После измены. Буду счастлива снова (СИ) - Кароль Анита

Мне правда страшно. Впервые в жизни. Предательство близких не проходит без следа. Перестаешь верить людям.

Глава 33

Руслан

Да, проблема нарисовалась. Я привык открыто общаться с людьми, со всеми без исключения. Но раньше у меня не было постоянной женщины. Тем более беременной.

Ее ревность не удивила. Меня самого покоробила реакция Оксанки вчера. С чего вдруг вздумала липнуть, непонятно, никогда даже намека не было на близость или просто симпатию. А тут вдруг за руку хватает, тащит в кладовку и лезет целоваться.

Да, мы шушукались. Вернее, я ставил ее на место, отчитывал за непристойное поведение. Потом достал с верхней полки полотенца, которые вряд ли ей нужны были. Катя с той встречи сразу изменилась, стала молчаливой и в машине делала вид, что спит.

Но я−то видел, что не дремлет даже. С тревогой обнимает живот, хмурится, с закрытыми глазами. Ревнует, моя сладкая. После предательства бывшего мужа, которому верила, как самой себе, она теперь долго не сможет довериться.

В Волгограде снова-здорово. Дочь друга возомнила себе, что имеет право дуться и ревновать. Шмакодявка, блин. Катя с хмуро наблюдала за нашей встречей, сжав в раздражении губы, даже не замечая, что я тоже пристально наблюдаю за ней.

Я растерялся. Честно, в такую ситуацию не попадал еще. Как убедить любимую женщину доверять?

В лифте стоит отдельно, кусает губу. В номере проносится вихрем по комнатам и скрывается в ванной, я даже переодеться не успеваю. Ну вот, думаю, сейчас устрою ей ласки под душем и прусь следом. Но Катюшка дуется и отворачивается, делает вид, что одна наслаждается водными процедурами.

Стою рядом, уперев руки в бока. Эй, а где истерика? Где пощечины от ревности? Как ее успокаивать−то, если не бушует, не рыдает и не бьет посуду?

Она просто отдаляется и становится чужой будто, и для меня это невыносимо. Я уже сам на грани истерики, странная паника накрывает. Забиваю на душ, выхожу из ванной сразу же. Катя с остервенением трет волосы полотенцем, не обращая на меня внимания.

Я говорю всего пару слов, спрашиваю, что с настроением и тут происходит взрыв. Впервые за пять месяцев, что я знаю эту умопомрачительную женщину, она устраивает мне скандал. Я балдею, наслаждаюсь ее яростными эмоциями.

Она любит меня! Может я эгоист, но мне лично не хватало этого взрыва. Всегда спокойная и ласковая, очень нежная. Но будто немного равнодушная. Она прятала эмоции от меня, стеснялась их показать.

Но, долго не могу наслаждаться словесным штормом, этим приступом ревности. Все же, Катюшка носит нашего пацана и расстраиваться ей нельзя. Ловлю разъяренную женщину и тяну к себе на колени, а потом валю на кровать, придавливаю своим телом.

Красавица! Пыхтит, сверкая бирюзой глаз, разрумянилась, но взгляд полон обожания. Она затихает от моих поцелуев, включается в ласки сразу же, неистово отвечая на мои действия. Вот это женщина!

Когда понял, что перебираться в горы придется своим ходом, а не на самолете, то задумал целое путешествие для любимой. Я мечтал познакомить ее с друзьями, спецом выстроив маршрут так, чтобы останавливаться каждый раз в гостях.

У меня много друзей, по всех стране. Моя компания много чего построила, во многих городах. А я человек общительный, вот и подружился с хозяевами гостиниц и кафе, где жил, где питался. Меня все ждали, звали в гости.

Но после сегодняшнего решил, что теперь либо просто едем прямиком до Горноснежинска, либо продолжаем осматривать достопримечательности, не заезжая к друзьям. Озвучиваю эти два варианта Катюшке, мы как раз поднимались по лестнице на Мамаев Курган, держась за руки.

Я решил не утомлять любимую, ограничиться другими достопримечательностями, она сама захотела подняться наверх, к знаменитой скульптуре.

− Руслан… мне нравится наша поездка. И твои друзья нравятся. Тебя все любят. Я не хочу менять маршрут или просто ехать с короткими передышками. Когда мы еще так погуляем?

