Франческа Клементис - Любовь нельзя купить
— А почему это обязательно должен быть пикник? — спросил Грэм.
Теперь они с Тимом пытались протиснуть диван в нижнее окно. Грэм был внутри дома, Тим — снаружи.
Тим простонал:
— Я уже начинаю жалеть, что рассказал тебе об этом. А что тут такого? Элисон работает в Кенте, я — в Сити. Взять отгул я вряд ли смогу, а выходные в подобных обстоятельствах… — сокрушенно указал он на детей, половина из которых была его.
— Но мы оба можем выделить пару часов в середине дня, чтобы встретиться где-то на природе, — продолжал он. — И пикник лучше, чем паб или ресторан.
«И романтичнее», — мрачно подумал Грэм.
«И романтичнее», — с надеждой подумал Тим.
— Что это вы делаете? — спросил Макс, который вернулся с фургоном и с интересом наблюдал за ними.
Грэм и Тим прекратили возню с диваном и уставились на него.
— Что-то не так? — спросил Грэм.
— Таким образом вы его в окно не протолкнете, — сказал Макс.
— Да мы уже пробовали вытащить его в дверь, но это совершенно невозможно, — сказал Тим.
— Конечно, так ничего не выйдет, — согласился Макс. — Нужно снять внизу крючок, и диван сложится пополам. Тогда будет просто.
Грэм и Тим заглянули под диван и обнаружили крючок вместе с подробной инструкцией, в которой было расписано, как сложить диван, чтобы облегчить его перемещение. Не говоря ни слова, они оставили диван в оконном проеме и направились в полупустую кухню. В холодильнике их дожидалась начатая бутылка бургундского. Разлив ее на два больших бокала, они выпили за свою феноменальную выдержку, которая не позволила им протолкнуть диван в окно и уронить его Максу на голову.
Их быстро разобрало от такого количества вина, принятого на пустые, по причине воскресного утра, желудки.
— За твой пикник, — тихо и как-то странно произнес Грэм, поднимая свой бокал.
Тим не отвечал. Мысленно он был уже там. Где угодно, только не здесь.
— Ну вот мы и здесь, — сказала Тесс Максу несколько позднее в тот же вечер.
Они пили горячий шоколад, собрав последние крошки из банки дорогого чистого шоколада, купленной в Бельгии.
— Вот мы и здесь, — откликнулся Макс.
В квартире было тепло, хотя стояла самая холодная ночь в году. Накануне Тесс включила систему отопления на полную мощность, чтобы было уютно, когда они переедут. Только теперь она задумалась о том, сколько будет стоить поддержание тепла днем и ночью, отметив, что это ее раньше не занимало.
Она окинула взглядом квартиру, не в силах удержаться от того, чтобы не сравнить ее с только что покинутым семейным очагом. Даже когда она глядела в окно в попытке избежать столкновения с реалиями своего нового дома, ощущение того, что они в чужом месте, не покидало ее.
Как ни странно, по числу викторианских и эдвардианских домов эта улица ничем не отличалась от той, которую они только что покинули. Тогда почему же это место наводит такое уныние? Тесс надеялась, что подобного рода простые вопросы наведут ее на мысль, как улучшить ситуацию.
Однако проблемы были такими всеобъемлющими, что казались непреодолимыми. Облупившаяся краска на дверях, пыльные окна, наполовину закрытые занавесками, ободранные автомобили с предупреждениями от муниципального совета, прижатыми «дворниками», ванна в пятнах, лежащая в саду перед соседним домом, — это были просто семечки по сравнению с пугающим «завтра».
Тесс остановила взгляд на странном доме, который явно был приобретен семьей, принадлежащей к среднему классу, надеявшейся, что высокий уровень жизни доберется и до Хивербери, пока они молоды. На это указывал прицеп, загруженный строительными материалами, несколько автомобилей и идущая полным ходом перестройка чердака. Она прониклась оптимизмом от сознания того, что другие люди, такого же возраста, как она, поставили, очевидно, добровольно свое будущее счастье (и качество жизни) на это место.
Но едва ее взгляд переместился внутрь дома, как настроение упало. Крошечная гостиная была до отказа забита чересчур громоздкой мебелью. Нелепая обстановка совершенно не сочеталась с обоями, напоминавшими о старомодном индийском ресторане. В результате получалась некая пародия на их прежнюю жизнь, издевательски напоминавшая им о том, как все было прежде. Она решила для себя, что было бы разумнее, если бы они убрали все эти вещи в кладовку и купили в эту квартиру дешевую мебель, бывшую в употреблении. Переход от прежней жизни был бы более разительным, но такой шаг был бы уместнее.
— О чем ты думаешь? — спросил Макс.
«Осторожнее, — посоветовала себе Тесс. — На самом деле ему не интересно, о чем я думаю; он хочет, чтобы я поддержала его. И говорила только о положительном».
— Просто я думала о том, как добры были Фиона с Грэмом, одолжив нам машину.
К сожалению, Макс не увидел в этом ничего особенного.
— Ну, не такая уж это и большая жертва. У них ведь их три, даже четыре, если считать машину матери Фионы, которая тоже скоро у них будет. Если нам повезет, то они одолжат нам и мамашу. Она прекрасно впишется сюда со своим всегдашним остроумием и легкостью в обращении.
Тесс подумала, что неплохо было бы дать Максу большую книгу о йоге и попросить его, чтобы он забил ее этой книгой насмерть. Все лучше, чем убивать сарказмом. Что бы Макс ни говорил, она была тронута предложением Фионы, искренним и без всяких условностей.
— Возьми ее, — настойчиво говорила Фиона. — Зачем она мне? Она только занимает место в гараже, а нам нужно туда и мамину машину поставить, когда она приедет. Не думаю, что она еще долго будет ездить, но расставаться с ней не хочет.
Тесс удивлялась тому, как в ее сумбурной жизни, когда все идет наперекосяк, вдруг возникает что-то кстати. Только ситуация начинает казаться непреодолимой, только приближается роковая черта, как в последнюю минуту происходит чудо.
Все ее друзья, как старые, так и новые, оказались на редкость великодушны. Фиона не только одолжила им машину, на которой Макс собирался работать в такси, а Милли не просто списала все долги из ее небольшого личного вклада в «Органик»: обе приглашали ее заходить в любое время и брать все, что нужно.
Тесс обрадовалась, узнав о том, что Хитер живет на соседней улице. Она решительно не хотела злоупотреблять добротой Хитер, но была уверена, что будет ежедневно навещать ее, если не для того, чтобы воспользоваться ее помощью, то хотя бы для поддержания духа.
— Если только не будешь ей говорить, что и наш дом открыт для нее, — сказал Макс, когда она попыталась склонить его на сторону Хитер.
— С каких это пор ты стал таким злым? — спросила его Тесс.
