Сандра Браун - Мужские капризы
Лила взглядом спросила одобрения Адама. Тот с видом знатока потягивал мартини. Как же ей хотелось вырвать стакан у него из рук и стереть с губ эту глупую ухмылку.
— Хорошо, — сдалась наконец Лила. Она направилась к двери. — Я зайду пожелать тебе спокойной ночи, Адам.
— Это тоже ни к чему, — прозвучал хорошо модулированный голос Лукреции, сразу напоминая о полученном ею образовании в хорошей швейцарской школе. — Я буду спать здесь с Адамом, чтобы быть у него под рукой ночью. Если вы нам понадобитесь, мы вас разбудим. Если нет, вы увидите Адама утром во время занятий. Всего хорошего, мисс Мэйсон.
Лила наградила своего пациента яростным взглядом и торопливо вышла.
— Что это такое? — спросил Адам. Лила молчала. — Что это за сооружение? — Девушка опять не проронила ни слова, продолжая работать. Кавано внимательно следил за тем, что она делает. Наконец его осенило:
— Похоже на параллельные брусья.
— Мои поздравления, — обратилась Лила к Адаму. — Ты только что правильно ответил на вопрос. Что ты хочешь получить в подарок — кольцо с цирконием, пару сковородок с антипригарным покрытием или уик-энд на островах?
— Ты просто прирожденная комедиантка.
— Мое чувство юмора сослужило мне плохую службу, когда в школе мы изучали историю. — Лила собрала тренажер, отошла назад и осмотрела творение своих рук. — Вот так.
— Для чего они?
— Развлекать тебя, пытаясь выполнять на них трюки, я определенно не собираюсь.
— Тогда зачем они?
— Чтобы ты выполнял на них трюки и развлекал меня.
Адам выглядел шокированным и испуганным.
— А еще не слишком рано? Зачем ты их сюда принесла?
— Потому что тебе пора начинать учиться ходить с их помощью.
— Я уже говорил, что ты настоящий шут.
— Я не шучу.
— Я тоже, — резко ответил Кавано. Он так смотрел на тренажер, словно перед ним стояло какое-то дьявольское сооружение. — Я не смогу этого сделать.
Лила громко застонала:
— Избавь меня от этого, Кавано, умоляю. Каждый раз, когда я предлагаю тебе новое упражнение, ты уверяешь меня, что тебе это не по силам. Трапеция, инвалидная коляска, стол для массажа — ты все принимал в штыки. Я это слышала неоднократно, и мне это начинает надоедать. Давай поднимай свою задницу и перебирайся с кровати в кресло.
— В кресло — согласен. Даже против массажного стола я не стану возражать. Но не жди, что я встану на ноги. Я не смогу.
— Попробуй.
— Что?
Лила наклонилась так низко, чтобы ее лицо оказалось рядом с лицом Адама.
— Я предлагаю тебе, трусливый сосунок, хотя бы попробовать.
Она смотрела, как сужаются его зрачки. Адам долго смотрел ей в глаза, потом оценивающе оглядел брусья. Он облизал губы и пробормотал:
— Ладно, я попытаюсь. — Голос его звучал неуверенно. — Но если у меня ничего не получится…
— Ты попытаешься еще раз.
Адам подкатил кресло к брусьям и явно не знал, что делать дальше. Лила встала между брусьями. Она надела на Адама пояс и при его помощи подняла Адама с кресла. Одновременно он держался руками и пытался выпрямиться. Кавано опирался на брусья, пока Лила застегивала специальное крепление для коленей.
Наконец она распрямилась и спросила:
— Как у тебя с прессом?
— Что?
— Насколько хорошо развит у тебя брюшной пресс? Тебе нужно крепление на уровне живота?
Глаза Адама похотливо заблестели:
— Можешь пощупать и проверить, насколько он твердый.
— Держу пари, что это ты говоришь всем девчонкам, — ответила Лила с ехидной улыбкой.
Принимая молчаливый вызов, Лила положила ладонь ему на живот. Мускулы под теплой, покрытой волосами кожей рефлекторно сократились. Она почувствовала его возбуждение. Они стояли так близко друг к другу, что одновременно ощутили эффект этого прикосновения. Лила чуть сильнее нажала кончиками пальцев. Его мышцы оказались крепкими. Методист по лечебной физкультуре был удовлетворен. Но женщина в ней хотела большего. Лила с сожалением убрала руку.
— Ты действительно очень крепкий, — выдохнула она.
— Точно. И мне больше всего на свете нужно стать еще тверже.
Несколько секунд они не отводили друг от друга глаз. Лила первая прервала затянувшееся молчание:
— Давай начнем.
— Покажи мне, что надо делать. Лила показала, потом стала уговаривать, показывать, подбадривать, помогать. Он орал на нее. Она кричала на него. Они всячески обзывали друг друга. Но еще до окончания занятий Адам все-таки сумел сделать подобие нескольких шагов между параллельными брусьями.
— Великолепная работа, Адам. У тебя появилась хватка…
— О боже!
Возглас Лукреции напугал Адама, мускулы его руки ослабели, и он рухнул бы на пол, не окажись Лила рядом и не предотврати она падение. Приняв на себя весь его вес, она осторожно усадила Адама в коляску и немедленно обернулась к Лукреции.
— Убирайтесь отсюда! Как вы смеете мешать нам во время занятий?
— Вы не можете приказывать мне, мисс Мэйсон.
— Нет, черт возьми, могу. Я отвечаю за мистера Кавано. Пока мы находимся в этой комнате, его внимание должно быть сосредоточено только на мне и на том, что мы делаем.
— Тот факт, что вы за него отвечаете, очень легко исправить. — В голосе Лукреции слышалась явная угроза, и он звучал так холодно, что мог бы заморозить мартини, которое она так любовно готовила для Адама. — Я как раз собираюсь обсудить это с лечащим врачом Адама. Кроме того, вполне возможно, что мы проконсультируемся и с другими врачами. У меня создается впечатление, что то, чем вы занимаетесь с Адамом, следуя рекомендациям доктора Арно, приносит больше вреда, чем пользы. Адам явно мучается от боли.
Лила немедленно повернулась к своему пациенту и увидела искаженное гримасой страдания лицо.
— Адам! — Она бросилась на колени перед его коляской и начала массировать икру, которую судорога свела в тугой комок, такой же круглый и крепкий, как бейсбольный мяч.
Лукреция плавной походкой подошла к креслу и отерла пот со лба Кавано почти прозрачным носовым платком с вышитой в углу монограммой.
— Оставьте его в покое, мисс Мэйсон. Разве вы не достаточно причинили ему вреда?
— Кто? Я? Это не я явилась туда, где меня никто не ждал и где я никому не была нужна, и начала без толку кричать, испугав Адама.
Ей потребовалось несколько минут, но наконец мышца приняла свой обычный вид, и лицо Адама разгладилось. Но Лила поняла, что Адаму не только неприятна боль от падения, но он к тому же испытывает из-за этого неловкость. Падение нанесло удар по его гордости и его «я». Лила с удовольствием бы придушила эту Лукрецию за то, что та в несколько секунд уничтожила то, на что Лиле потребовался час работы. К тому же доверие Адама разлетелось в пух и прах. В следующий раз, когда она предложит ему воспользоваться параллельными брусьями, ей придется начинать все сначала и убеждать Кавано, что ему это по силам. Черт бы побрал эту женщину!
