Неродственная связь (СИ) - Джокер Ольга

Демьян падает на колени, обхватывая меня за талию и утыкаясь лицом в мой живот. В другой раз я бы, наверное, погладила его волосы, но теперь всё будет иначе.

— Что, пожалуйста?

— Я тебя люблю, честное слово. С Никой — ничего серьезного. Просто голый секс без каких-либо эмоций, — бормочет он, глядя на меня снизу вверх, словно хоть какое-то объяснение способно хоть что-то изменить.

Я растеряно развожу руками.

— Ты правда считаешь, что это оправдание? Ты думаешь, мне станет легче от того, что ты трахал её без эмоций?

— Я держался до последнего. Ждал, терпел… Она сама приехала ко мне, когда я был нетрезв, разделась и предложила…

— Предложила что? По-дружески давать, пока я не созрею? И ты, бедняжка, просто не смог отказаться?

Дёма молчит, а я уже не пытаюсь скрыть горечь. Всё это звучит жалко, ничтожно. Словно его слабость должна перекрыть предательство. Разве полтора месяца ожидания это так много? Ради девушки, которую любишь?

— После завтрашнего дня я порвал бы с ней все связи, Аль.

— Да уже похер. Еби, сколько влезет, — презрительно фыркаю.

— Аль, прекрати. Любой бы на моем месте не устоял. Я прекрасно тебя понимаю: ты девочка, хочешь, чтобы всё было красиво и осознанно, но у меня другая философия и другая физиология.

— Вот и славно. Видишь, мы не совпадаем.

Я резко отстраняюсь, потому что прикосновения некогда любимого парня по-настоящему обжигают. Он снова тянется ко мне, но я уже вне досягаемости.

— Прости, я там немного подсмотрела: Ника делала тебе минет без презерватива, — произношу со сталью в голосе. — А у неё недавно был герпес на губах. Вам бы проверить здоровье. Желательно, обоим.

Схватив вещи, я бегу в прихожую, подавляя подступающие слёзы. Наспех натянув сапожки, я даже не пытаюсь застегнуть их, потому что Демьян плетётся следом.

— Алина, ну прекращай. Хочешь я сейчас позвоню и пошлю её нахуй? Прямо при тебе?

— Не вздумай, Дём. Айфон верну на днях, как только скину себе информацию. Его, вроде как, можно сдать в магазин, — говорю я, не оборачиваясь и игнорируя неуклюжее предложение. — И не трать больше деньги на цветы и подарки. После того, что я видела, это бессмысленно. Попробуешь ошиваться рядом — мне придется сказать отцу. Поверь, он поможет тебя отвадить.

Я вылетаю на лестничную клетку, громко захлопывая за собой дверь. Руки дрожат, в груди глухо отдается обида и гнев. Появляется желание мстить. Я сбегаю вниз по ступеням, почти не чувствуя ног, словно тело действует отдельно от сознания.

На улице меня встречает ветер и дождь. Капли тут же пропитывают волосы и одежду, но вернуться в подъезд, чтобы подождать там такси, я не могу — дверь закрылась за мной со щелчком, а контактировать с Дёмой не позволит упрямство и гордость.

И тогда моё внимание привлекает яркая зелёная вывеска аптеки на соседнем доме. В голове резко вспыхивает мысль — неясная, инстинктивная. Слегка безрассудная, но дико-дико нужная.

Глава 28

***

Этот день тянется бесконечно долго и выматывает до предела. Задачу усложняет то, что проскользнуть в свою комнату незаметно не получается — у лестницы меня окликает Дина. Приходится остановиться и мило улыбнуться, чтобы короткий разговор не перерос в настоящий допрос с пристрастием.

— Алина, что-то случилось? Разве ты не собиралась провести выходные с подругой?

Я готова биться головой о стену. Почему я должна что-то объяснять, когда мысли мечутся, мокрый свитер липнет к телу, и врать не хочется, но приходится?

— Лера заболела, так что поездка откладывается на неопределённый срок.

— Жаль.

— Да, очень.

Мачеха прищуривается, оставляя остальные догадки при себе. Она умеет читать меня, как открытую книгу, но я надеюсь, что в этот раз мне удалось скрыться за невозмутимой маской.

— С тобой… всё нормально?

— Более чем, — пожимаю плечами и начинаю подниматься по лестнице.

