Патриция Хэган - Прикосновение любви
– Я найду его и поговорю с ним, мама. Узнаю, почему он так себя повел. А ты пока постарайся поспать.
Но Верна схватила ее за руки, громко всхлипывая и умоляя:
– Нет, пожалуйста, не оставляй меня здесь одну! Я в чужом городе, без своего врача, мне страшно! Останься со мной, Келли, пожалуйста!
Келли вздохнула, понимая, что попала в ловушку.
– Хорошо, – согласилась она. – Но только никаких разговоров. Ты будешь спать, а я посижу рядом.
Верна вздохнула, откинулась на подушки и прошептала:
– Я хочу, чтобы ты поняла: я люблю тебя, Келли. Ты мое дитя. Мое единственное дитя! Я чуть не умерла, рожая тебя. Ты для меня – все, и пока я не покинула этот мир, мне хочется одного – чтобы мы с тобой стали наконец близки. Поедем со мной домой, пожалуйста! Я слишком люблю тебя, чтобы пересказывать то, что наговорил мне этот ужасный человек, но если ты думаешь, что с таким типом можно быть счастливой, то ты глубоко ошибаешься.
– Мама, если ты не замолчишь и не уснешь, я уйду! – резко прервала ее Келли. – Сейчас не время обсуждать все это.
– Хорошо. – Верна покорно закрыла глаза. Она была убеждена, что выиграла.
Когда мать заснула, Келли наконец уселась в кресло у окна, бездумно глядя в ночь и удивляясь, что же произошло, когда она оставила их двоих наедине. То, что рассказывала мать, было мало похоже на правду. Ей отчаянно хотелось разыскать Майка, но она понимала, что до утра не сможет уйти.
Было уже около полуночи, и Келли дремала в кресле, когда ее разбудил тихий стук в дверь. Бросившись открывать и надеясь вопреки здравому смыслу, что это Майк, она столкнулась лицом к лицу с Эди.
Заглянув в комнату и увидев, что Верна спит, Эди поманила Келли в коридор и прошептала:
– Мы с Бартом зашли к «Моряку» выпить на ночь и Анна рассказала мне то немногое, что знала: Майк вскочил и удрал, как сумасшедший, а у Верны случился приступ. Что же произошло на самом деле?
– Мне все известно только с ее слов, – беспомощно призналась Келли. – Она жалуется, что Майк сказал ей нечто ужасное и это совершенно выбило ее из колеи. Я не сумела уйти, чтобы найти его и выяснить правду. Мама взяла с меня обещание остаться с ней на ночь. Сказала, что ей страшно одной.
– Я могу побыть с ней. А ты иди ищи Майка!
– Ты не возражаешь? – Келли сразу оживилась. – Ей, наверное, не понравится, если она проснется и увидит тебя, но мне обязательно надо поговорить с ним!
– Ну конечно! Я оставила Барта внизу в его пикапе. Скажи, что я прошу его помочь тебе найти Майка. В это время уже поздно носиться по острову на мопеде.
Келли обняла ее:
– Эди, ты замечательная!
Затем, видя, как печально бабушка на нее смотрит, встревоженно спросила:
– Что-то не так?
Эди неохотно сказала:
– Да нет, просто сейчас все в твоих руках, Келли. Я не могу и не хочу тебе помогать.
Келли недоуменно покачала головой:
– О чем ты?
– Я уже дала тебе все необходимые советы. Я постаралась напомнить тебе, сколько ошибок в своей жизни ты наделала из-за упрямства. Настало время тебе принять собственные решения и заплатить за них свою цену. Ты – взрослая женщина, и это твоя жизнь. Имей мужество прожить ее согласно своим убеждениям.
С этими словами она вошла в комнату Верны и тихо закрыла перед носом у Келли дверь, оставив ту в коридоре.
Барт Грэди тактично промолчал, когда Келли сказала, что ей необходимо найти Майка. Он просто включил мотор и отвез ее к «Вольному духу», пришвартованному возле набережной.
Майк сидел на палубе, тупо уставясь в темную бездну неба, слившегося с морем. Он потягивал пиво и не заметил, как Келли взошла на борт.
– Майк, нам надо поговорить, – мягко начала Келли, больше всего желая сейчас обнять его и утешить.
Ответ последовал после паузы и прозвучал сухо:
– Ага. Полагаю, что надо.
Она уселась с ним рядом на палубе, глубоко вздохнула и начала:
– Вот что я знаю об этой сумасшедшей истории. У мамы случился один из ее приступов, потому что пока меня не было, между вами что-то произошло. Она сказала, что ты на нее рассердился.
Он остро взглянул на нее и вызывающе спросил:
– О, в самом деле? А она не сказала, почему я рассердился?
– Нет. Я пришла, чтобы это выяснить. Майк, мне слишком хорошо известно, какой она может быть злобной и жестокой. Что бы ни произошло, я должна знать это. Я имею в виду… – Она беспомощно махнула рукой. – Мне и вправду показалось, что она искренне смирилась с нашими отношениями и больше не собирается вмешиваться в мою жизнь. Что же изменилось? Скажи мне, пожалуйста!.. – умоляла она.
Майк снова уставился в темноту.
– Скажи, Майк! – настаивала Келли.
Майк резким движением сжал банку так, что только хрустнула жесть и брызнуло во все стороны пиво. Она подскочила, но не произнесла ни звука. Наконец Майк решительно сказал:
– Не впутывай меня в свои семейные дела, Келли!
Она озадаченно заморгала.
– Но мне же надо знать, что случилось, чтобы иметь возможность это исправить. Что ты ей сказал? Что она тебе сказала?
Придвинувшись поближе, она положила ему руку на колено и вгляделась в мрачное лицо.
– Майк, если ты меня любишь, помоги мне!
Он отрицательно покачал головой:
– Что бы я к тебе ни чувствовал, не желаю вставать между вами!
Стиснув зубы, он напомнил себе о клятве, которую повторял последнее время снова и снова. Ни за что он не позволит себе унизить ее тем, что Верна пыталась подкупить его, как обыкновенного жигало!
– Сначала Эди мне говорит, что не желает вмешиваться в мою жизнь, теперь ты… – жалобно сказала Келли. – Что же мне делать? Читать чужие мысли? Я хочу все исправить, Майк, потому что я тебя люблю и хочу верить в наше будущее, но я также хочу помириться с матерью, насколько это вообще возможно. Она приехала сюда, потому что любит меня – на свой манер. Но я ничего не смогу сделать, пока не узнаю, что случилось.
– Спроси у нее!
– Она не хочет отвечать. Говорит, это слишком ужасно.
С горьким смехом он спросил:
– И ты в это поверила?
Она в отчаянии застучала кулаками по его коленям.
– Черт побери, Майк, я уже не знаю, чему верить!
– Не я начал игру, и не я полез в драку. Но скажи мне… – Он взял ее за подбородок, заставив выдержать его свирепый взгляд. – Когда ты рассказывала мне, что ни с кем не связана, ты говорила правду?
Ее словно током ударило, и она сразу все поняла. Мать, должно быть, что-то сказала про Нила, и Майк обезумел. Не чувствуя за собой вины, она хладнокровно ответила:
– Да, я говорила правду. Я – вольная птица!
Он задумчиво посмотрел на нее, пытаясь понять, правда это или ложь, но увидел на ее лице только раздражение и гнев.
