Немая (СИ) - Грозд Евгения

— Знай я о племеннике, думаешь бы бросил его? Нет, Лёня всегда был скрытен в этом плане. Вот и плоды. Дураком родился — дураком умер, — и в досаде стукнул по рулю, невольно уйдя в прошлое, где брат всячески заботился обо мне, учил и помогал становиться на путь преступности. Не те плоды, не такая семья.

— Стой! Стой! — неожиданно заорал с заднего сиденья Беспалов, и я дал по тормозам, едва успев остановиться перед Газелью, что вдруг вылетела на встречку.

Грузовая мигнула фарами, развернулась и поехала перед нами, включив аварийные сигналы.

— Просят следовать за ними? — понял я и не заставил себя ждать.

— Это может быть ловушка, Яр, — надсадным голосом предупредил Герман.

Газель съехала с трассы на просёлочную, уводя вглубь леса, а после остановилась. Спешно изъял из кобуры пистолет, ожидая дальнейших действий неизвестного. Дверцы грузового авто распахнулись, и навстречу вышел тот, кого никак не ожидал увидеть.

— Мать твою! — выдохнул я.

Бороев собственной персоны стоял в окружении своих боевиков, что держали нас на мушке.

— Яр, сваливаем… Живее, — нервно зашипел Герман.

— Нет, сидите здесь… Я сам! — и схватился за ручку двери, не слыша бастующего шипения друзей.

Направил дуло пистолета в грудь Бороева, медленно идя к нему навстречу.

— Тише, приятель, я с миром, — усмехнулся тот.

— Поэтому моя машина на мушке у твоих желторотов? — скривился я.

— Это страховка. Откуда мне знать, что на уме самого Ягуара, когда его жена в беде?

Упоминание об Оле снова резануло грудину. Сильнее сжал рукоять пистолета.

— Если ты от Мирона, то зря, я так просто тебя не отпущу, — гневно покачал я головой, снимая с предохранителя.

— А я и не собирался уходить, — добродушно усмехнулся Лёха. — Я не знал, что Мирон зайдёт так далеко. Я — пас! Ребята, — посмотрел он на своих подельников и те медленно опустили стволы. — Я скажу, где твоя жена. Взамен, ты не тронешь моих людей. Я никогда не желал воевать с тобой, Ягуар, ты это знаешь. Так и осталось.

Глава 21

НАДЯ

Спешно утёрла жгучую слезу, когда Мирон закончил двигаться во мне.

— Ты обалденный кусок праздничного торта, — выдохнул мужчина, поднимаясь с моего нагого тела, и удовлетворенно передернул плечами. — Признаться, рассчитывал, что тебе тоже понравится, крошка. В этот раз я старался, — шлепок по ягодице, и я, не скрывая отвращения, забилась в угол скрипучей постели.

Мирон усмехнулся и потянулся к наручникам на краю тумбы. Тщетно заупиралась, но мои запястья лихо пленили к каркасу кровати.

— Только не дуйся, — продолжал надсмехаться он. — Я приму душ, а потом помогу тебе. Идёт?

Вероятно, он ждал согласия, но я с ненавистью смотрела на него в упор, не желая демонстрировать своё послушание.

— Дорогуша, ты уже раздвинула передо мной ножки, причём дважды. Гордость пора бы заткнуть, — добродушно посоветовал он и скрылся в комнате, что напоминала ванную.

Глотая набегающие слезы, слушала звук воды и его напевы. Дернула цепь наручников, тщетно надеясь на их недоброкачественность. Что я делаю здесь с ним? Зачем вообще согласилась? В первый раз ради дочки — фатальная ошибка. Второй — ради жизни постороннего человека — бессмысленная попытка. Эта сволочь, всё равно, сделает, как ему нужно. Шум воды стих, и мой узурпатор вышел. В руке мужчины оказался таз с водой и два полотенца. Мирон окинул мою фигуру оценивающим взглядом, а после нагло улыбнулся:

— Не помешает и тебе немного освежиться.

Нервно заёрзала, когда тара с водой опустилась на пол возле постели.

— Встань ногами в таз, — велел он, и нотки в его голосе стали заметно жестче.

Сглотнула, не решаясь на конкретные действия. Мирон ждал, но после нетерпеливо сцапал меня за шиворот и стащил с матраса. Наши манипуляции едва не перевернули чертов таз, но вышло всё так, как он требовал. Ноги по щиколотку стояли в тёплой воде, а я не могла толком прикрыться. Снова шлепок по ягодице, заставил застонать от боли и неприязни.

