Бывший. Цена измены (СИ) - Эдельвейс Анна

Нас тянуло обняться и одновременно, как наэлектризованные мы шарахались друг от друга.

Роман быстро переоделся. Он сам сел за руль, мы мчались не понять куда. Сообразила где мы, только когда свернули в знакомый переулок. Всю дорогу я сидела в таком напряжении, что у меня чуть ноги-руки судорогой не свело.

Подъехали к моему любимому кафе "Визит", я ахнула. Всё другое. Оно выглядело точно так, как на той картине, что я привезла из Парижа, с Монмартра. И название "ПариЖанка". Сиреневый тент, под ним красиво сияют золочёные буквы связавшие моё имя с последним днём счастливых отношений с Романом. Цветочные развалы в золотых шпалерах оттеняют витринные стёкла. Всё точь в точь!

Я закрыла рот руками, разрыдалась. Хотела прижаться к Роману, вдруг одёрнула себя. Чувство вины буквально обручем сковало меня. Какая щедрость. О Боже, какой подарок.

— Я дарю тебе его Жанна. Купил для тебя.

— Спасибо, Роман. Я…мне…

— Ты лучшее, что у меня было. Это подарок. Завтра открытие в семь вечера. Не опаздывай. Будем встречать тебя, хозяйка "ПариЖанки".

Роман сам подошёл ко мне. Обнял. Не так, как всегда. Всё, как с женщиной он со мной попрощался.

Вечером дома я болталась без дела. Ник валялся на диване, Тишка, намотавшись, спал рядом. У меня в голове было пусто как никогда и спокойно. По сути я потеряла мужчину.

Который теперь навсегда в памяти останется самым лучшим другом. Ту чёрную страничку его ревности мы быстренько пролистнём, постараемся не вспоминать о ней. Но и никогда не выпустим из памяти.

Вряд ли когда я осмелюсь увидеть его ещё раз, разве что завтра, на открытии кафе. Я обалдевшая от такого подарка сидела и радовалась. Благодарила судьбу за такого чудесного человека, что был в моей жизни.

Неизвестно, как сложатся у нас отношения с Марком. Да и сложатся ли. Пока они в тупике. С Романом поставлена точка, ничего, я привыкну, переживу, хотя мне сейчас так тяжело.

Если бы мы и дальше были вместе, я бы скрывалась за чувством глубокой благодарности. Меня бы придавило чувство вины и зависимости за то, что он воспитывает моего ребёнка.

Из за его ревности у нас с ним всё равно ничего бы не вышло. Я бы продолжала врать, скрывая свою нелюбовь, он бы ревновал к Марку. Появился бы ребёнок, обоюдная ревность закрутилась бы в тугую спираль.

Он бы ревновал детей, к бывшему, к прошлому. Нет, нет. Мне такое не надо. Я знаю есть девчата-умнички что живут с этим, справляются. Сколько я таких историй читала, слышала. В себе я не уверена, что смогу это вытянуть.

Расставание — какое тяжёлое слово. Я сидела на кухне, плакала, собирала себя по кусочкам.

Физически ощущала, что теряю крепкое плечо. Мужчину, защитившему, согревшего меня в трудную минуту.

Как я была благодарна этому светловолосому гиганту за тепло, за нежность. Я схватила кухонное полотенце, впилась в него зубами, завыла. Как больно! У меня мир затмило ощущением потери.

Мы оба с ним без вины виноватые навсегда останемся в памяти друг друга. И она, эта память будет ворочаться болючей раной из за невозвратности. Может быть когда то перестанет болеть, останется романтическим послевкусием, лёгкой прелестью в самых чудных воспоминаниях.

А пока так горько! В душе ещё всё болело, но это была боль заживающей раны. Мне думалось, что трудное позади.

Ах, как же я ошибалась. Знала бы я, что меня ждёт.

Глава 29

Марк.

В Москву мы прилетели поздно, очень поздно. Спасибо, что вообще приняли наш самолёт. Погода! Чёрт, я решил перехитрить сам себя, снял гостиничку напротив Жанкиного любимого кафе. С придурошным тупым названием "Визит".

Учитывая, что Жанна тут частенько появляется, самое то, чтоб увидеть её.

Я решил сделать своё представительство в Москве. О, надо пробить, кто этой паршивой гостиницей заведует, гадюшником этим. Организовать тут отель приличный. Для моей фирмы. Чтоб здесь постоянное представительство, офис, гостиничные номера. Всё по люксу. Фонд здесь старый, сто процентов всё гнилое, нахрен. Работы будет. Зато, официально смогу приглядеть за Жанной.

