Я все исправлю (СИ) - Берн Марина

А: Ага. Тут я не на шутку обозлилась. Лавровой значит “да”, а мне “нет”, прикинь? Тогда и решила, что это им обоим с рук не сойдет. Меня так еще никто не унижал.

М: Ты что, переспала с ним?

А: Больно надо. Он такой пьяный был, что и не смог бы, наверное, ничего. Он у меня на кровати вырубился. Ну я его раздела, не спать же в таком виде. Утром Эрик проснулся и решил, что мы с ним бурную ночь провели. А я что? Я переубеждать не стала. Сам виноват.

М: О-бал-деть.

А: Это еще не всё. Утром Лаврова в офис приперлась. Ну а я-то поняла, что у них с Эриком интрижка. Ну и намекнула ей, что мы ночь вместе провели. Ты бы видела ее лицо, когда до нее доперло! Я потом так угорала.

М: Вот это да.

А.: На следующий день вообще смех был. Саша такая опущенная была после своего позора на TED, а уж что с ней случилось, когда она меня с Эриком увидела. А он-то мне втирал, что сожалеет. Надеется, что я его прощу.

М: Ты что, и тогда Эрику ничего не сказала?

А.: С ума сошла? Да он бы меня сразу уволил. Я же еще в своем уме.

М: Твоя правда.

А: До сих пор от смеха угораю, как вспомню лицо Лавровой. Всё-таки месть сладка. Я считаю, справедливость восторжествовала. А то одним всё, другим ничего. А у тебя какие идеи насчет Лавровой? Расскажи. Чем смогу, помогу.

М: Есть у меня одна идейка. Сейчас я обдумаю ее хорошенько и с тобой поделюсь. Если я сделаю то, что задумала, голова чья-то на раз-два с плеч полетит.

А: Круть.

Раздается хихиканье.

В мессенджер прилетает сообщение от Маши:

“Ну что, послушала? Ты вообще въехала, что эта недалекая натворила? Позвони мне!”

Тупо пялюсь на открытый файл и не могу пошевелиться. Эта идиотка Алина испортила Эрику жизнь. Надумала себе чёрт знает что! Поверить не могу, что люди на такое способны.

“Маша, если всё это правда, то у меня нет слов.”

“Правда, правда. Еще какая. Я в людях разбираюсь.”

“Ты разрешишь мне отправить файл Эрику?”

“А то! Пусть сам разбирается с этой ненормальной. Я с ней больше дел иметь не хочу. Только не забудь ему сказать, что я его козлом не считаю. Это так, для пороху сказано было.”

“Маша, пообщаемся позже? Я сейчас в шоке.”

“Само собой. Позвони мне, когда придешь в себя.”

Бедный Эрик! Теперь-то мне понятно его странное поведение на TED. Еще бы, в такое вляпаться. Какая же гадина эта Луганская. Кто вообще способен на такие поступки? Не представляю, как поступать с подобными людьми. Алина внушает мне настоящий ужас.

Но неужели Эрик действительно ожидал увидеть меня? Мое сердце предательски трепещет. Я сопоставляю события из прошлого: маленькие знаки, когда директор проявлял излишнюю заботу, выходящую за рамки деловых отношений, как будто случайные прикосновения, взгляды, двусмысленные фразы и так и не случившийся несколько дней назад поцелуй. Спустя пару минут обуздываю нелепые фантазии и гоню прочь безумные мысли. Нет, этого не может быть. Просто бестолковой Луганской привиделась какая-то очередная чушь, учитывая ее больную голову. И всё, что я должна сделать — сообщить Эрику об имеющейся записи. Он заслуживает того, чтобы знать правду.

Целый час провожу в мучениях. Чувствую неловкость из-за того, что придется в очередной раз вмешаться в личную жизнь директора. Но ничего не поделаешь. Размышляю, как быть. Рассказать обо всём при личной встрече? Позвонить? А может и вовсе написать? Решаю для начала отправить сообщение в мессенджер:

"Эрик, привет! Прости, что в выходной, но у меня к тебе деликатное дело."

Через несколько секунд отмечаю, что сообщение прочитано. Сердце колотится в ожидании ответа. Но знакомое "печатает" на экране не появляется. Теряюсь в догадках, но в этот момент раздается звонок от Эрика. Выдерживаю две секунды, чтобы прийти в себя, и отвечаю на вызов:

— Привет! — в трубке звучит низкий бархатный голос. — Решил позвонить. Не каждое утро у тебя ко мне деликатное дело.

