Беременна от Братвы (ЛП) - Фокс Мари

София смотрит на меня, ее недоверие очевидно, но я вижу, как семена сомнения начинают пускать корни. — Ты лжешь, — говорит она, но в ее словах нет убежденности. Она хватается за соломинку, пытаясь сохранить образ своего отца как человека, которым она всегда его считала.

— Спроси его сама, — тихо говорю я, мое сердце колотится, когда я замечаю, как Кейс приближается к нам сквозь толпу. Он идет своим обычным уверенным шагом, выражение его лица нечитаемо, но я вижу напряжение в его челюсти, как сужаются его глаза, когда он видит меня стоящей с его дочерью.

София поворачивается к отцу, ее глаза широко раскрыты от замешательства и боли. — Папа, — начинает она дрожащим голосом. — Это правда? Ты приказал убить Сару?

Выражение лица Кейса на мгновение колеблется, мелькает что-то вроде сожаления или вины, но он быстро скрывает это за холодным, отстраненным поведением. — София, я сделал то, что было необходимо, — говорит он, его голос ровный, но лишенный тепла. — Ты не понимаешь сложности нашего мира. Я делал только то, что было лучше для нашей семьи, для тебя.

Лицо Софии искажается, предательство бьет ее, как физический удар. — Лучшее для меня? — эхом повторяет она, ее голос ломается. — Как ты мог подумать, что убить ее - это лучшее решение? Она была мне как сестра!

Кейс тянется к ней, но София отшатывается, отступая назад, как будто сама мысль о прикосновении к нему вызывает у нее отвращение. — София, послушай меня...

— Нет, — прерывает она, ее голос полон боли. — Я не могу... Я даже смотреть на тебя сейчас не могу.

С этими словами она разворачивается и выбегает из зала, ее каблуки громко цокают по мраморному полу, когда она проталкивается сквозь толпу. Я смотрю ей вслед, и тяжелое чувство потери оседает в моей груди. Я хотела защитить ее, уберечь от правды, но я знаю, что ей нужно было ее услышать. Даже если это разобьет ей сердце.

Кейс снова обращает на меня свой взгляд, его глаза холодны и расчетливы. — Ты причинила достаточно вреда для одной ночи, Сара, — говорит он, его голос низкий и опасный. — Чего ты надеялась добиться, настраивая ее против меня?

— Я говорила ей правду, — отвечаю я, стоя на своем, хотя мое сердце колотится. — Она заслуживает того, чтобы знать, какой на самом деле человек ее отец.

Выражение его лица темнеет, и он подходит ближе, возвышаясь надо мной. Атмосфера меняется, воздух становится густым от напряжения. — Тебе следовало оставаться на своем месте, Сара, — шипит он. — Ты действительно думаешь, что Иван будет защищать тебя вечно? Братва не может защитить тебя от всего.

Меня пробирает дрожь страха, но я отказываюсь отступать. — Я больше не боюсь тебя, Кейс, — говорю я, мой голос тверд, несмотря на стук в груди. — Я знаю, на что ты способен, и я больше не буду твоей пешкой.

Глаза Кейса сужаются, и он наклоняется, его голос понижается до угрожающего шепота. — Ты думаешь, что теперь ты в безопасности? Ты думаешь, что Иван сможет уберечь тебя от меня? Ты играешь в опасную игру, Сара.

Прежде чем я успеваю ответить, рядом со мной маячит знакомое присутствие. Я чувствую руку Ивана на своей руке, его хватка крепкая и успокаивает. Он делает шаг вперед, вставая между мной и Кейсом, его холодный взгляд устремлен на человека, который когда-то держал мою жизнь в своих руках.

— Кейс, — говорит Иван, его голос подобен льду, его тон не оставляет места для неправильного толкования. — Я предлагаю тебе пересмотреть свои угрозы.

Глаза Кейса мерцают от осознания опасности, в которой он находится, но он не отступает. — Иван, — говорит он, выдавливая из себя улыбку. — Это не твоя забота. Это семейное дело.

Хватка Ивана на моей руке слегка крепнет, его присутствие твердое и непоколебимое. — Сара - моя жена, — говорит он, его голос низкий и убийственный. — Это делает ее моей заботой. Если ты хотя бы посмотришь на нее не так, я лично позабочусь о том, чтобы ты об этом пожалел.