— Сильно промокла? Может, принести тебе чаю?

— Не стоит, спасибо!

— Прими горячую ванну, чтобы тоже не разболеться!

На полушаге я взмахиваю рукой, чтобы Дина остановилась. Хватит, пожалуйста. Ещё одно слово — и я просто взорвусь.

Кое-как избавившись от навязчивой заботы, я захожу в комнату и сразу на пороге стягиваю с себя одежду, бросая её небрежной горкой на пол. Тело холодное, зуб на зуб не попадает. Кажется, мороз пробрался сквозь кожу и осел налётом на костях.

Я ужасно рассеянная: оставила у Леры зонт и дорожную сумку. Но это уже мелочи по сравнению с тем, что произошло потом. Вещи можно забрать в любой момент, а вот вернуть контроль над тем, что разлетелось вдребезги, больше не выйдет.

Включив в ванне кипяток, я достаю из шкафа бутылку игристого вина. Пробка открывается с мягким хлопком, и я смотрю, как пена медленно поднимается и стекает по горлышку. Не дожидаясь, пока она уляжется, я наливаю себе немного и подношу бокал к губам.

Вода уже достаточно горячая. Я погружаюсь в неё с облегчённым выдохом, надеясь смыть накопившееся напряжение. Тепло обволакивает меня, как кокон, постепенно растворяя усталость и притупляя эмоции.

Дома хорошо.

Лучше, чем в шале с предателем. Здесь хотя бы всё по-настоящему: тихо, спокойно и ничего не напоминает о лжи.

Вино приятно шипит на языке, словно маленькие искорки, оставляя тонкий, чуть терпкий вкус. В такие моменты кажется, что мир замедляется, позволяя мне сделать короткую передышку, пусть даже ненадолго.

А потом я ставлю телефон на подставку и с мазохистским упорством включаю порновидео, которое скопировала у Демьяна, намерено игнорируя все звонки и сообщения от друзей.

Это… Блин, больно.

Не физически, а где-то глубоко внутри. Каждая секунда просмотра — как удар по рёбрам. Пальцы дрожат, а сердце сжимается, будто его безжалостно выкручивают в кулаке. Но я никак не могу заставить себя оторвать взгляд. Я пью и смотрю, как руки Дёмки скользят по худощавому телу моей подруги.

Самооценка падает в ноль. Я больше не кажусь себе любимой, желанной и исключительной. Оказывается, меня легко можно заменить.

Вот так сюрприз.

Добавив вина, я делаю ещё один глоток, чтобы притупить страдания. Но ничего не меняется. Алкоголь лишь обостряет чувства, особенно месть, превращая её в четкую и всепоглощающую идею. Она проникает в мысли, заполняет каждую клетку и отравляет всё внутри, не давая забыть и забыться.

Решив не терять ни минуты, я смываю с себя пену и наношу на кожу лосьон с ароматом персика.

Ровный слой блеска ложится на губы, капля парфюма касается запястий. Я провожу утюжком по каждой пряди, пока волосы не становятся гладкими и блестящими. От этих привычных движений приходит странное спокойствие — как будто совершенствуя свой образ, я возвращаю контроль над своей жизнью.

С выбором одежды я не заморачиваюсь: накидываю шёлковый халат, затягиваю пояс и бросаю презервативы, купленные в аптеке, в карман. Лучший комплект нижнего белья остался у Леры дома, так что я иду без него — так будет легче и быстрее раздеваться. К тому же сильно сомневаюсь, что Аслан является ценителем дорогого итальянского кружева.

В коридоре темно и тихо. Родители смотрят кино у себя на первом этаже, а на второй после десяти вечера они обычно не поднимаются. Это значит, что я могу передвигаться свободно, не опасаясь лишних вопросов.

Застыв у двери гостевой, я заношу руку и трижды стучу. Сердце бьётся так, словно пытается вырваться из груди, но я расправляю плечи и заставляю себя сосредоточиться.

Аслан меня хочет. Он мне приятен, и это взаимно. Мы уже выходили за рамки — у нас был интимный опыт, поэтому нет ничего странного в том, что это может повториться снова.

Не так давно, после того как у меня появилась возможность сравнить, я поймала себя на мысли, что первый секс с Демьяном, вероятно, окажется менее болезненным. У него визуально меньше, и это внезапное открытие придавало мне смелости. Но теперь от неё не осталось и следа.