— Привет! — Не обращаю внимание на шутку. Ощущаю приступ волнения. Почему я не продумала разговор заранее? — Эрик, ты вчера говорил, что приедешь в четверг. А в понедельник никак не получится?

— Я буду в Казани до среды. А что случилось?

Понимаю, что личное откровение отпадает — неделю вопрос ждать не может.

— Эрик, даже не знаю, как тебе сказать. Это такой щепетильный вопрос. — Растерянно роняю я.

— Я заинтригован. — Эрик включает тембр соблазнителя, отчего хочется дать ему по лбу. Впрочем, новость сделает это за меня.

— Эрик, сейчас не до шуток. Боюсь, вопрос слишком серьезный.

— Говори, — голос собеседника становится строгим, но доброжелательным. Стараюсь говорить спокойно, медленно и осторожно, понимая, что ступаю по минному полю:

— Вчера на корпоративе Маша Точилина общалась с Алиной Луганской. Она узнала некоторые интимные подробности ваших отношений. — В трубке повисает гробовая тишина. Набираю побольше воздуха в легкие. — Эрик, прости, что стала невольной свидетельницей ваших личных дел, но я обязана рассказать тебе об этом разговоре.

Молчание затягивается. Напрягаюсь.

— Эрик, ты здесь?

— Мм…

Если и бывает кошмарное "Мм", то это оно. Мне становится не по себе. Зачем я вообще ввязалась в это дело?

— Давай я отправлю тебе запись разговора Маши с Алиной, а ты уже сам решишь, насколько он ценен.

Тишина окутывает беседу еще несколько секунд, а затем Эрик оживает. Впрочем, скорее как труп, нежели живой человек.

— Отправляй, — завершает разговор отрешенным давящим голосом.

Отключаюсь. У меня трясутся пальцы. Общение прошло ужасно. Но жизнь не кинопленка и события назад не отмотаешь. Кидаю файл Эрику. В течение пятнадцати минут не нахожу себе места: не могу сидеть, не могу стоять, поэтому без устали хожу туда-сюда и изучаю углы и стены в комнате.

Прослушал или не прослушал? Кажется, прошло достаточно времени. А вдруг нет? Что делать теперь? Позвонить или ждать звонка от него? Нет, личное общение я сейчас не выдержу, чересчур травматично. Написать — самый безопасный вариант.

Решаю дать Эрику еще немного времени и переслушиваю проклятую исповедь еще раз. Думаю, за прошедшие полчаса ознакомиться с откровениями можно было раз десять. Но вестей от Эрика по-прежнему нет.

Не выдерживаю. Дрожащими руками набираю сообщение.

"Эрик, ты в порядке? Прослушал файл?"

Сообщение прочитано. Высвечивается обнадеживающее "печатает". Радуюсь — по крайней мере, он не оставит меня без ответа. Пялюсь на часы — стрелка убегает минимум на семь минут вперед, а оппонент всё еще строчит. Ожидаю увидеть простыню текста, ведь за это время иной умелец напишет целый рассказ. Наконец пиликает сообщение:

"Спасибо. Я разберусь."

Не верю своим глазам. И это всё? Может вторая часть затерялась при транспортировке? Жду еще. Ничего. Понимаю, разговор окончен.

С другой стороны, чего я ожидала от Эрика? Излития душевных ран? Неистовую благодарность? Нет. Как раз того, что он разберется. Да, всё правильно. Так и должно было быть.

Только успеваю привести состояние в относительный порядок и сосредоточиться на меню для Феди, телефон принимает очередное сообщение. Теперь от Маши:

"Надеюсь, ты еще не общалась с Эриком?"

Приветственное предложение мне не нравится. Уточняю с тревогой:

"Что такое?"

"Похоже, я погорячилась с разоблачением. Алина либо наврала с три короба и решила выставить меня полной идиоткой, либо добилась-таки своего. А я-то считала, ни первое, ни второе невозможно".

Что Маша такое пишет? Тревога опоясывает с головы до ног.

"О чём ты?"

Подруга кидает ссылку в наш чат.

"Посмотри. Только аккуратно. Там контент не для слабонервных."