Королева украденных безделушек (СИ) - Штольц Саша

Алекс пытался сохранять серьезное выражение лица, но Лина видела, как он едва сдерживался от смеха. Верить ему можно было так же, как и самой Ане. Клоуны!

Она встала с пуфика и направилась в свою комнату, не желая слушать еще порцию бреда уже в двойном размере.

— Если никто из вас не может сделать так, чтобы он не обвинил меня в этой дурацкой краже, то идите оба нафиг, — пробормотала она себе под нос.

— Не обвинит, — уверенно кинул ей вслед Алекс.

Лина остановилась, мысленно упрекая себя в том, что опять ведется на ерунду.

— Тебе-то откуда знать?

— А ты откуда берешь ответы на вопросы своих клиентов?

— Из головы.

— Ну, считай, что я оттуда же взял. И заметь, что твои ответы оказываются в большинстве случаев правдивыми.

— Совпадения.

— Почему бы моему не стать таким же?

Лина оглянулась. Алекс лишь немного прикрыл глаза и дернул уголком губ, а его приятное лицо тут же преобразилось и сделалось вдруг еще красивее. Кажется, боженька при рождении отсыпал ему харизмы со словом “ой”. Вселенская несправедливость.

Собственная улыбка, которую Лина не могла увидеть, наверняка была хоть и слегка натянутой, но все равно очень глупой и рассеянно-блаженной. Красивые люди обладали какой-то невероятной и необъяснимой аурой. А у людей, перед которыми она чувствовала себя безгранично виноватой, аура была ко всему прочему была еще и подавляющей. Это комбо не оставляло равнодушной, поэтому Лина поймала себя на мысли, что хочет поверить Алексу.

— Хорошо. Ловлю тебя на слове.

— А мое слово тебя не успокаивает, значит! — уязвленно пробубнила Аня.

— Не переживай, меня и его слово не особо успокоило.

— Врушка.

Вообще-то Лина действительно в какой-то степени слукавила. Спалось после обманчиво убедительных слов Алекса хорошо. И даже утром, не увидев на телефоне никаких сообщений и звонков, она чувствовала облегчение, а не страх. К вечеру это ощущение, к сожалению, бесследно испарилось.

Глеб не звонил и не писал несколько дней. Дверь холодильника так долго была пустой — ну не мог же он не увидеть этого! Он же не тупой? Если заметил, то на кого еще подумать, кроме Лины? Или он ждал встречи, чтобы взглянуть в ее бесстыжие глаза? Или он предпочел молча слиться и никогда больше с ней дел никаких не иметь? Или она все-таки ошибочно считала его внимательным и сообразительным?

Аня забавы ради налепила кенгуру на их холодильник. Лина шутку не оценила, но снимать не стала, оставив как напоминание о том, что в очередной раз облажалась.

Все дни до очередной встречи она нервно покусывала кожицу вокруг ногтей до тех пор, пока случайно не отгрызла приличный кусок гель-лака на мизинце. Пришлось срочно вызывать Марину раньше времени, и та быстро подорвалась с места в свой выходной и приехала, наверное, только потому, что не поверила своим ушам и решила воочию увидеть ранее невиданное. По ее же словам, Лина была самой аккуратной клиенткой с самыми беспроблемными ногтями, поэтому откусанный мизинец был просто чем-то невообразимым.

— Что за ужас, — цокнула Марина, приблизив палец Лины максимально близко к глазам. — Ты влюбилась, что ли?

— Я выгрызла это на ногте? С чего ты взяла?

Марина приподняла бровь.

— Ты так не стрессуешь.

— Ошибаешься, я стрессую много!

— Ногтям прежде не доставалось. Мне сегодня бояться за свои лаки и баночки с блестками?

Лина выдернула ладонь из рук Марины и молча выдвинула ящик своего стола, после чего поставила флакон перед ней, виновато опуская взгляд в пол.

— Боже… Это… Когда же ты успела?

— Да не помню уже. Очевидно же, что в прошлый раз, — не скрывая в голосе злости на себя, сказала Лина.

В ответ на это Марина печально охнула и вместо того, чтобы возмутиться и проявить эмоции, просто забрала лак и поставила на край стола, где уже выстроила два ряда флакончиков. Она была самым добрым и мягкосердечным человеком из всех, кого Лина знала, и входила в короткий список людей, знающих о ее клептомании.