Обошёл номер. Да, в такой халупе я ещё не ночевал. И не буду. Сейчас спущусь в ресторан, пусть Данилыч в Рэдиссон звонит. Сразу после ужина переедем. А тут, в этом кошмаре пусть юристы выцарапывают для меня здание, выметают клопов и тараканов из всех щелей.

Выглянул в окно. Я аж оторопел. Сначала даже не узнал его, это кафе со звучной вывеской "Визит", а когда прочитал название золочёными буквами "ПариЖанка" чуть не подавился от злости. Смотрел в окно из номера на чёртово кафе не отрываясь.

Зараза, "Гусь". Сука! Решил переплюнуть меня, зализать Жанке глаза. Козлина, небось купил кафешку.

Я исходился на фарш, смотрел как внутри чистят, драют. Вывесили плакат "Завтра открытие"

Значит, завтра Жанна будет здесь.

На нервах спустился в ресторан.

Ишь, гад, как имя Жанны обыграл. Вот одно название ему — "Гусь"!

Сидел за столиком, пил кофе, смотрел на чёртово кафе. Не замечая, мял пачку сигарет. Меня не было почти три недели. Каждый день, каждую минуту, как только оставался мыслями один на один я думал о своей женщине.

Только сейчас я понимал, как долго я ждал её. Моё счастье. Мою единственную женщину. И вот, она рядом. В этом городе, женщина, которая навсегда стала моей судьбой, родив мне сына.

Мать твою, сына! Я самый счастливый мужик, у меня есть собственный ребятёнок и женщина, которую люблю. Мозги уже не могли отвлечься ни на что другое.

Как мне рассказать Жанке, что я не могу пережить своё одиночество?

Что не могу остаться без неё ни на один день больше. Как повиниться, что жалею о тех словах, что сказал однажды. Глупых, подлых. Как я дебил сам разрушил свою жизнь.

Я уставился на паштет из смятых сигарет. Кивнул официанту, принесли ещё. Перед носом любезно щёлкнули фитильком, я смотрел в ночь, пил коньяк.

Оставалось завалиться спать и молить увидеть Жанку во сне.

Чтоб приснились её губы, перемазанные нутеллой. Как тогда, за завтраком, когда она потянулась за салфеткой, я перехватил её, сцапал. Слизывал растаявший шоколад с её губ, вдыхал жар ответного поцелуя.

Задумался, Жанка же и не знает, что я уже прилетел. Когда ей позвонить, предупредить. В смысле дождаться разрешения на свидание с Никитой. Сейчас слишком поздно. Завтра с утра?

Так у неё, небось, в голове её кафе, открытие. Парикмахеры там всякие. Может лучше смс-кой. Точно! Пусть позвонит, как решит. А не позвонит, так я тогда сам припрусь. Сколько можно ждать то.

Написал в ватцап. Надо же, тут же посмотрела. И молчит!

Я как баран на новые ворота смотрел в телефон, всё ждал ответа. Блять! Жанна, не молчи, ответь, тишина как проклятие. Просто позвони, дай хотя бы услышать твоё дыхание…

В окно лезла давно накатившая полночь. Я по инерции смотрел в чёрные стёкла закрытого кафе. Мне ничего не хотелось. Так бы и дремал тут в кресле, чтоб не пропустить момент, когда моя Жанна приедет на открытие. Небось потом будет дневать и ночевать в своей "ПариЖанке".

Данилыч давно заказал номер в Рэдиссоне, терпеливо ждал меня за другим столиком. Я, как загипнотизированный всё смотрел в ночь думая о Жанне.

Было совсем поздно, когда неожиданно появилась машина Гуся. Что за чёрт, чего он ходит то вокруг своей кафешки, соскучился, что ли. Или, может свидание с Жанкой. Вот я сейчас и разберусь с ними обоими …

Я видел, как “Гусь” подошёл к двери, открыл. О, чёрт! Из двери клубом выкатился дым и там внутри раздался глухой хлопок, что то рвануло. Гусь бросился вовнутрь. Я как был в джинсах и худи, вылетел к нему, по дороге крикнул:

— Данилыч, скорую, пожарную. Кафе горит.

Так быстро, как в этот раз я в жизни не бегал. Перелетел через мостовую, влетел внутрь. Сразу спёрло густой горечью горло. Резь в глазах мешала смотреть, слёзы градом забивали глаза, нос. Нихрена не видно, крикнуть не получалось.