Джоанна Лэнгтон - Возвращенная любовь
— Еще я ожидаю безоговорочной верности.
— И у тебя хватает наглости заговаривать со мной о верности? — В синих глазах Клайва полыхало настоящее пламя.
— Мне кажется, для Кэтрин сейчас важнее всего стабильность, — продолжала гнуть свою линию молодая женщина, не обращая внимания на предательски вспыхнувший румянец. — Кэтрин?
— Девочка должна видеть перед глазами достойный пример и уважать святость брака. Так что ни о каких любовницах и речи быть не может. — Господи, пусть он думает, что все это ради Кэтрин! — мысленно взмолилась Эрика. — Если я узнаю о твоей измене, то, боюсь, подам на развод. Я не хочу, чтобы дочь страдала от аморальности родителя…
Клайв с трудом держал себя в руках. Как никогда в жизни он был близок к нервному срыву.
— И ты читаешь мне нравоучения о верности? — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Насколько я помню, кто-то говорил, что мы не будем касаться того, что было «раньше»… — Эрика сумела-таки выдержать его испепеляющий взгляд, даже не дрогнув. Отчаяние придало молодой женщине сил. — И наконец я не собираюсь подписывать брачный контракт.
Она замерла, чувствуя, что только что добавила последнюю каплю, которая переполнит чашу терпения Клайва Макферсона. Эрика ждала вспышки бешенства, но встретила лишь холодное спокойствие, способное вселить панику в самое отважное сердце. Теперь она поняла, когда он бывает по-настоящему страшен, но в нее словно бес вселился.
— И вовсе не потому, что мечтаю запустить руки в твой карман, — глухо объяснила Эрика, молясь, чтобы все это поскорее кончилось. — Просто я считаю, что отсутствие контракта заставит тебя уважать наш брак. Понимаю, что я для тебя не имею никакого значения, но ты не сможешь проигнорировать ту сумму, которую тебе придется заплатить в случае развода.
Во взгляде его теперь явственно читалось презрение. Молодая женщина опустила голову, понимая, что все возможное уже сделала.
— Клайв, послушай, когда я уехала из Лос-Анджелеса, я все оставила. И одежду, и драгоценности, и чековую книжку. Разве это не доказывает, что я далеко не так меркантильна, как тебе кажется? — Голос ее прозвучал как-то жалобно, и, услышав это, Эрика замолчала, плотно сомкнув губы.
Клайв ничего не ответил на эту длинную речь, он просто развернулся на каблуках и пошел к выходу.
— Клайв!
Она поспешила было вслед, но затем заставила себя остановиться. Эрика с ужасом смотрела, как он удаляется, уходит из ее жизни навсегда.
— Клайв, если ты согласишься на мои условия, честное слово, я буду стараться, чтобы все было по-прежнему!
Он остановился, но не обернулся.
— Это будет очень трудно, но я попробую научиться снова доверять тебе, — добавила она, прерывисто дыша, оттого, что слезы сдавили ей горло.
Только теперь он обернулся. О, лучше бы он этого не делал! В синих глазах светилась насмешка. И недоумение. Это ты-то попробуешь снова доверять мне? Скажи это кому другому? — словно говорил его взгляд. Клайв повернул надменную темноволосую голову и вышел за тяжелую, окованную железом дверь.
Молодая женщина могла гордиться собой. Как умело она сформулировала и предъявила свои требования — впервые за два года! Но сейчас сердце ее наполняла горечь. Три года назад Клайв сделал ей очень больно. Нарочно привлекая внимание журналистов, он улетел в Ниццу в сопровождении супермодели, до которой Эрике было далеко, как до Луны. Она осталась в его лондонском доме, пытаясь понять, что делать. Тогда еще в ней жила надежда, что нерожденный ребенок удержит его или хотя бы заставит поднять трубку и позвонить.
Подняв к небу встревоженный взгляд, она проводила взглядом вертолет. Что ж, на сегодня работа в питомнике закончена и можно возвращаться домой. Да, все вышло совсем не так, как ей хотелось. Она не собиралась прогонять его. Кэтрин расстроится, да и — что греха таить — сама Эрика сегодня намочит слезами не одну подушку.
На следующее утро телефон в ее спальне зазвонил ровно в семь. Молодая женщина как раз выходила из душа, вытирая мокрые волосы, и схватилась за трубку, как утопающий — за соломинку.
— Ты поставила чертовски тяжелые условия, — заявил Клайв. — Но я тоже кое на что способен!
Эрика села прямо на ковер, не веря, что слышит его голос.
— Я требую, чтобы прошлое было забыто!
— Это не так-то просто сделать…
— И чтобы ты больше никогда не говорила, что любишь меня…
Она сжала зубы, услышав его циничный смешок, затем язвительно ответила:
— А вот последнее не составит труда.
— Еще бы, ведь всего неделю назад ты клялась в вечной любви другому!
— А потом ко мне вернулась память, и все стало на свои места! — заспорила она, не в силах вынести наветов. — Это нечестно, осуждать меня за…
Эрика заставила себя замолчать. Она никогда не любила Перси — лишь хотела этого. Иллюзии развеялись, как только она стала собой. Впрочем, еще раньше ее влекло к Клайву — не лучшее ли это доказательство, что все ее чувства основаны на физическом влечении и любовь тут ни при чем?
— В общем, думай что хочешь, — вздохнула она.
— Я так всегда и делаю. И еще я хочу устроить маленький праздник, — вкрадчивым тоном произнес он. — Завтра вечером ты должна быть в моем доме в Венеции.
— Он все еще твой? — Эрика замерла от удивления. Дом был куплен специально для нее, и она сама его обставила. Странно, что Клайв не продал его еще три года назад.
— В семь, — уточнил он, словно не услышав вопроса. — За тобой заедут сегодня днем.
— Но у меня же нет паспорта! Я потеряла его давным-давно и не завела нового на имя Мишел Андерс. Так что…
— Ты его не потеряла, дорогая, а оставила в доме в Лондоне. Я забрал его с собой. К счастью, срок действия его еще не истек. Заберешь в аэропорту. До сих пор удивляюсь, как тебя пропустили на границе…
— Повезло. Я пришла в ужас, когда поняла, что еду без документов, но почему-то у меня не проверяли паспорт. Честно говоря, я чувствовала себя преступницей.
— Жаль, что таможенники не схватили и не бросили тебя в подземелье! Тогда я бы нашел тебя раньше, — мрачно пошутил миллионер. — Я прочесал всю Англию совершенно без толку!
— Я не хочу лететь в Венецию, — глухо прошептала она.
— Это не обсуждается. До встречи. — Послышался сигнал отбоя.
Устроить маленький праздник? В Венеции, где они пережили счастливейшие часы? Тимоти никогда не переступал порога этого чудесного палаццо… Тимоти, младший брат Клайва…
Эрика и он всегда жили в разных домах — так решил старший Макферсон. И, не решись парень нарушить это установление, они, наверное, никогда бы не встретились.
На самом деле родными братья были только по отцу, любвеобильному шотландцу, отдававшему должное каждой красивой женщине. Когда Тимоти исполнилось десять лет, Клайв стал официальным опекуном мальчика и с тех пор обеспечивал его существование. Эрика повстречалась с ним в лондонской квартире, которую миллионер снимал специально для любовницы. Юноша в то время учился в Оксфорде и заявился к молодой женщине в поисках брата. Тот, к счастью, оказался там.
