Кейт Коскарелли - Право на счастье
Мэгги была и озадачена, и польщена тем, что кто-то следит за ее успехами.
— Вы знакомы с моими прошлыми работами?
Белинда хихикнула в кулачок.
— Я знаю только то, что вы об этом не распространяетесь.
Мэгги натянуто засмеялась. Хозяйка заметила ее неловкость и поспешила добавить:
— Я знаю одно: у вас есть и вкус, и свежесть в подходе, и на первом плане у вас красота и комфорт, а не стильность, как у многих современных дизайнеров. Я не хочу, чтобы на моем жилище какой-нибудь оформитель пробовал новый стиль!
Мэгги хотела возразить, но в библиотеку вкатили столик, накрытый для кофе. Женщины молчали, пока слуга наливал им кофе. Указав на блюдо со свежими булочками, Белинда предложила Мэгги попробовать:
— Они изысканны на вкус, моя милая. У меня чудесный повар, и выпечка ему удается как ничто другое. Кроме того, мне кажется, что вы слишком нервничали, чтобы хорошо позавтракать.
— Я вообще не успела позавтракать. Проспала, что обычно мне не свойственно.
Миссис Корнуол удивленно подняла брови.
— Это не значит, что я не нервничала, — согласилась Мэгги, — просто я долго не могла уснуть и решила наверстать упущенное перед рассветом.
— Ну вот, так уже лучше. Мне бы не хотелось думать, что я вас совершенно не заинтриговала своим звонком.
Мэгги рассмеялась, взяв с блюда очередную булочку.
— Вы можете идти, Мэйсон. Мы сами за собой поухаживаем.
Вышколенный слуга так тихо и быстро покинул библиотеку, что Мэгги показалось, будто он растаял в воздухе.
— Скажите, что вы думаете о моем платье? — внезапно спросила Белинда.
— Оно прелестное.
— Не кажется ли вам, что оно слишком богато разукрашено для утреннего туалета?
— Вам нравится его носить?
— Очень.
— Тогда его следует носить, отметая все условности.
— Не кажется ли вам, что оно смотрелось бы лучше с фатой и букетиком маргариток?
Мэгги взглянула в хитрые глаза собеседницы и почувствовала, что ее заманивают в ловушку.
— Если вы хотите спросить меня, не выглядит ли ваш наряд как подвенечное платье, я отвечу вам «да».
— Так это и есть подвенечное платье. Я все время ношу такие. Они мне нравятся.
Мэгги не смогла скрыть удивления:
— В самом деле? Я об этом не знала.
— Откуда же вы могли знать? Вам известно, должно быть, что мое имя никогда не появляется в прессе. А значит, вы могли узнать обо мне только от того, кто близко со мной знаком, а это как я полагаю, маловероятно. Мы не относимся к одному социальному кругу.
— Как вам удается… не попадать на страницы прессы?
Коварная усмешка тронула губы хозяйки.
— Я стараюсь.
И было ясно, что никаких дополнительных пояснений не будет.
— Почему свадебный наряд?
— Потому что я люблю эти наряды. Всегда любила. Когда была маленькой девочкой, то мечтала превратиться в сказочную принцессу в день моей свадьбы. Девочка выросла, растеряв по дороге иллюзии, но сказка все же вошла в мою жизнь: я стала женой принца Чарминга. Вы об этом знаете… Он был сказочно богат, красив, добр, и, самое главное, он очень меня любил. День моей свадьбы сиял великолепием. Я помню каждую подробность. И с того самого дня, все, чего бы я ни пожелала, я могла позволить себе. Сказка длилась еще долго, пока двадцать пять лет назад он не ушел в мир иной.
Белинда замолчала, отвернувшись от окна. В глубокой тишине было слышно, как за окном жужжат пчелы, шелестит листва…
— Иногда после его смерти я примеряю свой свадебный наряд. Он все так же прекрасно сидит на мне, хотя я больше и не сказочная принцесса. И сейчас, несмотря на то, что я уже не молода и не красива, стоя перед зеркалом, я воскрешаю счастье того дня. И если подвенечное платье может вернуть ощущение счастья старой леди, так почему бы его тогда не носить? — Миссис Корнуол тепло улыбнулась.
— У вас их много?
— Милочка, я как та дама из анекдота, которая пошла к психиатру с жалобой на то, что любит оладьи. Когда врач заверил ее, что и он их тоже любит, она ответила: «Великолепно! Тогда пойдемте ко мне. У меня ими вся кладовка забита». Да, вот так и с моими нарядами. У меня их столько, что пришлось арендовать дом для их хранения.
— Как здорово! — воскликнула Мэгги, но без энтузиазма.
— Понимаете, я коллекционирую платья. Множество моих нарядов представляет антикварную ценность. Я их не ношу, хотя у меня есть точные копии моего размера. Как раз сейчас у меня проходят переговоры с несколькими музеями. Я готова оказать им существенную финансовую поддержку для поддержания интересующих меня вещей в должном состоянии… Но позвольте перейти к непосредственной теме нашей встречи.
Мэгги оживилась. Беседа была очень интересной, но ее не переставало терзать любопытство.
— Мой сын собирается разводиться.
— Мне очень жаль.
— Не стоит. В данном случае более уместны поздравления. Его брак никак нельзя назвать удачным. Развод должен был бы состояться уже несколько лет назад.
— Понимаю. Он живет недалеко?
Мэгги никак не могла понять, какое может иметь к ней отношение развод сына Белинды Корнуол.
— Он живет в Нью-Йорке. Его жена не может жить нигде, кроме этого города. Я сама в этом виновата. Это я послала его учиться в восточный колледж. Естественно, в Гарвард. И я поплатилась за свой снобизм. Я никак не могла предположить, что он влюбится в девушку, которая откажется выезжать из Нью-Йорка. — Белинда подлила себе кофе из серебряного кофейника и продолжила: — Битси оставила Коннора. Сейчас, когда дети выросли и разлетелись — кстати говоря, оба живут на западе, в Калифорнии, один в Стэнфорде, другой в Сан-Франциско, — она вдруг захотела погулять. Представляете, заявила, что ей не хватает… пространства! — На последнем слове Белинда сделала ударение.
— Как давно они женаты?
— Двадцать три года. Коннор ради нее расстался со многими честолюбивыми надеждами. Он должен был стать главой семейного бизнеса, но пришлось переложить все дела на плечи моего племянника Мартина.
— А ваш сын?
— Коннор открыл отдел в торговом центре на Пятой авеню и назвал его отделом Корнуола. Он сумел настолько повысить уровень обслуживания, что стало возможным открыть целый ряд магазинов самого высокого уровня. Дела у него идут хорошо, но основные операции производятся здесь.
— Сегодня многие браки оканчиваются разводом, миссис Корнуол, — сказала Мэгги.
Хозяйка бросила на гостью неприязненный взгляд.
— Я знаю, но не считаю, что это правильно. Первой обязанностью женщины должна быть забота о муже и семье.
Мэгги предпочла не спорить. Белинда не принадлежала к той категории женщин, кому было приятно возражать.
