Людмила Волок - Не грусти
Он пружинисто поднялся, оделся (при этом торс коварно оставил снова обнаженным) и подал мне руку. Я поднялась с ковра, словно королева – таким восхищенным, полным обожания был его взгляд. В комбинезон облачаться не хотелось, поэтому ограничилась легким шелковым халатиком.
В кладовке, действительно, обнаружился ящик с инструментами – Макс иногда что-то время от времени пытался починить. Правда, безуспешно; но для пущей важности обзавелся первоклассными инструментами. Дима взял ящик и нырнул снова под мойку, периодически оттуда возникая и меняя инструмент.
Я стояла рядом и не сводила глаз со своего гостя, любуясь им. На самом деле я прекрасно понимаю, почему герои порнофильмов – сплошь чистильщики бассейнов, косильщики газонов и слесари, а никакие не бледные менеджеры среднего звена. Мужчина, занимающийся не слишком изматывающим физическим трудом, выглядит очень сексуально. Особенно с голым торсом. Вот вечно пялящийся в монитор менеджер среднего звена, вздрагивающий от каждого вздоха своего начальника и нервно реагирующий на каждый телефонный звонок – это не сексуально. А слесарь… Трезвый… Молодой… И при этом с высшим образованием… В стильных таких очочках…
Елки-палки. Пора это прекращать, – испуганно подумала я. И как раз Дима окончательно покинул кухонные недра со словами:
– Все, готово!
– И тебе не нужна прокладка? Как жэковскому слесарю? – удивилась я.
– А в ящике с инструментами запасная была, – легко сказал Дима и спросил: – Не слишком ли большой наглостью будет, если я попрошусь принять душ в твоей ванной? Я весь потный и липкий, – смущенно добавил.
Это хорошо, что я перестала думать о порнофильмах, а то еще невзначай еще предложила бы присоединиться. А мне меньше всего хотелось опошлять прелесть момента.
– Конечно. Сейчас принесу полотенце.
– Подожди, давай я все тут на место поставлю, – и подвинул мебель на свои места.
Пока Дима плескался в душе, я наводила порядок на кухне и собиралась с мыслями. Это надо было прекращать, пока не поздно. Ну то есть, прекращать не мыслить, а странные отношения с Димой. Я что, назвала это «отношениями»?! Точно, нужно срочно завязывать!!!
И когда чистый, сияющий Дима появился на пороге кухни, и хотел мне что-то сказать, я не дала ему даже раскрыть рот:
– Дима, прости, но я прошу тебя уйти. Мне нужно подумать. Да и слесарь скоро придет, – невпопад добавила я.
Он помрачнел так, словно невесть откуда взявшиеся темные тучи набежали на небо, полное солнца и света. Задумчиво посмотрел на меня и тихо сказал:
– Ладно. Но ты должна знать, что мне было очень плохо без тебя. Это звучит странно, потому что, формально говоря, мы не были парой, мы не встречались, и все же – мне было плохо без тебя. Словно трудно было дышать. Я пришел, чтобы снова начать дышать, понимаешь?
Я молчала, понурив голову. Мне нечего было сказать, кроме того, что я совершенно, немыслимо, безумно запуталась – словно сидела внутри гигантского клубка из проблем и чувств, который не могла распутать. Поэтому я озвучила только то, что мне казалось самым главным:
– Я не могу. Сейчас не могу. Потом.
Конечно, понять мой краткий монолог было невозможно. Но Диме это удалось. Он кивнул и сказал:
– Хорошо. Я позвоню?
– Я сама. Захлопни, пожалуйста, дверь.
У меня не было никакой возможности проводить его хотя бы до двери. Потому что даже я сама не понимала, откуда взялись слезы на моих глазах.
Глава 17
Встреча с потенциальным рекламодателем подходила к концу, и я уже изрядно нервничала: опаздывала в лагерь, чтобы забрать Левку. Благо, встреча проходила как раз рядом с окружной дорогой, от которой до лагеря было ехать минут двадцать. Я чуть ли не бегом покинула офис будущего клиента, с застывшей улыбкой на лице запрыгнула в машину… Она не заводилась. Я немного подумала и снова повернула ключ зажигания в замке. Ноль реакции. Вышла из салона и два раза обошла свою «реношку», но никаких видимых повреждений не обнаружила. Тогда я пнула ногой переднее правое колесо. Затем, поразмыслив, левое. Но это не помогло: машина не завелась. Тогда я открыла и закрыла дверцу. Глухо. На этом все мои попытки завести машину с помощью шаманства закончились, и я приуныла. Раньше семейным транспортом занимался припадочный Максик. В чем-чем, а в машинах он разбирался. Это ведь железо, а не люди.
Особенно раздумывать было некогда. Я поставила машину на сигнализацию и ринулась на окружную – ловить попутку, так как времени на вызов такси уже совсем не было.
Едва добравшись до обочины окружной, я взмахнула рукой, останавливая машину и стараясь не обращать внимания на несколько стоявших поодаль барышень. Они неодобрительно покосились на меня, словно это была их личная дорога.
Я подняла руку и, притоптывая на месте от нетерпения, принялась ждать, пока остановится какой-нибудь машинка.
Наконец, притормозил не новый форд, за рулем которого сидел крупный усатый дядечка лет сорока с хвостиком. Он опустил стекло с моей стороны, перегнулся через соседнее сиденье и вопросительно воззрился на меня.
Я быстренько подбежала к машине и скороговоркой проговорила:
– До КПП на Пущу-Водицу довезете?
Дядечка почему-то удивился и спросил:
– Сколько?
– Ну я не знаю, сколько. Это вы мне скажите, сколько стоит эта услуга.
Дядечка прищурился и сказал:
– Ну… Пятьдесят.
И почему-то подмигнул. Мне это совершенно не понравилось, и я строгим голосом проговорила:
– Тридцать.
Он удивился пуще прежнего и даже переспросил:
– Ты уверена? Тридцать? А чего так?
– Потому что, по моему мнению, именно столько это стоит.
Дядечка крякнул и открыл дверь с пассажирской стороны.
Я плюхнулась на сиденье, пристегнулась и приготовилась ехать. Но водитель внезапно спросил:
– Так куда поедем?
– Я же сказала – КПП на Пущу-Водицу. Причем срочно.
– То есть, тебе сначала туда нужно?
Да что за болван такой попался?! Я от возмущения аж задохнулась:
– Да! Меня ждут! – проорала я.
– Подожди, я не понял – ты что, не работаешь? – словно начал что-то понимать дядя.
– О господи. Конечно же, я работаю, – произнесла я удрученно. – Только поехали уже, тороплюсь очень.
Он вроде бы немного успокоился и, наконец, двинулся с места. Но при этом почему-то решил, что я нуждаюсь в беседе с ним.
