное.
— Но вот по ком я нисколько не скучаю, так это по Дебби, — хмыкнул Брэд, и Фейт рассмеялась.
— Еще бы! Она была такая противная. Кстати, к твоему разговору о самопожертвовании ради мира… Никогда не могла понять, как Джек уживался с женой. Она ужасно с ним обращалась. Не помню, сколько раз уходила или грозила уйти. Алекс по крайней мере идет своей дорогой, и все. И Пэм, насколько я понимаю, тоже. А Дебби постоянно искала повод для ссоры.
