Квест на троих (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна

— Что напрягло?

— Зачем столько одежды? Зачем драгоценности? Что за поездки за рубеж и официальные приёмы? Ещё перечислять?

— Слово «погостить» не означает кратковременность пребывания здесь. Гостить можно и день, и год. Ещё что-нибудь напрягает?

— Глеб, пойми меня правильно. Для меня дом — это место, где я могу расслабиться. Я сомневаюсь, что смогу приспособиться к правилам, принятым здесь. До клиники у нас с тобой было простое общение, без условностей и без пригляда со стороны. Подкупала раскованность в словах, взглядах, одежде, действиях. И это притягивало... Боюсь, что я через пару дней совсем побоюсь вылезать из своих комнат. Завтракать, обедать и ужинать буду там, чтобы не корчить из себя леди из высшего общества для прохода по твоему дворцу.

Глеб слушал, положив подбородок на руки, поставленные на стол. Немного помолчал и выпрямился.

— Евгения. Я предлагаю уступить друг другу. Если через неделю ты не привыкнешь к правилам, установленным в Гнезде, то мы вместе их пересмотрим. Оставим то, что для тебя приемлемо, и отменим или изменим неприемлемое. Согласна?

— А зарубежные поездки и официальные встречи?

— На этом я буду настаивать. Заявление на загранпаспорт подай в Госуслугах сегодня же. Со своей стороны я ускорю его получение. Ты там зарегистрирована?

— Да. Но...

— Никаких «но». Я не хочу, чтобы ты скучала здесь без меня.

— С твоей библиотекой?

— Евгения, уступи мне, пожалуйста. Поездки будут не только официальными. Ты увидишь много красивых мест и достопримечательностей. Посмотришь своими глазами Стоунхендж, Пизанскую башню, Эдинбургский замок, Парфенон, Лувр. Если не захочешь, то на неофициальные встречи буду ходить, как и раньше — с Зариной.

— Хорошо, я подумаю.

— Мы всё обсудили, что ты хотела? К обеду приступим?

— Вроде всё.

— Ешь, бунтарка.

Евгения улыбнулась.

— Глеб, после обеда ты работаешь?

— Да. Но к традиционному чаю постараюсь освободиться.

— Что будем делать?

— Прогуляюсь с тобой по парку. Он небольшой, но есть что посмотреть. Если сильного ветра не будет, то поужинаем у костра. Форма одежды: джинсы, свитер, куртка с капюшоном. Согласна?

— Ага.

— Не замерзла?

— Нет.

— Пора домой. Что тебе напоследок сыграть?

— Что-нибудь из своего любимого.

Глеб запел лирическую песню о любви, которая не прошла проверку испытаниями, влюблённые расстались. Уже постаревшими они пожалели об утерянной любви и оба захотели встретиться. Но не судьба. Мужчина приехал поздно и лишь прочитал её прощальное письмо.

Слов Евгения не знала и просто наслаждалась пением вполголоса, следя за лёгкими прикосновениями пальцев к струнам гитары. Струны её души трепетали не меньше.

Глеб отложил гитару, порывисто встал и поднял на ноги Евгению.

— Иди ко мне. Вопреки всему, я увидел тебя.

— Всего три месяца не видел.

— Я тебя це́лую вечность не видел. Хочу поцеловать.

Ветер всколыхнул языки огня, и над костром взметнулся сноп искр. Двое стояли, крепко обнявшись, и казалось, что теперь ничто на свете не сможет отдалить их друг от друга...

— Пойдём в дом... — оторвавшись от губ Евгении, прошептал Глеб. — Я безумно по тебе соскучился.

— Глеб...

— Молчи. Мне надо кое-что тебе показать. Пойдём.

Он завёл её на территорию имения и провёл не к центральному входу, а, обогнув особняк, остановился у неприметной двери. Открыл её электронным ключом. Поднялись по хорошо освещённой лестнице на площадку, где в разные стороны вели три двери. Тем же ключом открыл правую. Прошли ещё один короткий коридор, и Глеб толкнул единственную находившуюся там дверь.

— Это же моя гардеробная, — удивилась Евгения.

— Да. Когда мама болела, у её кровати установили кнопку вызова. Я приходил к ней напрямую сквозь весь особняк. Это самый короткий путь из моего блока. А теперь пойдём обратно.

