Моя ревность тебя погубит (СИ) - Лазаревская Лиза

— Стас, — шепчет она, когда я осыпаю лёгкими поцелуями её расслабленное лицо и перекладываю её тело так, чтобы голова была на подушке. — Ещё рано.

— Да, ещё рано.

— Это будет нормально, если я засну сейчас?

— Это твой дом, милая. Ты можешь делать здесь всё, что захочешь и когда захочешь.

— Ты… Больше не будешь ничего делать? — видимо, таким образом она пытается спросить, не переспим ли мы с ней сейчас. И как бы мне этого ни хотелось, я дам ей время привыкнуть. К себе, к этому дому, к нам. Не говоря уже о том, что ей исполнится восемнадцать только через пять месяцев..

— Нет, принцесса. Всё, что я хотел, я уже сделал.

Она дарит мне одну из своих робких улыбок, прежде чем заснуть. Мне приходится сходить в душ и спустить пар в нём, как четырнадцатилетнему подростку. Это не делает меня удовлетворённым даже на пару процентов, но мои яйца хотя бы не взорвутся.

Вернувшись в спальню, я лёг рядом с Полиной и наблюдал за тем, как сладко она спит.

Возможно, жить с ней вместе будет сложнее, чем когда она находилась на расстоянии. Но в любом случае, я не стану тем, кто разочарует её. Ни в чём.

Она моя. Даже если я не собираюсь заявлять на её тело права ещё каких-то несколько месяцев. Это ничего не меняет.

Полина. Моя.

***

Когда я накидываю на себя пиджак, Полина неторопливо ест сырники с джемом и что-то читает в своём телефоне. Каждое утро я готовлю для неё завтрак, хоть я и раньше предпочитал пропускать завтрак.

— Что читаешь, принцесса? — я становлюсь сзади и кладу руку ей на плечо. Оно кажется настолько смехотворно-маленким по сравнению с моей ладонью.

— Беседу своего факультета, — свою миниатюрную ручку она кладёт на мою ладонью. — Её создали вчера и сейчас пишут, что завтра будет встреча с деканом и преподавателями в актовом зале, а затем нам сообщат по поводу практики.

Наверное, я должен не так остро реагировать на всё, что связано с взаимодействием Полины и других людей, но я готов разбить кулаки о стену, когда понимаю, что вокруг неё будут виться другие парни.

— Во сколько тебе нужно быть там?

— В двенадцать часов.

— Я отвезу тебя, — я целую её в щёку, вдыхая её утренний аромат.

— Правда? Ты найдёшь время?

— Конечно, я всегда найду для тебя время, моя принцесса.

Заблокировав телефон, она встаёт и тянется ко мне. Она дарит мне лёгкий поцелуй, от которого у меня стынет кровь в венах.

— Стас, я могу тебя кое-что попросить?

— Конечно, в чём дело?

— Я могу послезавтра пригласить папу к нам? Я его давно не видела и очень соскучилась, — она с надеждой смотрит на меня, поджимая губы в тонкую линию. Полина полна эмпатии, возможно, она чувствует на подсознательном уровне наше шаткое положение с её отцом, поэтому тихо добавляет: — Если ты откажешь…

— Почему я должен отказывать? Ты можешь пригласить своего отца сюда в любое время, когда захочешь, — Я указываю на автоматический подъёмник, который я установил ещё в прошлом месяце специально для её отца. — Ты сможешь показать ему весь дом и свою студию.

— Спасибо, — она обнимает меня, крепко, насколько ей хватает сил. Возможно, меня раздражает его существование из-за её дикой привязанности к нему, но это не отменяет того факта, что общение с ним делает её счастливой. Я готов терпеть его присутствие в нашей жизни, если это ей нужно. Я готов даже засунуть свою неприязнь в задницу, потому что несмотря ни на что, он был её поддержкой все те годы.

Не совсем та поддержка, которую я бы хотел для неё в его лице.

Но пускай будет так.

— Ты можешь остаться дома, я привезу его сюда послезавтра.

— Ты один?

— Конечно, милая. Твоему папе нужна небольшая помощь, ты ведь не собиралась сама этим заниматься?

— Я всегда сама этим занималась.

— Такого больше не будет, Полина. У тебя есть я.

В любой ситуации, что бы ни случилось, я буду рядом.

