Даниэла Стил - Перепутье
Ник с тяжелым чувством следил за событиями в Германии. Гитлер вел страну к гибели, и к власти рвались дураки вроде графа. На первый взгляд могло сложиться впечатление, что страна процветает — нет безработицы, строятся новые заводы, растет производство. Но последние два года у Ника появилось ощущение, будто в жилах этой страны потекла отравленная кровь. Это ощущение крепло после каждой поездки в Берлин, Мюнхен или Ганновер. Вот и сейчас он собирался в Берлин с тем же чувством. Ник обещал графу приехать через три недели, чтобы подробнее обсудить контракты на поставку стали. Они познакомились уже более года назад, и тупой, чванливый немец был Нику крайне неприятен.
Как и Лиана, в тот вечер Ник не мог сосредоточиться на светской болтовне. Вскоре эта суета стала для него просто невыносимой, он устал наблюдать за выходками Хиллари. Допив шампанское, он неторопливо подошел к капитану и объяснил, что неотложные дела требуют его возвращения в каюту, однако ему не хотелось бы лишать жену удовольствия потанцевать еще немного, и если капитан будет столь любезен и извинит его… Капитан принял его извинения, пошутив, что его корабль больше напоминает огромный плавучий офис для деловых людей. Он намекал на Армана, который только что ушел, также сославшись на неотложные дела.
— Мне бесконечно жаль, мистер Бернхам, что вам приходится работать в такой поздний час.
— Мне тоже, капитан.
Они обменялись любезными улыбками, и Ник с чувством огромного облегчения вышел. Он больше не мог заставлять себя улыбаться. Кроме того, у него не было ни малейшего желания видеть Хиллари, по крайней мере до завтрашнего утра.
Поднявшись на верхнюю палубу, Ник разыскал главного стюарда и объяснил, что ему понадобится одна из запертых кают в качестве рабочего кабинета, поскольку до прибытия в Гавр он должен закончить срочную работу. Такая просьба ничуть не удивила главного стюарда — он привык и к более экзотическим запросам. Через пятнадцать минут Ник уже устраивался в пустующей каюте для прислуги. Жене он не оставил даже записки. Ее объяснения больше его не интересовали. Ник огляделся вокруг — он оказался в небольшой, красиво оформленной каюте, какие обычно занимают секретари, горничные и гувернантки. Устроившись здесь, он вдруг почувствовал огромное облегчение. Так хорошо и спокойно ему не было с самого начала путешествия. Он вышел на палубу и на террасе «Трувиля» увидел Лиану. Она сидела, откинув назад голову и закрыв глаза, Нику показалось, что она спит. Несколько мгновений он смотрел на нее. Как будто почувствовав его взгляд, Лиана открыла глаза. Увидев Ника, она выпрямилась на стуле, в глазах появилось удивление.
— Разве вы не на балу, мистер Бернхам?
— Как видите, нет. — Он улыбнулся и подошел к ограде, отделяющей террасу «Трувиля» от палубы. — Я не хотел беспокоить вас.
— Вы меня не побеспокоили. Просто я вышла подышать немного. Здесь так тихо…
— Вы правы. Просто божественное облегчение после всей этой свистопляски.
— От этой суеты иногда ужасно устаешь, правда?
— Кажется, если бы я еще раз улыбнулся, у меня бы треснуло пополам лицо. Она громко рассмеялась.
— У меня тоже бывает такое чувство.
— Вам, наверное, часто приходится выносить такие приемы. Вы ведь жена посла. Должно быть, это очень утомительно.
— Иногда мне тоже так начинает казаться — Почему-то с Ником было очень легко говорить откровенно — Но чаще я делаю это с удовольствием. Арман мне помогает, самое трудное он всегда берет на себя. — Ник молчал, представляя, как Хиллари танцует с итальянцем. Взглянув на него, Лиана поняла, что сказала что-то лишнее. — Извините, я не имела в виду… — Но эти слова только ухудшили положение. Ник грустно улыбнулся, в его лице появилось что-то трогательно-детское.
— Не стоит извиняться. Думаю, мои отношения с женой — не такая уж большая тайна. Нас связывает только сын да еще, пожалуй, взаимное недоверие.
В теплом ночном воздухе голос Лианы прозвучал особенно нежно.
— Я очень сочувствую вам. Это, наверное, очень тяжело.
Он тихо вздохнул:
— Не знаю, Лиана. Мы живем так уже очень давно. Ничего другого я и не припомню. — Он вдруг назвал ее по имени, но она даже не обратила на это внимания. — Возможно, теперь она чувствует себя не такой связанной по рукам и ногам, как в первые годы. Но она с самого начала объявила мне войну. Она считает себя пленницей. — Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. — Грустная история, правда? И так не похожа на то, что вы мне вчера рассказывали о вашем замужестве.
— В семейной жизни случается всякое. У нас тоже бывают трудности, но нас связывают общие цели, общие интересы и любовь.
— И вы совсем не похожи на мою жену.
Он посмотрел ей прямо в глаза и вдруг понял, что она, должно быть, слышала, как они с Хиллари ссорились. Он бы не мог объяснить, как именно он догадался об этом, но был уверен, что она все слышала. И она в этот миг почувствовала, что он знает. Если бы сейчас Ник прямо задал вопрос, она не стала бы этого отрицать. Она чувствовала, что ему нужен друг, нужен честный, открытый разговор. Ник нуждался в поддержке и с благодарностью видел, что Лиана готова протянуть руку помощи.
— Мой брак просто насмешка, Лиана. Насмешка надо мной. Жена мне все время изменяла-с самого начала. Все стремилась доказать, что не принадлежит никому, а меньше всего мне.
— А вы не изменяли ей?
— Никогда. Даже не понимаю почему. Наверное, по глупости. — Он и сейчас чувствовал себя дураком, вспоминая след от укуса на шее Хиллари. Стоило ему подумать об этом, как внутри у него все переворачивалось. — Мне не стоит обременять вас своими проблемами, Лиана. Представляю себе, какой у меня дурацкий вид, когда я тут жалуюсь вам на жену. Знаете, ведь я даже не уверен, что меня это действительно волнует. Сегодня вечером я видел, как она танцует с этим итальянцем, и совсем ничего не почувствовал. Меня больше беспокоит, что подумают люди, что скажут, но Хиллари меня не интересует. Раньше — да, я очень хотел, чтобы она любила меня. Но теперь, кажется, все кончено. — Он стоял, глядя на море, и думал, что же ждет его впереди. Он останется с Хиллари, пока Джонни не вырастет, а что потом? Он снова взглянул в глаза Лиане. — Иногда я чувствую себя совсем старым, и мне кажется, что все хорошее в моей жизни кончилось и никогда больше мне не видеть ни любви, ни счастья. — В голосе Ника было столько грусти, что Лиана встала и приблизилась к нему.
— Не говорите так. У вас впереди еще многие годы, и вы еще не знаете, что приготовила для вас жизнь. — Лиана лишь повторила то, что часто говорил ей Арман, который на своем опыте убедился в правоте этих слов. Ему тоже казалось, что все кончилось со смертью Одиль, но прошел год, и в его жизни появилась Лиана.
