Шерил Андерсон - Роковая сделка
— Ну, не могла я там стоять столбом и ничего не предпринимать, — попробовала я объяснить.
К моему удивлению, Эрнандес кивнула:
— Понятно. Только бы это не вошло у вас в привычку.
Ни к чему было объяснять, что ее замечание слегка запоздало, но я улыбнулась и сказала:
— Спасибо, постараюсь.
В двери показалась голова напарника Эрнандес — Гутри. Он вопросительно приподнял бровь, она кивнула, и он вошел.
— У нас посетитель из девятнадцатого, — сказал он. И осанка его, и стрижка говорили о том, что до прихода в полицию он служил в армии. Он неожиданно тепло мне улыбнулся.
— Чего он хочет? — спросила Эрнандес, нахмурившись. Гутри ткнул в меня пальцем, и мы обе удивленно посмотрели на него. В следующее мгновение я поняла, что Кайл каким-то образом узнал, где я, и явился удостовериться, что со мной ничего не случилось, или чтобы вытащить меня отсюда, пока я не наломала дров. Эрнандес недоуменно пожала плечами, и Гутри вышел в коридор и махнул рукой.
— Простите, — сказала я, понимая, что снова извиняюсь, но на этот раз она даже не стала мне возражать. — Это мой друг.
— Кто? — Она резко ко мне повернулась, будто я вдруг заговорила на иностранном языке.
— Из девятнадцатого. Он расследует преступления. Наверное, кто-то ему позвонил и сказал, что я здесь, вот он и решил прийти, потому что… — сказала я, показывая на входящего. — Потому что это совсем не он…
Эрнандес и Гутри обменялись выразительными взглядами, словно говорившими: «Кроме нас, здесь все ненормальные», а я хмуро уставилась на высокого блондина, направлявшегося ко мне с многозначительной улыбкой. Ненадолго оторвав от меня взгляд, он повернулся к Эрнандес и, пожав ей руку, представился следователем Уолли Донованом, после чего протянул руку мне. Я автоматически ее пожала, пытаясь свыкнуться с мыслью, что это не Кайл.
— Надеюсь, у вас не будет возражений? Я расследую убийство Гарта Хендерсона и, когда узнал, что здесь произошло нечто из ряда вон выходящее, решил приехать и выяснить, не имеет ли это отношение к моему расследованию.
Эрнандес быстро ввела его в курс дела, рассказала о том, что произошло, основываясь на опросах, которые она провела, а я тем временем потихоньку его разглядывала. Вот, значит, какой он — следователь Донован, от встречи с которым меня отговаривал Кайл. Я-то предполагала (возможно, из свойственного мне чувства вины), что он старше и будет возражать против моего вмешательства, считая, что я сую нос куда не следует и только отвлекаю Кайла от важных дел. Он представлялся мне маленьким, темноволосым, нелюдимым человеком — образ, вероятно, навеянный многочисленными фильмами с участием Хамфри Богарта и Джона Гарфилда. На самом деле это был высокий блондин, к тому же очень общительный. Костюм на нем, пожалуй, дороговат для полицейского, а когда он доставал блокнот, я заметила, как блестят у него ногти. Ничего себе, следователь с маникюром. Такого я еще не видела!
— Итак, миз Форрестер, какое, по-вашему, отношение имеют сегодняшние события к вашему расследованию убийства Гарта Хендерсона? — спросил Донован. Мне не надо было видеть двух других следователей, чтобы представить выражение их лиц.
— Я здесь совершенно по другому поводу.
— Со слов Питера Малкахи у меня сложилось иное мнение.
Я с трудом удержалась от смеха.
— Что общего у такого следователя, как вы, с человеком вроде Питера?
— Мы с ним давно знакомы.
— Возможно, я с ним знакома не так давно, как вы, но это не ответ.
— Если мы начнем судить друг о друге по нашим друзьям, почему бы не поговорить о Кайле Эдвардсе?
— Нет, давайте лучше обсудим причины, почему не стоит этого делать. Это куда проще.
— У меня к вам предложение, — вмешалась Эрнандес. — Почему бы вам не выпить где-нибудь по коктейлю и не мешать мне расследовать происшествие?
— Надеюсь, коллега, вы не занимаетесь сводничеством. — Донован лучезарно ей улыбнулся, она, почему-то молча, улыбнулась в ответ. За ее спиной Гутри нетерпеливо возвел глаза к потолку.
Отбросив размышления о том, почему Кайл возражал против моего знакомства с этим парнем, я едва не подпрыгнула при мысли, что теперь больше узнаю об убийстве, не заботясь о том, куда это меня заведет. Этот внутренний порыв живо напомнил мне о том, как я бросилась на Джека Дагласса.
— Кстати, неплохая идея. А не посетить ли нам место преступления? Как насчет того, чтобы встретиться в шесть в «Баре Бемельмана» в отеле «Карлайл»? Там и поговорим, — сказала я Доновану, нацарапала номер своего телефона на визитной карточке и протянула ему.
Он положил ее в карман.
— Там можно поужинать?
— На целый ужин у нас не хватит тем для обсуждения.
Я встала и повернулась к Эрнандес:
— Я могу идти?
— Пожалуйста.
Она тоже поднялась. Остался сидеть только Донован, да еще и на спинку стула откинулся.
— Коллега, — сказал он Эрнандес, — я бы хотел побеседовать с мистером Даглассом, чьи сегодняшние действия представляют в совершенно ином свете его отношения с жертвой.
— Но ведь эти действия имели место уже после гибели жертвы.
— Собранные сведения позволяют сделать вывод, что он недоволен агентством. Возможно, эти чувства он испытывал и раньше.
Гутри и Эрнандес обменялись заговорщицкими взглядами, и она кивнула.
— Поговорите с ним, когда мы закончим. Сейчас ему латают голову. Можете поехать за нами в больницу.
— Кто же проломил ему голову?
— Благодарю вас, было очень приятно познакомиться, — сказала я и деловито устремилась к двери, решив избежать повторения разговора на эту тему и не дать ни Доновану, ни себе возможности отменить сегодняшнюю встречу.
Оказавшись в вестибюле, я притормозила, не уверенная, что смогу сориентироваться на местности. Нужно найти Гвен и узнать, что она думает о происшедшем. На одной из каменных скамеек в объятиях красивого молодого человека захлебывалась рыданиями Линдси. Решив, что после того как полиция разлучила нас, чтобы взять показания, стряслось что-то еще, я осторожно спросила:
— Линдси, в чем дело?
Они оба посмотрели на меня. На тонком лице мужчины выделялись огромные карие глаза и густые брови, которые в эту минуту были плотно сдвинуты. Тыча ему в грудь, Линдси шумно хлюпнула носом и сказала:
— Мой муж Дэниел. А это Молли Форрестер.
— Значит, вы и есть вторая героиня? — Он особенно нажал на слово «героиня», и оно прозвучало как «идиотка».
Его злость можно было понять.
— Я должна извиниться перед вами обоими. Глупый поступок, Линдси, мне не следовало увлекать вас за собой.
