Анатомия бабника (ЛП) - Мэдсен Синди

— Эй, мне же нужно где-то провести границы.

Я покачала головой, и он засмеялся. Я бы отодвинулась, но впервые за весь день моя шея не беспокоила меня.

— Ты невозможен.

— Думаю, ты хотела сказать, очарователен, — прежде чем я успела возразить, он еще сильнее вонзил пальцы в мои ноющие мышцы. Назвать мой день трудным, было бы преуменьшением. Моя попытка получить признание от профессора прошла ужасно. Я знала, что журналисты не всегда получают дружелюбный прием, но мне всерьез показалось, что парень мог применить кулаки.

После этого я отправилась на занятия, чтобы узнать, что пропустила крайний срок сдачи проекта у мистера Джессопа. И если этого было недостаточно, я почти уверена, что провалила тест по этике, несмотря на то, что провела много времени, готовясь к ней.

Кто наймет журналиста с плохой оценкой по этике?

Как только беспокойство вновь начало подниматься, успокаивающий ритм пальцев Хадсона заставил его исчезнуть.

— Великолепно, — сказала я и тут же испугалась, что это могло прозвучать слишком хрипло. Он двинулся чуть ниже, к лопаткам, и я откинула голову назад. Он был невероятно красив вверх ногами, и это казалось совершенно несправедливым, ведь сама я была уверена, что выглядела так же, как этот ужасный день. — Не думала, что ты специализируешься на спортивной медицине.

Он усмехнулся и дотронулся до кончика моего носа.

— Издержки профессии. Я научился этому, вне независимости от своего желания. После тяжелой недели, проведенной на льду, или особенно тяжелой игры, я, можно сказать, бегу к массажисту команды.

Мне бы хотелось рассердиться из-за этой привилегии, но я не могла жаловаться, когда он применил свои знания, чтобы облегчить мою боль. Он знал, на какую мышцу нужно надавить, чтобы уменьшить напряжение. И когда оно совсем исчезло, я почувствовала, что могу растаять прямо на полу. Навечно.

РУКИ: У БАБНИКА ХОРОШИЕ РУКИ. ОНИ ЗНАЮТ, КАК ИМЕННО ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ИМИ, ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ МАКСИМАЛЬНОГО ЭФФЕКТА.

Я прокручивала в голове все варианты, в которых его руки бы принимали непосредственное участие в категории «R». Желание прокралось в мои вены, пробуждая каждый сантиметр кожи. Плохие мысли. Плохие, интригующие, манящие мысли.

Мне нужно было избавиться от них, пока я не увлеклась. Я отогнала эти образы и расправила плечи.

— Расслабься, — приказал Хадсон, но я не могла. Еще немного, и я потеряю самообладание и отдам себя на милость его волшебных рук.

— Большое спасибо за массаж, но я не шутила насчет того, что завтра утром мне нужно рано вставать, — сказала я. — К тому же мне еще нужно доделать одно задание, так что лучше начать прямо сейчас.

Он поднялся, его пах чуть не задел мою голову, и повернулся ко мне лицом.

— Может, я и не могу спасти тысячи собак, но, если это сделает тебя счастливой, я сделаю стрижку в стиле Динь-Динь. (Примеч.: Динь-Динь — фея, из сказки Дж. Барри «Питер Пэн»).

— Пикси, — поправила его я. — У Динь-Динь был пучок.

— Я позволю тебе выиграть в этот раз. Не заставляй меня наказывать тебя за неспортивное поведение.

Что-то подсказывало мне, что обычно он не сдается так просто. И все же я не могла не поддразнить его в ответ.

— В этот раз можно обойтись четырехминутным тайм-аутом.

Он бросил на меня странный взгляд, который я не смогла прочитать. Разве мы не применяли спортивные метафоры? Я начала подниматься, и он протянул руку, чтобы помочь мне. Как в тот день возле библиотеки, я чуть не врезалось в него. Озорные искорки промелькнули в его глазах. Он дернул меня на себя так, что я врезалась в него.

Я положила руки на его рельефные бицепсы. Не знаю, получал ли он привилегии за свои мышцы, но я не могу опровергнуть тот факт, что тренировки составили ему отличную службу.

