Драгоценный враг (СИ) - Реншоу Уинтер

Я: Какое окно твое?

РОЗОЧКА: Что?

Я: Я возле твоего дома. Я сказал тебе, что приду сегодня вечером.

РОЗОЧКА: ОМГ. Ты лжешь.

Ее маленький синий Ниссан припаркован перед домом ее семьи.

Она дома.

Я: С занавесками в цветочек? И лампа горит?

РОЗОЧКА: Мои родители дома…

Я: Они спят?

РОЗОЧКА: Да, но дело не в этом. Ты буквально. Не можешь. Здесь. Быть.

Я стучу в ее окно, негромко, но достаточно слышно. Через секунду шторы распахиваются, и Шеридан поднимает нижнюю часть.

— Какого черта ты здесь делаешь? — кричит она шепотом.

— Я же сказал тебе — я не могу ждать до пятницы.

— Ты должен уйти, — говорит Шеридан низким голосом, отворачиваясь, чтобы проверить дверь.

— Помоги мне подняться.

Я забираюсь на сайдинг. К моему удивлению, Шеридан вытаскивает порванную ширму, хватает меня за руки и затаскивает в свою комнату, которая в точности соответствует тому, как она описывала ее вчера вечером, только она не упомянула о снежном шаре с единорогом на ее тумбочке.

— Ты действительно сумасшедший. Ты ведь знаешь это, верно? На сто процентов. Подтверждаю, — скрещивает руки Шеридан. — Я не могу поверить, что ты здесь.

Я заставляю ее замолчать поцелуем.

— Шшш, — напоминаю я ей.

Взяв ее за запястье, веду к кровати, но Шеридан сопротивляется.

— Нет, — говорит она, — слишком громко.

Отлично. Пусть будет секс на полу.

Я сжимаю ее губы своими и раздвигаю их языком, ощущая вкус ее мятной зубной пасты и впитывая тепло ее тела. Через минуту мы уже на полу, Шеридан извивается на моих коленях, когда я сдвигаю ее пижаму в сторону, и она насаживается на меня. С каждым медленным, намеренным движением бедер Шеридан приближает нас к краю. И когда она почти достигает его, зарывается лицом в мое плечо и скачет на мне так сильно, что лампа на ее тумбочке дрожит.

Быстро и грязно, мы кончаем в рекордное время — для меня лично — и она провожает меня к окну.

Ее щеки раскраснелись от оргазма. На секунду в голове возникает образ какого-нибудь пьяного придурка из колледжа, пытающегося засунуть в нее свой член размером с карандаш, и по моей шее ползет жар. Через пару недель Шеридан станет свободной. Такая хорошенькая первокурсница, с идеальными сиськами и голубыми глазами, была бы достойна того, чтобы ее выбрали. В Бекслере она не продержалась бы и двух секунд. Мудаки, которых я знаю, будут драться за ее внимание.

Она заслуживает лучшего.

Шеридан не заслуживает того, чтобы ее объективировали — вот почему я недавно удалил видео с камер наблюдения с наших свиданий в моей спальне. И с этого момента я буду отключать камеру, когда Шер будет приходить. То, что происходит между нами, останется между нами.

— Август, тебе пора идти, — она кивает в сторону окна. — Серьезно, не делай этого снова, хорошо?

Да, это был безумный шаг, но я не мог выбросить ее из головы весь день, и чтобы дождаться выходных, не могло быть и речи, а больше ничего не оставалось.

Я вылезаю из окна и приземляюсь на ноги. Шеридан высовывает голову, ее растрепанные волосы падают на плечи и ниспадают в ложбинку между грудями.

— Пятница, — говорит она. — У тебя дома.

Я усмехаюсь. Как будто мне нужно напоминание.

Через минуту я еду в свою часть города, заглушая какофонию навязчивых мыслей каким-то случайным альбомом MUNRO, который есть у меня на телефоне. Я увеличиваю громкость до тех пор, пока музыка не начинает отдаваться эхом внутри меня, сквозь меня и по всему телу, как будто я сделан из полого стекла.

В середине следующей песне нажимаю на тормоза — я чувствую не пустоту… это наполненность.

