Сюзанна Брокман - Одно мгновенье до любви
Поцелуй получился легким, нежным, очень коротким, совсем не тем страстным, зажигающим, каким был их с Томом поцелуй когда-то давно.
То, что она сделала, удивило ее. Удивило и Тома. Какое-то время они молча смотрели друг на друга; Келли показалось, что это заняло минут двадцать, хотя она понимала, что это не могло длиться больше двадцати секунд.
Затем он заговорил:
— Я псих. Ты что, не поняла, что я тебе только что рассказал? — Он горько рассмеялся. — Боже, и ты все равно меня целуешь. Где твой хваленый здравый смысл? О чем ты думаешь?
Келли отрицательно покачала головой:
— Ты не сумасшедший. Может, у тебя и есть какие-то травмы головы, но…
— Эти последствия никогда не исчезнут, и ты знаешь это, — резко сказал он.
Уловив боль в его голосе, Келли обняла Тома и склонила голову к его груди. Она без труда могла слышать, как сильно стучит его сердце.
Успокоился Том быстро. Потом тоже обнял ее — и мягко провел рукой по ее волосам.
— Я могу помочь тебе, — прошептала Келли. — Я не знаю, серьезна ли твоя травма, но я определенно могу найти необходимую тебе информацию. Я сделаю все, что в моих силах. И я отвезу тебя на сканирование головы.
Руки, обнимавшие ее, стали крепче.
— Спасибо.
Том взял ее за плечи.
— Но, Келли, послушай. Я думаю…
Келли знала, о чем он подумал. Но настало время, чтобы он узнал, что думает она. Келли осторожно высвободилась из его рук.
— Возможно, травма действительно носит постоянный характер, что заставляет тебя не правильно оценивать события или видеть их в негативном свете. Но возможно, что эта паранойя — или как ты там ее называешь — с течением времени пройдет. Скорее всего тебе просто необходимо некоторое время, чтобы прийти в себя. Может, даже больше, чем тридцать дней.
Том покачал головой:
— У меня уже нет и тридцати дней.
— Том, если бы ты сломал ногу, тебя же не вышвырнули бы с флота только потому, что на заживление ноги требуется больше, чем тридцать дней?
— Конечно, нет. А в чем же разница?
Том нахмурился.
— Может, тебе пора идти? — проговорил он. — Я думал, что если расскажу тебе все, то ты…
— Что я?
— Не знаю.
Внезапно он медленно повернулся к ней, и Келли поняла, что он собирается ее поцеловать. Когда его губы уже почти коснулись ее губ, Том остановился.
— Теперь я знаю, что я сумасшедший, — выдохнул он.
И после этого он поцеловал ее.
Его поцелуй был похож на простое прикосновение. Но затем последовал второй, более страстный, дразнящий ее.
Келли чувствовала, что силы покидают ее. Вот именно такой поцелуй она и помнила. Она ответила на этот поцелуй, желая большего. Она ждала этого многие годы.
В дверь постучали, после чего она сразу распахнулась. Это был Джо, и он наверняка видел, как Келли поспешно отпрянула от Тома.
Келли опустила глаза, не в силах поднять их ни на одного из мужчин.
— Прошу прощения, — кашлянул Джо, столь же смущенный, как и она. — Каким был врачебный вердикт?
Том тоже кашлянул.
— Со мной все в порядке.
— Я спрашивал Келли.
— Том собирается отправиться в больницу, — доложила Келли таким бесстрастным тоном, на какой только была способна, — но не раньше утра. Я собираюсь отвезти его в Бостон для сканирования головы.
— Хорошо. — Джо перевел взгляд с Тома на Келли и обратно. — Хорошо. — Он вышел из комнаты и начал закрывать за собой дверь. — Я отведу Чарлза обратно в дом.
Келли буквально прыгнула к двери.
— Нет! — вскричала она. — Я сделаю это… Я уже собиралась уходить.
Но Джо уже скрылся за дверью, и Келли снова оказалась наедине с Томом.
— Почему бы утром нам не отправиться в Бостон? — произнесла она, все еще пытаясь быть официальной и не поднимая на него глаз. — Но только после часа пик. Примерно половина десятого подойдет?
— Да, — ответил он. — Спасибо.
Келли повернулась, чтобы уйти.
— А потом мы можем поужинать вместе.
Том потер лоб, затем переносицу.
— Я смотрю, моя психическая ненормальность тебя не пугает?
— Тебя еще в школе считали немного сумасшедшим. Кроме того, последствия травмы головы еще не относятся к клиническим случаям сумасшествия.
Том внимательно посмотрел на нее:
— Надеюсь, ты не веришь всему тому, что ты слышала обо мне в школе…
— Я слышала о тебе только самое хорошее.
Том улыбнулся:
— Неужели про меня говорили хорошее?
О да. Правда, ее мама под словом «хорошее» понимала совсем другое. Келли открыла дверь.
— Увидимся утром. Но если ты захочешь отправиться в больницу сегодня же, только позвони. Я буду у тебя через минуту.
— Келли, — остановил он ее снова. — Все, что я тебе сказал о Торговце… Мне нужно, чтобы ты…
— Я никому не скажу, — пообещала она. — Ты это знаешь.
Том кивнул:
— Я просто должен был предупредить. Взявшись за дверную ручку, она обернулась:
— А что, если все это тебе не показалось? Что, если ты и в самом деле видел этого человека?
— Тогда я узнаю, что он хочет сделать, и остановлю его. Это было сказано с такой уверенностью, что Келли мгновенно в это поверила. Поверила в Тома.
— До того момента, пока я не узнаю наверняка, что я псих, я буду действовать так, как если бы угроза была реальной, — добавил Том. — Некоторые из моих… друзей приедут в город на несколько дней для того, чтобы помочь мне.
— У тебя есть друзья и здесь, в городе.
— Да. — Он улыбнулся. — Я знаю это.
Глава 12
Эта ночь была совсем плохой.
Боль заставила Чарлза проснуться. Непогашенный свет в комнате лишил его остатков сна.
Он спал со светом с тех пор, как, лежа в абсолютной темноте, увидел фигуру смерти.
Дожидаясь своего часа, она безмолвно сидела в кресле-качалке в углу.
Прошлой ночью Чарлз решил, что он не хочет знать, что умирает. Хватит ему всех этих докторов, которые столь молоды, что могут обходиться без электробритвы.
Конечно, если бы он не отправился к доктору Гранту, которому на вид нельзя было дать больше двадцати лет, ему бы не прописали таблетки, как-то снижающие боли в боку. Но сейчас уже не было пользы и от этих таблеток.
Если бы это зависело от Чарлза, он бы хотел, чтобы смерть пришла к нему внезапно. Чтобы в какой-то момент он был еще полон сил, а в следующий его уже бы не было.
Нет, в идее ядерной войны что-то есть.
В 5 часов 7 минут утра он буквально вытащил себя из кровати. Затем на протяжении четырех минут затаскивал себя на верхний этаж, чувствуя нестерпимую боль в заду. Секунды четыре он потратил на то, чтобы оглядеться.
Вон там, в буфете, эта чертова сумка, которую он не трогал почти шестьдесят лет.