И опять повёл Евгению за руку. Вернулись на площадку трёх дверей и на этот раз прошли в ту, что расположена напротив. Опять короткий коридор и вновь гардеробная, но небольшая. Вышли в комнату с широкой кроватью. Синие обои контрастировали с белоснежной мебелью и постельным бельём.

— Раньше здесь размещалась комната для отдыха гостей. Она примыкает к Средней гостиной. К свадьбе младшего сына мы её переоборудовали в спальную комнату для тех, кто должен был остаться ночевать в особняке. Здесь есть и санузел с душем.

Глеб повернулся к Евгении.

— Это будет комната наших горячих свиданий, — прошептал он, притянув Евгению к себе.

— Почему именно эта?

— И ты, и я можем добраться сюда в любое время суток незаметно для посторонних глаз. Нам нужны лишние сплетни?

— Наверное, нет.

— И отсюда, в случае необходимости, я смогу быстро вернуться в свой блок. А сейчас раздевайся и в душ. Там всё есть. Приду минут через пятнадцать-двадцать. Принесу тебе запасной ключ.

Евгения уже лежала под одеялом на животе, когда услышала приближающиеся шаги. По коже поползли мурашки предвкушения. Она отвернулась от двери и улыбнулась. Слышала, как открылась и закрылась дверь, как упала одежда на кресло, как прогнулась кровать под мужским телом. Её спины коснулись тёплая рука, губы и... капельки холодной воды... Раздался шёпот:

— Прости, сырые волосы. Я не мог дольше ждать...

— Глеб... — выдохнула Евгения и замерла в ожидании.

— Ещё томлюсь... тоской желаний, Еще стремлюсь... к тебе душой И в сумраке... воспоминаний Еще ловлю... я образ... твой... Твой милый... образ... незабвенный, Он предо мной... везде... всегда, Недостижимый... неизменный, Как ночью... на небе... звезда... *

Глеб шептал, перемежая слова с поцелуями и опаляя кожу её спины горячим дыханием, следуя контуру рисунка, известного ему одному, тут же охлаждая этот путь капельками воды и оставляя за собой россыпь мурашек... Дыхание замершей в неге Евгении постепенно учащалось, пока не стало жарким, напряжённым...

— Женька... — выдохнул Глеб.

Ладонь жёстко проехалась по её спине вниз. Евгения застонала и выгнулась от горячей волны желания, пронизавшей тело, и была немедленно развернута к мужчине лицом.

— Женька. Моя Женька. Моя.

Айфон пискнул будильником.

Евгения чуть шевельнулась и плавно крутанулась в объятия Глеба. Его губы расплылись в улыбке.

— Ещё? — прошептали они.

— М... ммм...

Ресницы Евгении едва заметно дрогнули, и она вновь ушла в сон...

— Понял. Постараюсь не разбудить тебя, пластилинчик. Только чуть-чуть разогрею...

Глеб нежно прихватил соблазнительно приоткрытые губы своими. Невесомо помассировал её затылок, пальцы сыграли лёгкий танец вдоль позвоночника, и расслабленное тело Евгении в его объятых чуть дрогнуло. Он предвкушающе улыбнулся...

В спальне тихо шелестела вентиляция, загоняя тёплый воздух в помещение. Евгения нежилась в кровати. Вставать не хотелось, а перед внутренним взором то и дело возникали картинки бурной и нежной ночи.

— Глеб... откуда ты такой взялся... — прошептала она, вспомнив, как её, полусонную, он нёс из синей спальни.

Легла на спину и стала рассматривать лепнину на потолке, белую с зелёным лианами и листьями, сочетающимися с цветом стен. Если бы ей кто-нибудь рассказал о таком мужчине... ни за что бы не поверила. Интересно, с женой у него так же было?

Евгения вздохнула. Какая жена? Жена уже сто лет как не жена. А вот любовниц, наверное, было много... Может даже и в эти три месяца... Ну и фиг с ними. Сейчас он с ней. Это главное.

Она села на кровати, свесив ноги. Взяла со столика электронный ключ и повертела в пальцах. Женька... как давно её так не называли. С молодости... Тряхнула головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, и нахмурилась... Нельзя вспоминать. Нельзя.

Резко встала, накинула халат и вышла в гостиную. На ходу схватила печенье и, засунув его в рот, нажала на пульт телевизора. Он приглушённо залепетал новостями. Открыла ноутбук: надо подать заявление на загранпаспорт.