Вес угрозы Ивана висит в воздухе, и я вижу изменение в выражении лица Кейса, смесь гнева и осознания того, что он его превзошел. Впервые за долгое время я чувствую себя по-настоящему защищенной, чувство безопасности окутывает меня, как теплое одеяло. Это незнакомое чувство, которое застает меня врасплох, но я не борюсь с ним. Я позволяю ему проникнуть, позволяю себе почувствовать силу слов Ивана и то, как он стоит между мной и человеком, который когда-то имел надо мной такую власть.

Рот Кейса дергается от сдерживаемой ярости, но он знает, что проиграл этот раунд. Не говоря больше ни слова, он поворачивается и уходит, оставляя Ивана и меня стоять после стычки.

Я смотрю на Ивана, мое сердце все еще колотится, и на мгновение мы просто стоим, шум толпы вокруг нас отступает на второй план. Я никогда не думала, что буду чувствовать себя так, в безопасности, защищенной, стоя рядом с человеком, который одновременно и мой похититель, и мой защитник. Когда я встречаюсь взглядом с Иваном, я понимаю, как сильно все изменилось. Он стал тем, чего я никогда не ожидала, тем, кому я могу доверять, тем, кто действительно заботится обо мне, даже если никто из нас не понимает до конца почему.

Глава 21 - Иван

Стерильный запах больницы наполняет мои ноздри, когда я сижу рядом с Сарой, держа на руках нашу новорожденную дочь. Мир за пределами этих стен кажется далеким, несущественным. Здесь, в этой комнате, есть только мы, Сара, наша дочь, и подавляющее чувство чего-то нового и хрупкого, укореняющееся в моей груди.

Сара откидывается на кровать, измученная, но сияющая так, как я никогда раньше не видел. Она смотрит на меня усталыми глазами, на ее губах играет легкая довольная улыбка, когда она видит, как я держу нашего ребенка. Ее волосы влажные, прилипли ко лбу, но она никогда не выглядела более красивой.

Я смотрю на крошечный сверток в моих руках. Глаза ребенка закрыты, ее личико сморщено, она мирно спит, не замечая окружающего мира. Ее кожа мягкая, а ее крошечные пальчики обвивают мой большой палец, сжимая его с удивительной силой.

— Она идеальна, — бормочу я, мой голос едва громче шепота. Это странное чувство, эта смесь благоговения и защиты. Я никогда не думал, что буду так заботиться, никогда не представлял, что буду чувствовать что-то подобное к кому-то, особенно к ребенку. И вот она, моя дочь, и глубина того, что я чувствую к ней, ошеломляет.

Сара слегка ерзает на кровати, приподнимаясь на локте, чтобы лучше рассмотреть ребенка. — Так и есть, — соглашается она, ее голос мягкий и полный удивления. — У нее твои глаза.

Я снова смотрю на ребенка, отмечая темные ресницы, прижавшиеся к ее щекам, зеленые радужки, когда она на мгновение их открывает. — Твои волосы, — отвечаю я, и легкая улыбка дергает мои губы. — Она - хорошее сочетание нас обоих.

Сара усмехается, звук легкий и воздушный, несмотря на ее усталость. — Я думаю, у нее также твое упрямство. Она не хотела сдаваться без борьбы.

Я тихонько рассмеялся, чувствуя, как по мне разливается неожиданное тепло. — Ей это понадобится, — говорю я, и мой тон становится более серьезным. — В этом мире ей нужно быть сильной.

Улыбка Сары слегка меркнет, тень пробегает по ее лицу, когда она протягивает руку, чтобы коснуться щеки нашей дочери. — Она будет, — бормочет она, больше себе, чем мне. — Мы позаботимся об этом.

На мгновение мы оба замолкаем, просто наблюдая за ребенком у меня на руках, впитывая реальность того, что только что произошло. Затем я чувствую рывок в груди, что-то глубокое и незнакомое, связь с этой женщиной, матерью моего ребенка, которая превосходит все, что я чувствовал раньше.

Я смотрю на Сару, действительно смотрю на нее и понимаю, что она стала для меня важнее, чем я когда-либо предполагал. Она не просто мать моего ребенка, не просто моя жена. Она та, о ком я забочусь, та, кто имеет для меня значение, которое я не могу полностью объяснить.

— Сара, — начинаю я, мой голос нехарактерно нерешителен. Я даже не знаю, что хочу сказать, что пытаюсь выразить. Есть вопрос, который терзает меня уже несколько месяцев, вопрос, который я пытаюсь игнорировать, но, похоже, не могу от него избавиться.