Я знала, если подниму голову, он поцелует меня. Время застыло. Я боролась сама с собой, желая, чтобы он не заставлял так сильно сопротивляться ему, в то же время, повторяла себе, что должна быть сильной. Я быстро обняла его и сделала большой шаг назад.

— Ну, что ж… спокойной ночи.

Уголок его рта приподнялся, он слишком забавлялся всей этой ситуацией.

— Спокойной ночи, Репортерша.

Он положил руку на дверь, но заколебался и посмотрел на меня через плечо.

— Я оставил свой номер в твоем блокноте. Так ты сможешь позвонить мне, если тебе понадобиться еще один массаж или… что-то еще.

— Спасибо, — сказала я, хотя последнее, что я буду делать, это звонить по этому номеру. Мысленно я пролистала список своих дел на ближайшее время, опустив учебу и работу, чтобы понять, когда увижу его в следующий раз. Мероприятие, которое напрягло меня, как только я узнала о нем, сейчас наполняло меня волнительным трепетом. Я не должна была его чувствовать, но чувствовала.

— Увидимся завтра на мероприятии по сбору средств?

Он улыбнулся, и уголок его губ дернулся вверх.

— Увидимся.

Глава 24

Уитни

Стоя на светофоре, я заметила в зеркале заднего вида свой пучок. Прошло уже много времени с тех пор, как я выпрямляла волосы. Меня беспокоило, что эти вьющиеся кудряшки скоро вообще перестанут поддаваться укладке.

Я убеждала себя в том, что статья и будущая карьера важнее самолюбия, но от этого не становилось легче.

Особенно, когда я вспомнила, как неудачно все вышло с разоблачением преподавателя… Разоблачение. Да кто вообще так сейчас говорит?

Даже профессор Уайт, которая должна была быть на моей стороне, написала сегодня, что сожалеет, но слишком занята, чтобы давать интервью. Значит, на нее рассчитывать не приходится.

Может, профессор Джессоп был прав, и все на что я способна — это роль телеведущей. Но после того как я испортила свои волосы ради статьи, им придется заставить меня коротко подстричься или надеть парик.

Я потерла свои опухшие глаза. Кажется, недостаток сна делал из меня королеву драмы. С другой стороны, может быть, Хадсон посмотрит на меня и вспомнит, что вокруг полно и других девушек.

Неприятное ощущение поселилось в моем сознании, доказывая, как сильно я не хотела, чтобы это случилось. Моя шея чувствовала себя гораздо лучше после массажа Хадсона, но я не могла перестать думать о нем. Каждый раз, когда он всплывал в моих мыслях, я беспокоилась из-за этой статьи. По этой причине я всякий раз ворочалась в кровати и вторую ночь подряд плохо спала.

Асфальт на Келли Ринк казался темнее, чем обычно, из-за снега, который выпал утром. Как только выглянуло солнце, он растаял и только немного виднелся в самых темных местах.

Я заехала на стоянку, схватила свою огромную сумку с записями и двинулась в сторону здания. Мои туфли стучали по мокрому асфальту.

Линдси упоминала, что, хотя другие организации и были против идеи по сбору средств, хоккейной команде это разрешили даже без заполнения десятка форм. Когда я позвонила тренеру по хоккею — под фальшивым именем, конечно — он заявил, что это потому, что команде помогает «Благотворительный фонд помощи больным боковым амиотрофическим склерозом». Их сотрудники уже все организовали. Он так же сказал, что деньги пойдут на благотворительность, а не в команду.

Честно говоря, это заставило меня почувствовать себя немного сволочью. Однако, когда я сообщила эту новость Линдси, она не поверила и потребовала доказательств.

Совсем никакого давления.

В коридорах арены стояло множество столов. На них была еда, подписанные хоккейные джерси от десяток команд всех расцветок. Повсюду сновали люди, начиная от маленьких детей до сгорбленных седовласых мужчин.

Я пробиралась сквозь толпу, ощущая себя не в своей тарелке. Сейчас я жалела, что не подготовилась лучше. Не стоило мне смотреть документальный фильм прошлым вечером.

При одной только мысли о том, что было бы пропусти я ту трогательную историю, не говоря уже о полутора часах наедине с Хадсоном, где он рассказывал мне о динозаврах, я ощутила мимолетное чувство утраты.