Вот хитрая, ластится ко мне, обнимает за пояс. Вчера вечером только бушевала, а с утра снова спокойна, как море в тихую погоду. Хмыкаю удивленно, и продолжаем восхождение. Вскоре мы на площадке у подножия монумента, разглядываем город.

− Я так понял, мы ничего не меняем и ревновать ты больше не станешь? — уточняю для верности.

− Да, все правильно, − трет покрасневший от ветра нос, поправляет белую шапку.

− Жаль… мне понравилось, как ты ревнуешь, − признаюсь, и любуюсь озадаченным выражением на красивом лице любимой.

− Ах ты! Понравилось ему! — шипит, толкая кулачком в бочину, но я прижимаю ее к себе и быстро целую.

На десятый день нашего пути нам остается одна остановка. Мы устали от путешествия, решили не бродить по Новосибирску, а просто переночевать в придорожной гостинице. Здесь хозяевами молодая пара, гостиница совсем небольшая, несколько комнат.

− До дома шестьсот километров… может осилим сегодня? — спрашиваю Катюшку, которая притихла и временами подремывает, откинувшись в кресле.

− Нет, лучше отдохнуть, ты уже больше двенадцати часов за рулем. Успеем домой, с утра тронемся и после обеда уже будем в Горноснежинске. И у меня уже спина ноет.

А вот это уже веский аргумент. Поэтому сворачиваю к двухэтажному зданию. Я здесь не был года два, Салим и Айсылу тогда только поженились, и ждали ребенка. Знаю, что у них родилась девочка, звонили, приглашали на праздник, но я не смог приехать.

В этот раз я не стал предупреждать о нашем приезде. Когда вошли внутрь здания, Айсылу отчитывала девушку в униформе, натворила что−то, и стояла, понурив голову. Слов не разобрать, я не знаю татарский язык.

Хозяйка услышала наши шаги и повернулась. Радость осветила ее лицо.

− Вай, джана! Какими судьбами? И с женой! Какой молодец! — кидается обнимать нас. У нее тоже небольшой живот, примерно тот же срок, что и у Кати.

− Это Катюша, моя невеста пока, − объясняю, наблюдая за любимой. Улыбается, ревности нет. — Мы переночевать только, завтра дальше поедем. Домой. А где Салим?

− Там, в шашлычной. Пойдем!

Мы выходим на задний двор, и я вижу изменения. Здесь сразу несколько мангалов, разделенных перегородками, а за забором тропинка к реке. На берегу стоит друг с удочкой.

− Вот же, уже успел на рыбалку! Даже не сказал… Сали−и−м! — кричит Айсылу и машет мужу рукой.

Друг бросает удочку на берегу, бежит к нам. Вскоре мы располагаемся у мангала, разговариваем и жарим мясо. Я знаю вкусы будущей жены, запекаю для нее куриные крылышки в соусе.

− Здорово придумали, можно самим жарить шашлыки, своей семьей, − хвалю идею. За перегородкой компания молодых людей расположилась, сами себе готовят и пируют. Я тоже люблю сам повозиться с мясом, а не покупать готовый шашлык. — Расширяетесь, молодцы!

− Да, еще рыбалку устроили, я сделал запруду и запустил мальков в прошлом году, уже подросли, постояльцы любят рыбачить. Завтра сходим на рыбалку? — спрашивает Салим, а я смотрю на Катю. Она улыбается, разговаривает с Айсылу, у них общая тема есть, с радостью общаются.

− Если меня невеста отпустит. Мы давно в дороге, домой хочется. Перебираемся в Горноснежинск, навсегда.

− Ого, с побережья и в горы!

− Да, решили там обосноваться.

Слышим смех своих женщин и оба поворачиваемся от мангала. Айсылу трогает живот Кати, водит по нему ладошкой, ловит движения ребенка.

− Вот! Чувствую! А ты тоже приложи сюда, − тянет руку моей женщины к своему животу.

− Кто у вас будет? — интересуется друг.

− Сын. А у вас?

− Не знаем еще, не узнавали. Хоть бы тоже мальчик. Дочка есть.

− А где она?

− У моей матери, в городе. Бегает здесь, постояльцев тревожит. Пришлось отвезти, но навещаем каждый день почти. Скучаем, такая проказница растет.

Мы остались у друзей на два дня, Катя сама так захотела. У нее появилась подруга, которая учила ее как быть матерью, как облегчит беременность. Татарочка−тараторка заставила меня выучить специальный массаж, чтобы спина не болела.