Не знаю, что это значит, но это не то, что я когда-либо чувствовал раньше с кем-либо еще… и это не может быть хорошо.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ШЕРИДАН

В пятницу вечером я перекатываюсь на пустую сторону кровати, только что пережив оргазм номер три. Он обещал мне не меньше пяти, но мы занимаемся этим с тех пор, как я переступила порог его спальни, и я, честно говоря, измотана.

— Хочешь передохнуть? — спрашивает Август, беря воду.

Я украдкой смотрю на его обнаженный зад, пока он не видит. У него тело, созданное для удовольствия и греха, но я никогда не находила времени, чтобы в полной мере оценить его рельефный пресс или то, как его мышцы переходят в поясницу чуть выше идеальной задницы.

— Да, — говорю я.

Схватив пульт, он указывает на картину на стене, которая, как я теперь понимаю, все это время была телевизором, и включает Netflix. Скользнув в кровать рядом со мной, Август подкладывает подушку за спину и говорит, чтобы я что-нибудь выбрала.

Странно, насколько это удобно, насколько естественно чувствовать себя с ним.

В этих стенах мы не Роуз и Монро. Мы два взрослых человека, которые наслаждаются обществом друг друга по причинам, которые даже мы не можем объяснить. Хотя я почти не знаю его, когда мы вместе, мне с ним так же комфортно, как с человеком, которого я знаю всю жизнь. Это странно. И не имеет никакого смысла. Но я не могу это отрицать. И поверьте мне, я пыталась.

Я отгоняю эти мысли и сосредотачиваюсь на выборе.

Нет смысла думать о том, что могло бы быть… чего никогда не будет.

Мы только встречаемся. Мы оба уезжаем в колледж через пару недель. Если мы будем вместе открыто, это будет иметь огромное количество последствий для нас обоих. Его отец отречется от него. Моя мать будет убита горем. Мой отец будет подавлен — хотя, честно говоря, сейчас он волнует меня меньше всего.

Я выбираю документальный фильм об осьминоге и нажимаю «Воспроизвести».

Придвинувшись ближе, Август кладет руку на мое голое бедро, кончиками пальцев проводя по внутренней стороне ноги. Шоу немного менее захватывающее, но я старалась выбрать что-то нейтральное, то, что могло бы понравиться нам обоим.

— Пытаешься разогреть меня для четвертого раунда? — спрашиваю я, когда Август обхватывает мою щеку и украдкой целует.

Сейчас три часа ночи. Мы не сомкнули глаз. Такими темпами мы вообще не будем спать. А мне через девять часов на работу…

— Просто хочу получить от тебя как можно больше, пока могу.

Август берет меня за запястье и усаживает к себе на колени. Ладонями скользит по моим бедрам, прежде чем хватает за задницу. Его твердость растет между моих бедер, его горячая плоть прижимается к моей. Одно неосторожное движение, и Август окажется внутри меня без презерватива, а мы еще не дошли до этого.

Я не пытаюсь завести ребенка от Монро…

— Можно подумать, что наступил конец света, судя по тому, как мы к этому подходим… — я смахиваю беспорядочную волну с его идеального лица.

Наши глаза останавливаются в каком-то интимном, потустороннем месте, но я убеждаю себя, что ничего не вижу, и разрываю взгляд.

Я заставляю себя представить его в Бекслере этой осенью, который, как я слышала, представляет собой шведский стол из красивых студенток. Говорят, что «все красивые девушки ходят в Бекслер». Я подслушала, как кто-то на уроке французского сказал, что Бекслер — это школа, из которой большинство женщин выходят с дипломом, который им никогда не пригодится, и гарантированным будущим в качестве трофейной жены.

Когда-нибудь это будет Август. Он женится на красивой женщине, обеспечит ей бесконечные оргазмы и пожизненную безопасность, и меня это устраивает. Потому что мне нужно так думать.

Даже если это немного разобьет мое сердце…

Август наклоняется ближе, целует ключицу и спускается вниз по плечу — пока у меня не урчит живот.

Он останавливается.

— Ты голодна?

— Да, немного. — Я умираю от голода.