— Стой смирно, — приказал он, расставляя мне ноги.

Закусила губу, чтобы не зареветь навзрыд. Сексуальные притязания моё тело давно привыкло терпеть, но эти новые и странные движения оказались слишком интимными. Мирон промывал моё тело водой, даже в самых укромных и запретных местах. Крутился вокруг, разглядывая со всех сторон. Лучше бы избил, но не это всё. Зажмурилась, стараясь не видеть его лица. Телом владел тремор, как от холода, так и от манипуляций мужчины. На плечи легло большое банное полотенце.

— Оботрись, и надень вот это, — скомандовал он, бросив на постель женское ситцевое платье. Простое, летнее, в нём даже не сбежать. Где он его взял?!

Удивлённо посмотрела на мужчину, но тут же пожалела.

— Лови эстафету, киска, — издевательски усмехнулся Мирон и подмигнул.

Сердце ушло в пятки от абстрактности его фразы. Что это значит? Я его сексуальная рабыня? И что стало с предыдущей?

Мучитель выставил у постели ведро, коротко обозначив его моим туалетом, и ушёл, а я осторожно взяла в руки ситец. Осмотрела на наличие возможных пятен крови или разорванные места. Целое и чистое. Ничего, что заставило бы вызвать ужас. Понюхала — кондиционер для белья. Находиться здесь нагишом будет чревато с моей стороны, поэтому придётся натянуть его. Вроде в пору.

Осмотрелась. Комната совершенно не пригодна для жилья — кровать, стол и ванная, в которую мне отчего-то нельзя. Осторожно прошла к уборной и подергала ручку. Заперто. Надеюсь, там не трупы его предыдущих рабынь. Вернулась к постели, насилуя мозг вариантами моего возможного побега отсюда. А толку? Я не могу бросить Ольгу. Или сбежать и позвать на помощь? Только я понятия не имею где мы. Тупо ждать? Чего? У моря погоды? Пребывание в этих стенах оказалось труднее, чем там в подвале. Заботы об Оле отодвигали мои страхи, её вера в мужа и в лучшее скудо-бедно, но внушала надежду.

Я маячила из угла в угол. Шарила поверхности ища что-нибудь что могло бы мне помочь. Подошло бы всё гвоздь или железка. Пару раз попыталась сломать замок в ванную, но тщетно. Дверь оказалась слишком массивной, а замок крепче сейфового. Видимо, там не просто ванная комната. Может он там оружие хранит? Чёрт, не думай ты про эту комнату!

Задремала, поджав под себя ноги, но пробудилась от шума двери. Мирон?! В комнату вошёл бандюган в клетчатой рубашке и выбритым виском. В руках мужчины болтался пакет и бутылка с водой. Бандит безразлично покосился на меня и положил всё на стол.

— Лучше съешь сама, — посоветовал он и покинул комнату.

Послушала звук ключей и подозрительно посмотрела на стол. Сглотнула, когда поняла, что дико хочу пить. Встала со своих нар и, не раздумывая, опрокинула в себя полбутылки. Капли стекали по подбородку вниз к шее и декольте, но мне было плевать. Отняла горлышко, оставив во рту остатки жидкости. Отдышалась через нос, поглядывая на пакет. Не дрейф, там точно не яд и не граната.

Раскрыла, утоляя любопытство. Внутри лежали сдобная булочка, яблоко и йогурт. Проглотила воду и негодующе усмехнулась. Какая прелесть! Эта сволочь решила меня покормить. Чего сразу не в ресторан?!

Сердито отшвырнула от себя провиант, но бутылку с водой прихватила, хмуро вернувшись на койку. Под ложечкой сосало, но мысли были в том подвале, где сейчас мучается Оля, возможно, в полном одиночестве. Я обязана выбить из Мирона отчёт о нашем уговоре. Он и пальцем меня больше не тронет, если моё главное условие не будет выполнено.

Время остановилось. Мотаться вдоль стены, как животное в клетке уже не осталось сил. В желудке скручивало всё сильнее и сильнее. Булочка и йогурт уже не казались мне чем-то отвратным. Утолить полностью голод не сумела, но ноющее состояние в желудке устранила.

Решила вновь прилечь, надеясь, что в горизонтальном положении думать будет легче, но мысль ушла к дочери. Как она там? Нашёл ли её Антон? Что с ней будет, если Мирон всё-таки убьёт меня? Нет, не думай о плохом! Ведь совсем недавно чувствовала себя счастливой в объятиях Антона.