20. Не торопись

Мои пальцы так крепко сжимают руль, что я готов оторвать его и выкинуть в открытое окно.

Окружённая небольшой толпой, Полина идёт в своём бежевом свитере-платье выше колена, затянутов на талии широким чёрным поясом. Сегодня очень ветрено, поэтому ей пришлось надеть более тёплую одежду. Хотя мне кажется, что я придирчив к любой её одежде, даже если она облачиться в хиджаб.

Это неплохая идея, верно? Нахрен облачить её в хиджаб и для лучшего эффекта запереть дома на пару недель, месяцев и до конца, блядь, моей жизни.

Пытаясь успокоиться, я разглядываю людей, идущих рядом с ней. Она там самая миниатюрная девушка, но при этом из всех можно заметить лишь её одну — её распущенные волнистые волосы, спадающие чуть ниже плеч. Её изящные изгибы, стройные икры и ноги, которые совершенно не скрывают до боли короткое платье. Возможно, оно не такое короткое, чтобы другой человек бесился. Я же просто превращаюсь в неадекватного зверя.

Меня не интересует женский пол рядом с ней, лишь те будущие суицидники, которые решили, что хорошая идея общаться с ней, улыбаться ей, заигрывать с ней?

Блядь, каким образом я вообще столько лет веду бизнес, если погибаю от ревности, видя её в компании других парней? Все они останавливаются неподалёку от ворот и о чём-то общаются. Я достаю пачку сигареты из кармана и вытаскиваю одну сигарету. Без этой хуйни я не смогу спокойно наблюдать за тем, как она находится в компании других мужчин. Хотя какие это, блядь, мужчины. Мелкие ублюдки — это то, что им подходит.

Она не очень активно ведёт диалог, больше слушает и улыбается, но мне этого достаточно для того, чтобы сойти с ума.

Или, например, выследить после их учёбы и убить кого-то из тех, кто смотрит на неё.

Скурив одну сигарету в несколько затяжек, я собираюсь достать ещё одну, но их толпа начинает расходиться, поэтому я останавливаю себя. Не прекращая радовать всех окружающих улыбкой, Полина идёт к моей машине и залезает на своё пассажирское переднее место.

Она тянется ко мне и целует в щёку. Лёгкий румянец появляется на её щеках. Удивительно, как она всё ещё может стесняться таким мелочам, как поцелуй в щёку, когда я видел её раздетой и доставлял ей удовольствие.

Не представляю даже, что она будет чувствовать, когда я заявлю на неё свои права, когда она увидет меня голым. Боже, я хочу, чтобы моя принцесса сгорела, но не от стыда, а от наслаждения.

— Ты не уехал, — радостно замечает она.

— Почему я должен был уезжать?

— Просто это всё было дольше, чем я думала.

— Тем более, когда вокруг тебя вьётся столько парней, — серьёзным тоном произношу я. Она может распознать мою суровость. По крайней мере, потому что с ней я никогда не бываю суров — кроме таких моментов, как сейчас. И это не должно выглядеть так, словно направлено в её сторону. Это направлено в весь чёртов мир.

— Стас, это мои однтгруппники, — мягко улыбается она, прижимая сумки к своей груди. — Они не вьются возле меня.

Им будет лучше, если они никогда больше не подойдут к ней.

— Уверен, милая, мои глаза мне не солгали.

Прикусив нижнюю губу, она опускает взгляд на несколько секунд.

— Ты меня ревнуешь?

— Ревность — это не то, чем можно описать мои чувства, милая. Лучше тебе и вовсе о них не знать.

— Стас, мне приятно, если ты ревнуешь, но…

— Но?.. — спрашиваю я, не давая ей закончить.

— Но мне никто не нравится из этих мальчиков, правда. Они все незрелые на фоне тебя.

— И нет никого, на кого можно было бы обратить внимание?

— Есть кто-то, наверное. Только не для меня.

Возможно, другому мужчине её слов было бы достаточно, чтобы выдохнуть с облегчением. И это не вопрос моей самооценки или уверенности в себе. Я трахал в неделю женщин больше, чем некоторые за всю жизнь.

И это не вопрос доверия к Полине, она так стеснительна и робка, так честна передо мной и самой собой. Я просто хочу убить всех ублюдков, которые будут с ней учиться.