Екатерина Есина - Любовь начинает и выигрывает
Арина размышляла, как бы ей побыстрее познакомиться с нужными людьми на банкете и поскорее смыться с мероприятия, когда кто-то постучал в дверь ложи. На пороге возник один из организаторов церемонии и попросил её проследовать за ним.
«Ну, вот, начинается, небось, какие-нибудь бесцеремонные журналюги уже хотят повыспрашивать у меня, почему олигарху Михайлову так приспичило меня прилюдно на сцене целовать, что же он не мог пару часиков подождать, чтобы сделать это в более интимной обстановке?» – всё больше и больше раздражалась девушка. Но журналистов не было. Мужчина повёл её по узкому театральному коридору, они обогнули балюстраду, оказавшись на лестничной площадке, затем поднялись наверх, прошли по ещё более узкому коридору, потом спустились вниз. «Виктор Гюго пришёл бы в неописуемый восторг от таких хождений по лестницам и закоулкам», – вспомнила Арина недавно прочитанные мемуары о великом французском писателе.
В любовных делах сходивший с ума от интриг и всевозможных тайн, Гюго, для того чтобы удовлетворить свои желания, специально водил многочисленных любовниц через различные чёрные ходы и занимался любовью в потайных, необжитых комнатах, окутывая все свои действия атмосферой таинственности. «Стоп, а меня-то куда ведут и к кому, – стала размышлять Арина. – Хотя, в принципе, это не столь важно, главное, зачем? Надеюсь, что не с теми же целями, что у Гюго».
– Может быть, вы мне глаза завяжете, если боитесь, что я дорогу запомню? – с вызовом спросила она у мужчины.
– Арина Сергеевна, не переживайте, мы уже пришли, – произнёс организатор церемонии и бесшумно скрылся в одной из дверей.
Девушка оглянулась и вздрогнула. Совсем рядом с ней, прислонившись спиной к стене, стоял Михайлов. Она с грустью констатировала, что никаких следов помады на его лице уже не было. Голова олигарха была запрокинута, глаза закрыты, руки скрещены на груди. В импровизированной люльке, образованной руками, как маленький ребёнок, лежала статуэтка Мельпомены. Ресницы мужчины были опущены, но по их лёгкому взмаху было понятно, что олигарх не спит и почувствовал, как подошла девушка. Пуговицы на смокинге миллиардера были расстёгнуты, галстук развязан, что, впрочем, придавало Сергею Сергеевичу ещё более сексуальный вид, чем обычно. Единственное, что абсолютно не вязалось с общей картиной, был витающий в коридоре запах, не имеющий ничего общего с соблазнительным ароматом удового дерева. Пахло спиртом и аптекой. Арина принюхалась и брезгливо наморщила нос, собираясь уйти. И тут Михайлов хорошо поставленным голосом процитировал Пастернака:
– Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске,
Что случится на моём веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси…
И, выдержав паузу, добавил уже от себя:
– Если только можешь ты, Арина,
Зла на олигарха не держи!
– Сергей Сергеевич! Вы что, уже отметили награду? – зло спросила Арина.
– Ни в коем случае. Это я настойки боярышника для снятия стресса выпил. Хочешь? – Михайлов, не открывая глаз, разомкнул руки, взяв в левую руку статуэтку, а правой достал из кармана смокинга пузырёк. – А награду предлагаю поехать вместе куда-нибудь отметить.
«Вот наглец, – подумала Арина. – После того, что он на сцене устроил, порядочный человек в загс предложил бы пойти, а он меня опять в какой-то кабак приглашает! Тоже мне барышня кисейная, стресс у него. А я, можно подумать, каждый день на сцену выхожу, награды вручаю и хвалебные речи говорю! И меня ещё награждаемые обязательно при этом лобызают!»
– И куда вы предлагаете поехать? – с плохо скрываемым раздражением спросила девушка.
– Как куда? В «Нумера», конечно, – зевнув, ответил Михайлов.
– Знаете, что, Сергей Сергеевич, вы можете ехать, куда хотите! Хоть в нумера, хоть в публичный дом, хоть к цыганам, хоть к чёртовой бабушке! А я останусь в театре и дождусь банкета! – Арина резко развернулась, чтобы уйти.
– Как же я люблю этот взгляд! – томно произнёс Михайлов, перегородив Арине ногой проход на лестницу. – Даже сейчас, стоя с закрытыми глазами, я ощущаю, как он насквозь прожигает меня. В этом взгляде собрана вся ненависть и злость, на которую только способна интеллигентная девушка. Он так отличается от ледяного презрительного взгляда нервно-паралитического воздействия, которым обычно одаривает меня моя сестра. Ещё немного, Арина, и я сгорю, от меня останется только зола, и «пепел Клааса застучит в твоё сердце». Оставаться на банкет я не рекомендую, – сказал Сергей Сергеевич, открыв, наконец, глаза и, в свою очередь, прожигая Арину своим неподражаемым раздевающим взглядом, – шампанское закуплено отвратительное, назавтра у тебя будет сильно болеть голова. Ну, а насчёт «Нумеров», я уж не знаю, какое значение вкладывают директора культурных центров в это слово, а я, простой олигарх, имел в виду название моего любимого клуба «Нумера».
– Сергей Сергеевич, – возмутилась девушка, – вы что думаете, я на банкет собралась пойти шампанское пить? Мне деловые контакты наладить надо. А ночные клубы я в принципе не люблю, – добавила она.
– Ну, хорошо, в клуб не поедем. Тем более что сейчас там с однокурсницами празднует Восьмое марта моя безутешная сестра, у которой с завтрашнего дня наступает мораторий на ночные развлечения до моего дня рождения, то есть больше чем на два месяца, для неё это полный кошмар! К своему большому сожалению и к моей безмерной радости, она проиграла мне сегодня пари.
– А на что же вы спорили? – настороженно спросила ещё не до конца успокоившаяся Арина, интуитивно догадываясь, что пари каким-то образом связано с инцидентом на сцене.
– А спорили мы, Рина, на то, что я на глазах у всех поцелую того человека, который будет вручать мне приз. И поскольку Агния была почти на сто процентов уверена, что человеком этим будет Татищев, она легко согласилась.
– А вы что – знали заранее, что «Мельпомену» получите? – спросила ошарашенная от полученной информации девушка.
– Мне вчера позвонили, просили присутствовать лично. А я в Нью-Йорке был, восемь часов разницы во времени, восемь часов полёта, хорошо хоть самолёт свой есть, – сказал Сергей Сергеевич настолько будничным тоном, словно говорил соседке по даче о том, что «хорошо хоть огород свой есть». – С кем ты контакты хотела завести? Сейчас я всех сюда позову, познакомишься, и поедем отмечать награду.
– Я курить хочу, – почти закричала Арина, – есть хочу, и это… – тут Арина слегка замялась, – ощущаю себя Александром Твардовским! И потом, где я с ними знакомиться буду? В коридоре?
