TanzaLiz - Другая жизнь
— В прачке работают её шлюшки, а здесь нет, — Реджина пошла из швейного цеха.
Эмма скривилась ещё больше и также пошла из цеха, догоняя Реджину.
— Здесь и охранники этим промышляют? Какой кошмар!
— Чем промышляют?! — брюнетка поняла, о чём Эмма, но решила уточнить.
— Ну… — блондинка замялась, но потом продолжила более уверенно и даже борзо, — ты и так поняла чем.
— Поняла, но всё же думала, что ты скажешь прямо. Ты про секс, а точнее, про секс между женщинами. Со Шрамер спят, чтобы получать привилегии, — поясняла Миллс, — с её помощью получают УДО или переводятся в другие корпуса. Но есть и другие отношения.
— Это какие? — сразу спросила Свон. Она не понимала, откуда у неё появилось любопытство, но не собиралась его останавливать.
— Это когда люди нравятся друг другу, — Реджина не стала говорить о подавляющих отношениях.
— Редкие случаи, — сразу отозвалась скептически Свон. Девушки вышли из цеха и шли по коридору к своим камерам, куда и должны после работы направляться.
— Но они есть, а то, что ты себе представляешь, во многом не так. Здесь есть девушки, с которыми очень жёстко обошлись, но они были сами виноваты.
— Это тонкий намёк, да? — спросила с усмешкой Эмма и, прикусив губу, отвернула взгляд в окно, мимо которого они сейчас проходили.
— Нет, — чётко ответила Миллс, — твой случай индивидуальный, а все случаи похожи как один.
— Мне интересно. Разъяснишь? — попросила Свон, но на Реджину больше не смотрела.
— Зачем тебе это сейчас?! Сейчас всё хорошо, — Миллс не хотела углубляться.
— Хочу знать, — чётко ответила Свон.
— Тогда пойдём, — Реджина очень крепко взяла Эмму за руку и повела в душевые. Она хотела не только рассказать, но и пояснить детали.
Свон немного испугалась, но всё же пошла за Миллс. Рука так и была в захвате брюнетки до самых душевых. Но уже зайдя в помещение, Эмма отдёрнула и вернула себе руку. Она не знала, что сейчас будет делать Миллс и что рассказывать, но блондинка сейчас точно не боялась, а наоборот, чувствовала уверенность и стойкость.
— Ты хочешь знать, почему твой случай индивидуальный?! Так я расскажу, — Миллс отошла немного от Свон, — за шесть лет и я здесь побывала, но отделалась только сильным избиением. А потом мне надоело, и я стала тем, кто стоит перед тобой. Когда на зоне появляются новенькие вроде тебя, они могут быть тихими, страшненькими, старыми или повторно осуждёнными, таких никто не трогает с условием, что нормальная статья. Они и сидят себе преспокойненько, но, как ты уже поняла, ты не попала в их число. Ты красивая, не тихая, хоть и была испуганной. А такие мне нравятся, в принципе, как и Фрайс. Пятьдесят процентов сразу выбирают под кем быть, тридцать ломаются за несколько дней, наслушавшись страшилок, а остальных мы ломаем. Их притаскивают сюда… — Реджина показала на помещение, — включают воду и дико трахают. Может, я покажусь монстром, но я так не считаю. За свой срок я многих сломала, но это были проститутки, убийцы, наркоманки, одним словом, твари. Они строили из себя непонятно кого и получали за это. Я люблю «свежее мясо», люблю, когда мне подчиняются, — Реджина говорила всё, как оно есть, без утайки и сглаживания острых углов.
— Я люблю секс и тем, кто этого хочет, я его даю. А тем кто нет, я его беру, но это касается того континента здешних дам, кто не раз провинился. Если хочешь ещё чё знать, спрашивай, отвечу.
— Почему ты не начала ломать меня? — сразу задала свой вопрос Свон. Ей было противно от такого монолога Реджины, ведь эти правила, эти принципы, эти методы были омерзительны, — я не проститутка, не убийца. Но я же то самое «свежее мясо». Почему ты отдала меня ломать Фрайс? Объясни.
— Эмма, — Реджина прислонилась к стене и по ней сползла на пол, — я не ломала тебя, — Миллс смотрела пристально на Свон, — я не отдавала тебя Рей. Я ждала, пока ты придёшь. Я не могла сама прийти по разным причинам, одной из которых является слабость. Моя слабость. Если бы её увидели, то… я бы не смогла в последующем дать тебе и близким мне людям защиту.
— Ты не хотела меня трахать под душем при всех, ждала, что я подойду и встану на колени сама. Ведь ты не могла подойти, потому что могла потерять свой авторитет, — для себя делала определённые выводы Эмма. Она повернулась спиной к Миллс, ведь не могла стоять и смотреть на неё, — но я бы не пришла. Никогда. Сама бы не пришла.
— Я не хотела, чтобы ты пришла и встала на колени, — Реджина говорила честно, — да, я боялась потерять авторитет и с ним потерять всех, кто мне дорог. Ты не понимаешь, ты считаешь меня тварью, и в какой-то степени ты права. Но ты меня не знаешь.
— Не знаю, — Свон обнимала себя руками. Ей был очень тяжёл этот разговор, — не понимаю и… боюсь.
— Эмма, — Реджина быстро встала и через секунду уже она обнимала блондинку, крепко прижимая к себе, — пожалуйста, не бойся, я хочу быть только с тобою рядом, чтобы защитить. Ты для меня маленький серенький котёнок, — Миллс втянула запах волос Эммы.
Свон боялась пошевелиться. Она стояла и практически даже не дышала, начиная дрожать. Эмма не могла понять, что вызывает сейчас её оцепенение. То, что она дико боится Миллс или то, что уже видит в ней поддержку, видит то, что не видит никто из новеньких, никто, кто не знает Реджину.
— Я сделаю всё, что ты скажешь, я буду рядом на том расстоянии, на котором скажешь ты, — Реджина ещё сильнее прижималась к Эмме, — я больше никому не позволю тебя обижать.
— Почему? — почти по слогам, очень медленно, тихо, но разборчиво спросила Свон. Она так и не шевелилась, совсем не понимая своих чувств от слов Миллс и её действий.
— Я… — Реджина не знала, говорить ли ей о своих чувствах или она только отпугнёт Эмму этим, — котёнок мой. Ты мой котёнок. Я люблю тебя. Я просто очень тебя люблю.
— Что? — Свон резко разорвала их отчего-то тёплые и… приятные объятия? Эмма совсем не знала. И даже боялась узнать. Блондинка развернулась и взглянула прямо на Реджину, делая при этом шаг назад, — ты что? Нет. Ты не можешь.
— Я люблю тебя. Люблю с первого взгляда, с первого твоего слова, — Реджина смотрела на Эмму и сама боялась своих слов, — я ненавижу себя за то, что позволила Рей сделать это с тобой. Я ненавижу её за это и готова убить. Котёнок, я люблю тебя и буду рвать за тебя любого.
— О, Господи! — Свон подняла взгляд к потолку, желая найти в нём ответ, что всё это просто злая шутка или сон. Это было нереально, невозможно и почему-то глупо. Но потом она резко взглянула на Реджину и её глаза, — скажи, что это глупый розыгрыш. Это неправда. Не может быть. Нет! — Свон как будто отшатывалась от Реджины, идя на выход из душевых, а потом и вовсе не дождалась ответа от Миллс и скрылась из помещения, не желая даже выслушать, попробовать понять.
