Элизабет Лоуэлл - Рубиновое кольцо
Женщина кивнула так резко, что ее рыжие завитки энергично подпрыгнули.
– Я подумаю. – Красные ногти забарабанили по стеклу. – Ожерелье. Рубины, похожие по цвету на кровь. Они из Бирмы?
– Да..
– Сколько?
– Сожалею, они не продаются.
Женщина быстро отчеканила всего несколько слов:
– Все продается. Дело только в цене.
– К сожалению, не я хозяйка ожерелья. Но в этом гарнитуре, – Фейт указала на браслет, кольцо и сережки в платине, – совершенно замечательные рубины.
– Да, да, – нетерпеливо перебила ее женщина. – Ожерелье… Кто его хозяин?
От улыбки у Фейт уже заболели уголки рта.
– Я буду рада помочь вам связаться с владельцем. Но должна сказать, что он вряд ли его продаст. Это свадебный подарок будущей невестке.
– Имя? – спросила женщина.
«Ишь ты какая быстрая», – заметила про себя Фейт. Но потом рассудила так: клиентка скорее всего не собиралась вести себя невежливо, просто разные люди по-разному подходят и к бизнесу. Фейт взяла сумочку, достала визитную карточку и протянула ее женщине.
– «Ювелирные украшения Монтегю, – громко прочитала женщина. – Основан в 1810 году». Это магазин. Где он находится?
– К сожалению, у меня нет информации на этот счет.
Бросив еще один, последний, оценивающий взгляд на брошь в виде самодовольной кошки, женщина перешла к следующей витрине. Перед тем как уйти совсем, она еще раз быстро посмотрела на все украшения Фейт.
– Беспардонная особа, но, надо сказать, у нее хороший вкус, – фыркнул Уокер.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Фейт.
– Она направилась прямиком к тому клоуну в соседнем секторе.
– Этот… гм… как ты выражаешься клоун – один из самых уважаемых дизайнеров Америки.
– Какого века?
Она изучающе взглянула в бесконечно-синие глаза Уокера и подумала о хорошо откормленном коте.
– Позднее, чем жил Джексон Поллак.
Уокер засмеялся, причем довольно громко, и тотчас поймал на себе удивленные взгляды нескольких человек.
– Взрыв на красильной фабрике, да? Ты о нем? – спросил Уокер.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень начитанный парень?
– Никто и никогда.
– Удивительно, – проговорила Фейт, наивно округлив глаза. – И ты не добивался справедливости?
– Нет, мэм. Вводить в заблуждение хороших людей – грех. Хвала Господу нашему, что он не сотворил слишком много хороших людей.
Она захихикала.
– У тебя талант. На сцене ты можешь изображать деревенского парня.
Уокеру не повезло, он не смог ответить Фейт на ее колкость: к ней подплыла молодая, изящно одетая женщина. Ее кожа по чистоте и свежести напоминала цветок магнолии, а волосы были солнечного цвета. На карточке, пристегнутой к блузе, было выведено имя женщины – Мэг.
– Мисс Донован?
– Да? – отозвалась Фейт.
– Ваш помощник сегодня утром спрашивал, не посидит ли кто-нибудь в вашем секторе, пока вы будете завтракать. Я сейчас свободна и могу на время заменить вас.
– Мой помощник? – удивилась Фейт.
– Это я, – сказал Уокер. – Упакую ожерелье. Нам действительно надо подкрепиться.
– Но ожерелье Монтегю – главный экспонат, – возразила Фейт.
– Остальные драгоценности застрахованы на стороне. Ожерелье же – на моей ответственности. Оно должно быть при мне всегда.
Что-то бормоча себе под нос, Фейт все-таки убрала ожерелье из стеклянного кейса. Она осторожно завернула его в тонкую замшу, положила в мешочек и отдала его Уокеру. Он взял ее сумочку, положил в нее мешочек и аккуратно закрыл.
По крайней мере именно это все и могли увидеть. Лишь Фейт, которая находилась очень близко, заметила ловкость рук Уокера – замшевый мешочек он быстро переложил из одной руки в другую и незаметно кинул его в свой карман, а не в сумочку.
– Понимаю, почему ты обыграл Арчера в покер, – прошептала она.
( Не шути так, – сказал Уокер.
Он подал Фейт сумочку, взял ее за локоть так нежно, будто это что-то хрупкое, а потом подхватил свою трость.
– Спасибо, мисс Мэг, – сказал он, кивая. – Мы будем через час или около того.
– Вам не стоит торопиться, – с искренней теплотой в голосе сказала девушка. Осторожно, по-женски, она окинула взглядом Уокера и увидела его симпатичную улыбку. – Сегодня здесь не будет никакой суеты приблизительно до трех, – сказала она. – Потом посетители начнут волноваться, как бы что-то особенное не проскользнуло мимо них.
– Мы наверняка вернемся к тому времени, – пообещала Фейт.
Когда они выходили, Уокер пристально взглянул на белобрысого охранника, который тотчас подошел к ним.
– Да, сэр?
– Где тут поблизости можно отведать барбекю? – спросил его Уокер.
Мужчина прищурился.
– Вам надо ехать на остров Тайби, сэр. В центре Саванны теперь не готовят барбекю. Но если вы ищете свежие креветки, то есть одно местечко на набережной, от которого все в восторге.
– Ты сам там ешь?
– Нет, сэр. Я предпочитаю другое место – «У капитана Джека», на другом конце берега. Там своя посудина для ловли креветок.
Рот Уокера наполнился слюной при одной мысли о таком ленче. Свежие креветки вполне могут заменить барбекю.
– Как туда добраться?
Охранник рассказал им, как ехать, и Уокер, взяв Фейт за руку, стал пробираться к выходу. Краем глаза он следил за людьми, которые были у него за спиной. Не понадобилось слишком много времени, чтобы заметить «хвост»: слишком рьяно один мужчина пробирался сквозь толпу. Никакой субтильности в фигуре, одни накачанные мускулы. Он действовал скорее как профессиональный борец, чем грабитель.
Уокеру это не понравилось. Прокрутив в голове все варианты, он оставил Фейт у стола регистрации и попросил ее подыграть: сделать вид, будто она кладет рубины в сейф выставочного зала. Пока Фейт пыталась разгадать, зачем это нужно, Уокер уже был на пути к мужскому туалету, чтобы вернуть драгоценное ожерелье в свой тайник.
Фейт сделала все, что сказал ей Уокер. Она выложила в сейф воображаемый пакет из сумочки. Потом порылась в своих вещах и, наконец, бросила в ящик упаковку аспирина, контурный карандаш для губ и шариковую ручку. Наблюдая за тем, как запирают ящик из толстой стали, она пыталась себя заставить не думать о том, что Уокер делает с рубинами.
С другой стороны, думая о специфическом способе хранения ожерелья Монтегю, она напрочь забыла о том, как у нее ноют ноги. Только оказавшись в арендованном ею с Уокером джипе, Фейт с облегчением сбросила туфли.
Уокер взглянул на изящный изгиб ступни, которую она массировала, и заставил себя отвернуться. Чулки должны быть объявлены вне закона, подумал он. Как и духи, которые пахнут гардениями и напоминают о сладком аромате ночи любви.