С Мариной ее познакомила Аня, которая пару лет назад была первым подопытным кроликом для начинающего мастера маникюра. Лина стала вторым, а так как Марина таскала с собой сумку, в которой было слишком много блестящих банок, предупредить ее пришлось сразу. Та флегматично кивнула, нисколько не удивившись услышанному: то ли не поверила, то ли не восприняла всерьез. Лина честно старалась не воровать у нее, но несколько раз все же умудрялась, иногда даже успевая вернуть флакончик или пакетик со стразами до того, как закрывала за ней входную дверь. Марина не злилась, относилась к этой причуде спокойно, не просила платить компенсацию, но напрягала даже больше, чем другие жертвы Лины, которые предлагали оставить украденное себе. Марина радовалась и благодарила за то, что ей вернули вещь. Как будто Лина ее не украла, а нашла. Это выводило из себя даже больше, чем неуместная щедрость остальных.

— Спасибо, что не забыла про него. Ходовой цвет так-то.

И вот опять. Лина заскрежетала зубами, но промолчала.

— Но это хорошо, что ты написала раньше времени. У меня как раз кое-что произошло.

— Что стряслось?

— Я вчера задумалась о том, чтобы… уйти от парня. Доставай карты.

Лине не составило труда быстро войти в рабочий режим. Убегать от собственных проблем она предпочитала погружаясь в чужие. За последние дни она сняла три видео, настрочила семь постов в своем блоге, приняла трех клиентов по видеосвязи, а шестерых — очно.

С предпоследней девушкой вышло не так блестяще, как обычно: Лина подобрала не совсем подходящее для ситуации значение одной из карт. Но в итоге она, конечно, все равно ловко выкрутилась, даже глазом не моргнув, а девушка удовлетворилась позитивным прогнозом и получила в подарок красную свечку для самостоятельного ритуала. С тех пор, как Лина дала свечу сборщику мебели Диме, она посчитала нелишним добавить это в свою практику, чувствуя себя при этом так, словно освоила что-то реально волшебное, хотя по сути втюхивала клиентами плацебо. Но на то и оно и плацебо — должно было сработать.

Аня тоже делала ногти у Марины, но за скидку та с раскладами к ней не обращалась. Говорила, что Лина похожа на гадалку больше, чем смешила обеих.

Марина действительно верила картам. Она была светловолосой, светлоглазой — нежной и воздушной, как одуванчик. И доверчивой. Обманывать ее было неловко, поэтому Лина старалась не врать с три короба, делала максимально общие расклады, чтобы приободрить, утешить по необходимости и дать совет, сказав что-то расплывчато-умное.

Пока Марина колдовала над ногтями одной руки, другой Лина перебирала карты на столе. Вопрос был сложным, и она думала долго прежде, чем выдать что-то внятное. Точнее ответ она увидела сразу, а все остальное время размышляла, имеет ли она право озвучивать такие серьезные вещи вслух и влиять этим на решение человека.

Она никогда не говорила клиентам сделать что-то одно. Она давала выбор: если сделаешь это — будет так, сделаешь по-другому — будет иначе. Ни за кого ничего не решала. Однако сегодня хотелось дать однозначный ответ и настоятельно требовать определенных действий.

Марина успела снять старое покрытие, опилить и покрыть базой половину ногтей и уже посматривала на Лину с опаской. Но не торопила.

Карты говорили, что она встречается с человеком, от которого стоило не уходить, а бежать.

— Он любит меня, — не задумываясь, с сияющим взглядом утверждала Марина в прошлом году.

— Любит, — соглашалась тогда Лина, ведь карты тоже не возражали.

Но этого было недостаточно.

Лина положила руку в лампу, протянула другую, заглядывая в светло-зеленые глаза Марины, и произнесла:

— Уходи, если решила так сделать.

— Я… еще не решила. Потому и спросила…

— Решила.

У Марины дрогнули пальцы, и она отпустила ладонь Лины.

— Почему?

— Ты несчастлива с ним.

— Я этого не говорила. Я всего лишь сказала, что он расстраивает меня своей ревностью и недоверием. Ему не очень нравятся мои друзья. Это не… Это недостаточный повод. А ты ничего толком о нем не знаешь.