Кэтрин Стоун - Ты - моя тайна
— Быть может, тебе неловко, что тебя увидят со мной?
— Нет! Что ты. Я тебя люблю. Горжусь тем, что мы вместе. И Фрэнк, я уверена, был бы счастлив, то есть… ну, ты понимаешь, что я хочу сказать. А на остальных мне наплевать. Ты хотел бы, чтобы мы чаще показывались на людях?
— Нет. Я просто хотел знать.
— Я не хочу отсюда уезжать только по одной причине — потому что я очень счастлива с тобой.
— А как же Париж?
— Давай представим, что мы уже там. Целую неделю будем говорить только по-французски. Договорились?
Джейку легко давались языки. За два года в Стэнфорде он изучил французский и итальянский и говорил на них свободно. Они с Джулией общались друг с другом и читали на трех языках. Этим летом Джейк начал самостоятельно заниматься арабским и ивритом. Джулия не разделяла с ним этого увлечения, а Джейк не стал ей объяснять причину своего интереса к языкам. Джулии казалось, что он преследует какой-то план, однако она ни о чем не расспрашивала. Если он не хочет объяснять, что ж, следует набраться терпения и подождать. Она училась жить по правилам Джейка.
Август пролетел быстро. Слишком быстро. В четверг, накануне Дня труда, Джейк предложил пообедать где-нибудь вне дома — впервые за все лето. Джулия охотно согласилась, потому что ей стало любопытно. Интересно, что толкнуло Джейка на этот шаг?
Джейк заказал столик в лучшем ресторане Вашингтона, излюбленном месте всех вашингтонских знаменитостей, где Джулия узнавала каждого и ее все узнавали. Замысел Джейка она поняла, едва он назвал ей ресторан. Это было испытание: он хотел убедиться, что она ничуть не опасается быть увиденной друзьями Фрэнка в обществе Джейка. Но зачем? Для чего нужно это испытание?
В ресторане были все сливки общества: друзья Фрэнка, друзья Джулии, родители тех девиц, за которыми Джейк в свое время волочился, с которыми переспал, но ни на одной так и не женился. Все они подходили к столику.
— Джулия, дорогая, как ты? Где пропадала?
— Я была здесь. В Арлингтоне. Мы — вы ведь помните Джейка, не правда ли? — провели очень тихое лето, — отвечала Джулия, глядя на Джейка с улыбкой, которая не оставляла ни малейшего сомнения в характере их отношений.
— Ну и как? — спросила Джулия, когда они покинули ресторан.
— О чем ты?
— Выдержала ли я экзамен?
— С честью. Есть ли претензии ко мне?
— Никаких.
— Отлично.
Некоторое время они ехали молча. Терпение, сдерживала себя Джулия, только терпение.
Минут через пять Джейк заговорил:
— У меня созрел план, как объединить состояние Фрэнка.
— Какое совпадение! У меня тоже.
— В самом деле?
— Да. Я составила новое завещание. Ты получишь все деньги. Фрэнка и мои.
— Это не смешно, Джулия, — сердито отозвался Джейк. — Я хочу на тебе жениться. Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Ты всерьез? — почти машинально спросила Джулия, но тут же осеклась: Джейк был серьезен как никогда, и она внутренне вздрогнула.
— Разумеется, всерьез. Я тебя люблю, а ты любишь меня, правда?
— Правда. Я тебя люблю, — сказала Джулия, подумав с неожиданной горечью, что любит так, как не любила никого и никогда. — Я очень тебя люблю.
— Значит, ты выйдешь за меня?
Джулия глубоко вздохнула и заговорила медленно, с расстановкой:
— Джейк, ты меня удивляешь. Я никогда не помышляла об этом. Давай оставим все, как есть.
— За исключением того, что мы не женаты. За исключением того, что я намерен провести с тобой всю жизнь. За исключением того, что занятия начинаются через три недели, и я хотел бы знать, переберешься ли ты в Пало-Альто или мне переезжать в Вашингтон. Все остальное просто великолепно.
— Джейк, я уже немолода. Слава Богу хоть, что я теперь не старше тебя вдвое.
— Что?
— В Сайгоне тебе было семнадцать, а мне тридцать четыре. Ровно вдвое. — Джулия сморщила нос. — Это было ужасно.
— Глупости. Я даже не верю, что для тебя что-то значит возраст. Ты выглядишь на восемнадцать, а ведешь себя так, словно тебе десять. Особенно сейчас.
— Это не имеет отношения к делу, Джейк. Я польщена и горжусь тем, что ты сделал мне предложение, но в то же время очень удивлена. Мне надо подумать.
Два дня они не заговаривали об этом. Джулия казалась мрачной и сосредоточенной. Терпение Джейка мало-помалу истощалось и переходило в раздражение. Наконец Джулия решилась:
— Я не могу за тебя выйти.
— Не можешь? Ты не хочешь. Что значит не можешь? Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится. — Джейк с трудом сдерживал гнев.
— Нет. Я не могу. Я слишком тебя люблю для этого. — Джулия рассмеялась. — Никогда бы не поверила, что такое возможно: слишком сильно любить кого-то, чтобы выйти за него замуж. Считала, что так бывает только в романах, но, оказывается, такое случается в жизни.
— Я этому не верю. Причина, выдуманная тобой, лишена всякого смысла.
— Нет. Она вполне осмысленная. Я просто понимаю, что ничего из нашего брака не получится.
— Почему?
— Из-за моего возраста. Из-за моей потребности быть лидером, хотя настоящий лидер — ты. Мне придется либо чахнуть от тоски, либо бунтовать. Я слишком сильно тебя люблю, чтобы бунтовать, значит, стану чахнуть.
Джейк ждал, когда Джулия назовет ему истинную причину.
— И потом, из-за Фрэнка и Сайгона, из-за чувства вины за все происшедшее. — Она имела в виду его ранение, ставшее воздаянием за ее порочные желания. Джулия вздохнула и продолжала: — Слишком много воспоминаний. Слишком многое в прошлом. Вряд ли я смогу найти в себе смелость или силы всегда любить так, как я люблю тебя сейчас.
Это самобичевание было очень болезненным для Джулии. Ей пришлось беспристрастно оценить самое себя. Свою глубокую любовь к Джейку. Уверенность в том, что они неизбежно причинят боль друг другу. Собственное стремление избежать душевных страданий. Смерть Фрэнка причинила ей мучительную боль. И ей больше не хотелось рисковать. Она была вынуждена признать себя трусихой. И гедонисткой.
— Мне хочется верить, что мы могли бы пожениться, жить счастливо и не мучиться. Или считать, что во имя счастья стоит страдать. Но я не верю. По крайней мере сейчас.
— И не осмеливаешься рискнуть?
— Я не могу. Нет, ты прав. Не хочу.
Джейк ушел из дома и вернулся только на следующее утро. Джулия сидела в кухне и пила тепловатый перестоявшийся кофе. Было ясно, что оба не спали всю ночь.
— Так что ты надумала насчет нас, Джулия? — измученным голосом спросил Джейк.
— Я всегда буду тебя любить и хочу, чтобы мы были вместе.
