Стелла Камерон - Лунный прилив
— Судя по всему, тебя впечатлило.
Дразнящие нотки в голосе Эндрю тут же привлекли внимание Грир и заставили ее густо покраснеть. Изумляется и ахает, как какая-то школьница. Боже правый!
Эндрю сидел на водительском кресле, заведя согнутую руку за голову, в то время как кисть другой руки безвольно свисала с руля. Ухмыляясь, он обернулся к ней.
— Боже, — выговорила Грир, заметив это вслед за ним и смущенно отдернув руку.
Эндрю закинул голову, обнажив безупречно белые зубы и довольной усмешке.
— Боже? Я восхищаюсь твоим хладнокровием. Никакой скромности. Будь мы незнакомы, я бы подумал, что ты закоренелая любительница ног со всеми вытекающими последствиями.
Грир уже и не думала о том, как достойно ответить на его укол. Она вообще не думала ни о чем, кроме его глаз — таких серьезных в то мгновение — и о своей руке, только что сжимавшей его ногу. Вполне логично, что вдовам или разведенным гораздо больше недостает мужчины, чем женщинам, которые еще ни разу не были замужем. Может быть, в этом все дело? Отвернувшись, Грир толкнула дверцу и выбралась из машины. Когда-то действительно так и было. Ее тоска по мужчине была просто невыносимой. Вот только, потеряв Колина, она никогда не хотела никого другого.
Склонив голову, она направилась к краю утеса. По отвесной скале тянулись зубчатые пещеры, а пенистые волны, обрушиваясь на каменные пласты, достигали укрытых берегов.
Эндрю шел за ней.
— Я тебя смутил. Извинишь меня за это? — сказал он.
— Проехали. — И, быстро сменив тему разговора, Грир произнесла: — Ты только взгляни на это.
— Я могу уже с закрытыми глазами гулять по этому побережью, так хорошо мне знаком каждый его сантиметр. Но мне никогда не надоедает. Возьми, надень, а то замерзнешь.
Не успев отказаться, Грир ощутила, как ее руки утонули в рукавах его коричневой дубленки, которая полностью скрыла ее пальто и спрятала ноги почти до лодыжек.
— А как же ты? — крикнула она, заглушаемая завыванием ветра. — На тебе только пиджак.
Эндрю методично застегнул все пуговицы дубленки, затем взял ее за плечи.
— А я теплокровное животное. — Он повернул Грир так, чтобы она могла видеть открытое море. — Взгляни повнимательнее, а потом поедем ко мне и выпьем чего-нибудь горячего. До моего дома отсюда всего пара километров.
Слишком просто, думала она. Слишком заманчиво. Камин, теплая комната и этот невероятно обаятельный мужчина. Несмотря на то, что кожа Грир была защищена от его рук несколькими слоями одежды, она ощущала себя голой, а от его прикосновения ее едва ли не било током. Сейчас ей так нужен друг, кто-то, кому можно полностью довериться, и ей больше всего хотелось, чтобы это был Эндрю. Но здравый смысл говорил, что ее возбуждение было началом чего-то такого, что сделает простую дружбу между ними невозможной.
Грир двинулась с места.
— Ты не против, если я спущусь к пляжу, чтобы разглядеть получше? Можешь подождать в машине, я ненадолго. Я вижу тропинку, которая ведет отсюда к воде.
— Там неровный грунт. И скользко, — предупредил ее Эндрю.
— И что? Я отлично справлюсь, — огрызнулась она.
— Само собой. Я не то имел в виду... Я тоже хочу сходить.
Он вообще ничего такого не имел в виду. Это все ее врожденная обидчивость. Грир сжала губы, но глаза ее продолжали улыбаться. Казалось, Эндрю хотел что-то сказать. Но вместо этого он уверенным шагом двинулся вперед. Когда Грир споткнулась на гравийной дорожке, он только кинул быстрый взгляд назад и, с секунду поколебавшись, продолжил путь. Через какое-то время из-под ее ног снова посыпались вниз камешки, и тогда он уже взял ее под руку и сопровождал остаток пути.
На пляже Эндрю обнимал ее за плечи, пока они подбирались к воде. Море приливало к берегам. Вокруг них тянулись вереницы блестящих водорослей; с каждой волной, бьющей о берег, брызги высоко разлетались в разных направлениях в разные стороны, падая им на лица и волосы. Грир слизала соленую каплю с губы и засмеялась, посмотрев на Эндрю. Ветер взъерошил его волосы и откинул их на одну сторону головы, отвернул полу пиджака.
— Диковато здесь, да? — прокричал он, касаясь ее руки. — У этого побережья неспроста такая репутация.
— В каком смысле?
Он склонился, приблизив ухо к ее губам.
— В каком смысле? — громче повторила Грир. — Репутация?
— Кораблекрушения. Сотни людей лишились жизни у прибрежной линии Дорсета. Каждый беспощадный мыс или шельф здесь нашел свою жертву — с помощью самых быстрых из всех течений и приливов. И им еще приходилось состязаться в жестокости с мародерами и штормами.
Грир недоуменно покачала головой:
— Мне кажется, я ни разу не слышала о мародерах на море.
— Местные жители, обычно деревенские. Они выставляли маяки, чтобы моряки думали, будто подплывают к безопасной гавани. Когда бедняги напарывались на скалы, организовывалась целая комиссия для сбора добычи из трюмов корабля. — Увидев напуганное лицо Грир, Эндрю поспешил продолжить: — Нельзя не упомянуть о том, сколько людей рисковало жизнью, чтобы спасти тонущих. И до сих пор рискуют. Но бывает и наоборот.
Глядя на серовато-зеленые стены вздымавшихся волн, которые с секунду колебались, а потом разбивались о берег, Грир без труда представила себе моряков, обреченных на смерть. Она сильнее прижалась к Эндрю, непроизвольно обнимая его за спину. Должно быть, ему холодно.
— Звучит устрашающе, — произнесла Грир. — Ты замерзаешь, Эндрю. Мне не стоило заставлять тебя спускаться сюда.
— Ты не заставляла. Я доброволец.
Эндрю украдкой взглянул на Грир. Она была прекрасна: волосы в беспорядке разметались по лицу, глаза то темнели, подернутые дымкой, то снова блестели, живо откликаясь на волнения природы и на его истории. И она казалась спокойной. Это было странно, но Эндрю чувствовал, что так и есть.
С каждой секундой ему было все труднее держать эмоции под контролем. Он вовсе не замерзал, а, скорее наоборот, весь горел. Кровь бежала у него по венам со скоростью прибивавших к берегу волн и проносившихся над их головами чаек. Его желание обострялось с каждым новым запахом и звуком. Если он перестанет переключать внимание на окружающие явления, то поцелует Грир. Эндрю кое-как справлялся с этим, но ведь он всего лишь человек. Если Грир возбуждала его и с расстояния полусотни метров, то в его руках, так близко к его губам, лишала последней капли рассудка...
Он ощущал легкий вес ее головы у себя на руке, и желудок сжимался так, словно его били в живот.
— С тобой все в порядке, Эндрю? — Она старалась перекричать шум прибоя.
— Разумеется. — Эндрю быстро посмотрел на нее. — А что?
