Юлия Климова - Оболтус для бизнес-леди
Обогнув стол, Катя встала рядом с Егором. И в этот момент очень удачно вздрогнула и полетела по залу медленная, ласковая музыка.
– Можно пригласить тебя на танец? – представляя себя красивой сексуальной Полиной, кокетливо спросила она.
* * *Егор сразу почувствовал, что она идет к нему. И то, как она шла, его весьма озадачило. Нос вздернут, большие карие глаза горят, щеки румяные, попа виляет. От младшей дочери Шурыгина можно ожидать точно таких же выкрутасов, как от старшей, и теперь уже – как и от средней. Перспективный ребенок растет. Она просто доверчивее, мягче, она просто еще маленький котенок.
А на танец его пригласить можно. «Петр Петрович, вы не против?» Егор с насмешкой посмотрел на Шурыгина, занятого Ивоном Перро, встал и коротко ответил:
– Пойдем.
Катюшка возликовала: первый пункт плана достоин жирного плюса! Она знала, что у нее получится! Знала!
Егор потянул ее к сцене, к танцевальной зоне, туда, где вдохновенно играли музыканты. Скольким женщинам делали в этом ресторане предложения руки и сердца – и не сосчитать! Сначала шампанское, затем красивые слова, затем кольцо, а потом уж и танец под плавную завораживающую музыку. Эта зона с гладким полом, напоминающим дымчатое стекло, предназначалась прежде всего для таких случаев.
– А я думала, ты мне откажешь. – Катюшка решила для начала пококетничать.
– С чего бы это? – спросил Егор, притягивая ее к себе. «Что же тебе нужно, малявка?..»
– Ну-у-у, ты на работе. А на работе нельзя ни пить, ни отвлекаться на девушек. А я тебе нравлюсь?
Если бы не присутствие Шурыгина, у которого мог бы случиться инфаркт, Егор бы взял «юную прелестницу» за подбородок, заглянул ей в глаза и сказал «пару ласковых» – исключительно для профилактики, чтобы думала в следующий раз, с кем развлекаться. Сказать-то он может и сейчас, но «интимно» дотрагиваться до нее, увы, не стоит – Петру Петровичу все же пятьдесят один год, нужно поберечь человека.
– Нравишься, – ответил он, продолжая гадать, что заставило «юную прелестницу» пригласить его на танец.
Катюшка, не поднимая головы, улыбнулась – вот они уже непринужденно беседуют, у Егора хорошее настроение, он еще ни разу не назвал ее «малявкой» (а раньше бывало!), он воспринимает ее всерьез и она ему чуть-чуть нравится. Сейчас он, наверное, расслабился, проникся к ней заботой, пониманием и… в крайнем случае не рассердится на ее вопросы.
– Как тебе Никита? Ты же его раньше не знал?
– Нормальный парень.
– Мы его очень давно не видели. Ну-у-у, я, Полина… Оля. – Катюшка заволновалась и, чувствуя, что выходит из образа сексапильной красотки, убрала руки с плеч Егора и обняла его за шею. Он должен потерять бдительность, ага. – Мне кажется, Оля с ним особенно сдружилась.
Катя, Катя! Егор опустил глаза, скользнул взглядом по вьющимся волосам цвета лесного ореха и улыбнулся лишь уголками губ. Его руки лежали на ее талии – и он почувствовал, как она напряглась, ожидая его слов.
Катя, Катя… Ты хочешь быть в курсе отношений Ольги и Никиты?
«Малявка, ты слишком многого хочешь, и ты выбрала плохой способ получения информации». Придется ее немного повоспитывать, раз Петр Петрович с утра до ночи торгует алкоголем, да и сестры теперь слишком заняты.
– Мне тоже так кажется.
– А ты не замечал… может быть… м-м-м…
– Замечал.
– Да? – Катюшка подняла голову и встретилась взглядом с Егором. – А какие у них отношения? Ты что-нибудь об этом знаешь?
– Знаю. Я давно за ними наблюдаю.
– Правда?
– Честное слово.
– А мне расскажешь? – Она закусила нижнюю губу и сверкнула глазами.
«Петр Петрович, поздравляю: три дочери как на подбор! И почему вы все время мечтаете о внуке? Вам нужны внучки! Только внучки!»
– А что мне за это будет? – спросил он, предвкушая ее реакцию на следующие слова.
Катюшка уже собиралась фыркнуть, но вовремя вспомнила про свой образ. Егор однажды говорил ей это, когда она беспокоилась о Полине – сестра после скоропалительного замужества поругалась с Андреем. А кто обычно знает ответы на все вопросы? Егор Кречетов. Вот она и обратилась тогда к нему. А он так пошутил. А она ему сказала: «Дурак!» И сейчас бы с удовольствием сказала то же самое! Но нужно быть очаровательной и кокетливой.
– А чего ты хочешь? – поинтересовалась она.
О! Как долго он ждал этой секунды!
Егор сильнее прижал Катю к себе, обжег ее взглядом и тихо, но четко произнес:
– Поедем ко мне после ресторана?
Он полагал, она сразу вспыхнет, хорошенько треснет его куда придется и попытается вырваться на свободу, но она замерла, даже танцевать перестала. Ау, Катя! Разве ты не на это намекала?
«Малявка, да я уже поверил, что ты роковая брюнетка!»
Он продолжал крепко ее держать, чтобы сократить масштаб ожидаемой бури и не слишком травмировать Шурыгина, который за любимицу младшую дочь наверняка попытается проткнуть его вилкой минимум раз пятьдесят. И он с особым удовольствием отмечал, как темнеют ее глаза, как рождается в них протест…
До Кати не сразу дошел смысл слов. Кречетов не мог, не мог ей такое сказать… Ну не мог! Она смотрела на него и сомневалась: правильно ли услышала? И по его довольному выражению лица поняла: правильно! И еще она поняла, что он посмеялся над ней, выставил маленькой глупой девочкой!
Дурак!
Дурак!
И вдруг все переменилось. Она почувствовала его тело, тепло его кожи, смесь сигаретного дыма с парфюмом… Она будто вмиг обрела осязание и обоняние. Заигравшись, она позабыла, что он мужчина… настоящий. И вмиг стало страшно. «Папочка! – панически подумала Катя. – Папочка!»
Вот теперь она попыталась вырваться. Дернулась, но стальные руки не отпустили.
– Дурак, – прошипела она.
– Малявка, – бросил он.
– Немедленно отпусти.
– Мы еще не договорились.
– Я сказала – пусти, а то закричу!
Он сразу разжал руки.
– Ха, испугался! – радостно выдала она, буравя его негодующим взглядом.
– Очень испугался, – равнодушно отозвался он и, считая разговор законченным, направился к столу.
Катюшка сжала кулаки и зашагала следом. Самодовольный наглый кретин, как он мог ей такое предложить! Дурак! Тысячу раз дурак! Она, конечно, сама напросилась, совсем немножко… но она вовсе не это имела в виду!
«Ага, боится папу!» – злорадно подумала она и плюхнулась на стул.
Но Егор отпустил Катю не потому, что испугался Шурыгина. Да она бы и не закричала. Просто в ее глазах блеснули слезы отчаяния и паники, и этого стало достаточно, чтобы разжать руки. Наигрался.
Глава 14
В собственном кабинете Оле всегда было комфортно – ничего лишнего, каждый предмет на своем месте. Одинаковые широкие черные папки на полках шкафа, серые жалюзи, четыре стула, удобный угловой стол. Взгляд не цеплялся ни за что яркое, отвлекающее – спокойная рабочая обстановка.
