Элизабет Кейли - Золотая любовь
Мейбл задышала спокойно, и, как ни странно, крысы перестали ее беспокоить.
В конце концов, что они могут мне сделать? — задалась вопросом Мейбл. Да ничего! Я крупнее, хоть как-то, но могу двигаться. Ноги у меня действуют, значит, я смогу наподдать любой твари. Человек — вот самое опасное животное. А те люди, которые держат меня в подвале, страшнее всех крыс, вместе взятых! Крысы, скорее всего, и не подумают меня кусать, а вот молодчики мистера Уайта убьют меня не задумываясь! Лучше подумать не о крысах, а о том, как мне побыстрее избавиться от общества этих головорезов.
Мейбл была так рада вернувшейся способности мыслить логично и не обращать внимания на порядок вдохов и выдохов, что вопрос «Как отсюда выбраться?» казался практически решенным.
Может быть, позвать этого мистера Уайта и постараться в разговоре узнать, что же такое он хочет от меня услышать? Или наврать с три короба…
Мейбл грустно усмехнулась. Нет, это не выход. Она вовсе не такая наивная, какой всем кажется. Яснее ясного, что у мистера Уайта уготовлен для нее один конец. И не важно, будет ли она говорить или станет молчать. Проблема в том, что Мейбл вовсе не устраивал вариант, при котором она окажется в какой-нибудь канаве с перерезанным горлом, да еще и изнасилованной. И никто никогда не узнает, что на самом деле с ней случилось.
Именно так и будет, если я позволю страху взять верх, поняла Мейбл. Я должна бороться за свою жизнь. Надеяться мне не на кого. Крис четко дал понять, что отказывается от меня и не желает продолжать наши отношения. Хотя почему же он устроил мне допрос с пристрастием в ресторане?
Мейбл закусила губу и уставилась куда-то в темноту.
Не время думать о том, что творится в голове у Криса. Если я выберусь… точнее когда я выберусь, я смогу на досуге подумать о том, что такое произошло с ним. А сейчас я должна думать лишь о том, что у меня были еще весьма разнообразные планы на ближайшие восемьдесят лет.
Она начала строить варианты побега. Мейбл пыталась вспомнить все, что когда-то читала в детективах или смотрела в боевиках. Но обычно на помощь героине, оказавшейся в ее ситуации, приходил главный герой: обворожительный и притягательный, но обязательно израненный и в пропитанной потом майке.
Господи, о чем я только думаю! — изумилась Мейбл. Кажется, у меня началось то, что Кристин называет «отходняком». И если у меня не началась истерика от страха, сейчас начнется от смеха! А что, ведь это…
Мейбл подняла голову, и, если бы в подвал проникал хоть лучик света, крысы, увидев выражение ее лица, поспешили бы сбежать как можно дальше…
Да, именно так я и сделаю. Не знаю, насколько этот план реалистичен, но это лучше, чем ждать своего героя! Впрочем, я совсем не отказалась бы от того, чтобы Крис меня спас…
Она невольно хихикнула и сама испугалась своего смешка.
Все, нужно взять себя в руки, а то мне никто не поверит. А может быть, наоборот, стоит дать себе волю? Актриса из меня никудышная, а сейчас натуральность совсем не помешает. Интересно, как бы смотрелся всегда безукоризненно одетый Крис в грязной, пропахшей потом майке?
На этот раз Мейбл не стала сдерживать смешок. Она так ярко представила себе эту картину, что вскоре расхохоталась в полный голос. Ее смех странно преломлялся в пустом огромном подвале. Он то поднимался к потолку, то неожиданным эхом возвращался к ней. Мейбл на несколько секунд даже испугалась — уж слишком демонически это звучало.
Но, как бы странно ее смех ни звучал, свое дело он сделал. Мейбл понимала, что, если она начнет стенать и плакать, никто не обратит на нее ни малейшего внимания. Нужно было сделать что-то экстраординарное. Например, будучи крепко привязанной к стулу, рассмеяться.
Одно Мейбл не учла: она никак не могла остановить этот истеричный смех, и уже не нужно было придумывать ничего забавного. Она просто захлебывалась смехом так же, как до этого захлебывалась темнотой. Спазмы вновь начали сжимать горло, и Мейбл показалось, что она просто не доживет до того момента, когда кто-то обратит на нее внимание. Но теперь истерика была не разыгранная, а вполне натуральная, и Мейбл, даже если бы очень захотела, не смогла бы остановиться ни за что. Иногда смех бывает страшнее слез…
Наконец дверь скрипнула, и в подвал упал тонкий луч. Вспыхнула верхняя лампочка, и Мейбл это показалось ужасно забавным, хотя что в этом было смешного, она ни за что не смогла бы объяснить. Новый приступ хохота искривил ее тело, заставляя изгибаться, и Мейбл упала на пол.
Она чувствовала, как на губах выступает пена, уголок ее сознания, оставшийся нетронутым истерикой, констатировал, что у нее началось что-то вроде эпилептического припадка. Теперь уж Мейбл не на шутку испугалась, но сделать ничего не могла: тело сотрясали судороги, а пена на губах становилась все гуще. Со всей отчетливостью Мейбл вдруг поняла: вот теперь она действительно на волосок от гибели! Собрав в кулак всю свою волю, пытаясь пробиться сквозь раскаты дикого хохота, она прошептала только одно слово:
— Дышать…
Кажется, теперь ее охранник понял, что дело серьезно. Он ворвался в подвал, бросился к Мейбл и развязал ее. Попытался посадить, но Мейбл была словно тряпичная кукла. И даже град сильных оплеух не помог ей прийти в себя.
Тогда охранник решил использовать последнюю возможность: он схватил пластиковую бутылку и плеснул воду из нее в лицо пленнице.
Как ни странно, это подействовало. Мейбл открыла глаза и удивленно осмотрелась.
— Что такое? — хриплым, срывающимся голосом спросила она, с трудом разлепляя веки.
— Вам стало плохо, начался припадок, и вот… — кое-как объяснил охранник.
Мейбл немного приободрилась: кажется, ей повезло, этого парня можно обвести вокруг пальца, достаточно только приложить чуть-чуть усилий! Ее похитители явно не предполагали такого развития событий, иначе бы поставили кого-нибудь опытнее этого мальчика. При другом стечении обстоятельств Мейбл даже назвала бы его милым…
Несмотря на потрясение, которое только что пережила, Мейбл пришлось взять себя в руки и продолжать играть выбранную роль до конца.
— Не могли бы вы мне помочь подняться? — слабым голосом спросила она.
Охранник сразу же подставил Мейбл свое плечо и помог ей встать на ноги. Но едва он всего лишь на полсантиметра отодвинулся, Мейбл сразу покачнулась и чуть не упала. Только ухватившись за своего тюремщика, она смогла удержать равновесие.
— Вам лучше присесть, — пробормотал парень. — Вы очень слабы.
Мейбл показалось, что она чувствует жар, исходящий от его щек. Она постаралась скрыть улыбку. Что ж, это тоже ей на руку!
