Юлия Климова - Очаровательный Синий Чулок
«Ваши успехи радуют, – мысленно повторила Соня. – Кирилл Андреевич, вы забыли оценить мою работу по пятибалльной шкале и поставить пятерку в дневник». Она попыталась спрятаться за иронию, но в душе уже стучали молоточки, подрагивали струны и звучала далекая неразборчивая музыка. Это начало победы? Место, тон, время… Он сдается? Пальцы Сони похолодели, но не от торжества или уверенности в себе, а от слабости, охватившей ее тело. Минотавр бывает злым и жестоким. Она знает. Но разве в этом причина?
Комлев не оборачивался. Он ждал ответа. Ему не нужно было видеть Софью Одинцову, он и так представлял, какая у нее сейчас осанка, как сложены руки, тусклы глаза и спокойны губы. «Она сейчас беззащитна, – отчего-то подумал он и нахмурился. – Беззащитна передо мной».
– Я окончила Московский государственный педагогический университет. Факультет педагогики и психологии.
– Вы работали несколько лет психологом в школе.
– Да, немного.
– Почему ушли? Слишком много детей? Маленькая зарплата? Далеко от дома?
Кирилл замолчал, понимая, что нарушает плавность беседы, давит. А пока ему хотелось плавности.
– Мне больше нравится проводить индивидуальные занятия, – ответила Соня ровно. – И я… не люблю, когда очень шумно.
Вздохнув, Кирилл сделал несколько шагов и остановился около следующего шкафа. Базилюк все же не утерпел и бросился «рыть землю» дальше: поехал к дому Софьи Одинцовой и поболтал с соседями. Он позвонил пятнадцать минут назад и сообщил, что она актриса.
«Браво», – устало подумал Кирилл.
– Вы любите рисовать?
– У меня плохо получается.
– А где выучили английский язык?
«Дома. Сидя на кровати, – усмехнулась Соня, вспоминая, как много лет назад зубрила слова и читала тексты. Сначала простые, а затем сложные. – Благодаря вам, Кирилл Андреевич, благодаря вам».
– Школа, университет, а затем курсы. Я люблю английский, даже не знаю почему. – Последние слова она произнесла мягко, почти нежно, точно речь шла о любимой плюшевой игрушке.
Но душа горела.
– Вы планируете всю свою жизнь посвятить заботе о детях?
– Да, и, надеюсь, у меня это получится.
– Вы никогда не мечтали о другой профессии?
– Нет.
Развернувшись, Комлев сделал несколько шагов в сторону Сони. Она подняла голову и посмотрела на него без тени чувств на лице, лишь добавила глазам внутреннего блеска. Она всегда профессионально поднимала на поверхность то, что нужно для роли.
– Сколько моя мать заплатила вам за этот спектакль? – резко спросил Кирилл, обрывая комедию. Он сделал еще шаг.
Она не ожидала. Сердце екнуло и забилось часто. «Гадство, как говорит Ксюша», – подумала Соня и не шелохнулась. Но где же она промахнулась? В какой момент совершила ошибку?
Она не собиралась отнекиваться, рыдать, объясняться, извиняться или спихивать вину на кого-то другого – пусть этим занимается Фаина Григорьевна. Судьбе было угодно скрестить пути, столь долго остававшиеся параллельными, значит, нужно смело идти дальше.
– Пока еще не так много, – ответила Соня и одарила Комлева острой, как бритва, улыбкой.
Он ждал испуга.
Нет, не ждал.
Он ждал бормотания и лжи…
Нет, не ждал.
Отчаяния…
Нет.
Истерики, извинений…
Не то.
– И какова ваша цель? Впрочем, полагаю, речь идет о банальном подслушивании и подглядывании.
– Да, угадали, – кивнула Соня, поправила волосы, превратившись в рыбу, моль, сухарь.
«Браво, браво».
В глубине души Кирилл чувствовал – ему достался достойный противник, но было что-то еще… пока далекое… не ухватить. Можно же просто крикнуть: «Убирайтесь, и чтобы я больше вас здесь не видел!» – и проблема решена. Актриса. Обыкновенная актриса, дающая представления за деньги. Но эта фраза не срывалась с губ, она застряла колючим комом в горле.
Приблизившись, нависнув над Соней мрачной глыбой, он схватил ее за руку и заставил заглянуть ему в лицо. Он понимал, что под одеждой, пудрой, гримом, шпильками и булавками прячется совсем другая женщина. Не рыба, моль и сухарь, а та, которая не дает покоя уже несколько дней. Если бы он мог, то сорвал бы сейчас с нее маску вместе с дурацкой кофтой и юбкой, но не для того чтобы оголить, а чтобы наконец увидеть ее – Софью Одинцову, – истинную, настоящую, и унять тем самым бурю в душе или разжечь еще больше.
– Вы не покинете мой дом, – жестко произнес Кирилл, – пока я не разберусь со своей матерью и не поговорю с Ксюшей. И не тратьте больше времени на маскарад – это лишнее. – Отпустив ее, он отступил. – Идите в свою комнату, полагаю, уроки уже сделаны и в детской вы не нужны. – Холодная усмешка скользнула по его губам.
«Надо же, не вышвырнул за дверь. Хочет меня поставить перед своей оригинальной матерью как улику номер один. Здрасьте, Фаина Григорьевна». Соня проигнорировала дрожь во всем теле встала и небрежно произнесла:
– Не волнуйтесь, Кирилл Андреевич, маскарада больше не будет.
Нарочно вернувшись к образу чопорной гувернантки, оставляя последнее слово за собой, она пригладила юбку, выпрямила спину и прошествовала к двери.
«Театры потеряли великую актрису», – сдвинув брови, подумал Комлев.
***Вода хлюпала под ногами, но все же идти по ручью было легче, чем по берегу. Быстрый поток сделал дно гладким, однако постоянно попадались овальные, позеленевшие камни и гнилые коряги, но силы их перешагнуть пока были.
– Вы проголодались? – спросил Павел, закатывая разболтавшийся рукав рубашки.
«Отличный вопрос!» – разозлилась Валя.
– Да!
– Не нужно кричать, а то сейчас приползут ядовитые змеи, прискачут противные обезьяны, о скорпионах тоже не стоит забывать. – Он огляделся, присматривая более удобное место для подъема на берег. – Выбирайте: или мы едим какие-нибудь фрукты, или я отправляюсь на охоту…
– Фрукты, – кивнула Валя и споткнулась. Павел подхватил ее и крепко сжал руку. – Отпустите, я и сама могу.
– Не отпущу, – хмуро ответил он и потянул ее направо и вверх по скользкой земле.
– Ваше беспокойство обо мне совершенно излишне.
– А мне кажется, оно необходимо.
– Я вас не просила.
– Меня не обязательно просить.
– Куда мы идем?
– Согласно вашему выбору, мы идем искать растительную пищу, богатую витаминами и минералами. Кстати, очень скоро стемнеет, так что времени на поиски еды и ночлега осталось мало.
Она уже устала возражать, но мысль о ночлеге, приходившая в голову раньше в виде фразы «найти бы сухое уютное местечко», несколько трансформировалась. Змеи, скорпионы, лягушки здесь действительно водятся в избытке – засыпать страшно. Но сейчас она готова упасть под любым кустом и отключиться до утра! А может, установить дежурства?
