Измены (СИ) - Инфинити Инна

— Давай покурим, — соглашаюсь, пожимая плечами.

Мы заходим на веранду ближайшей кальянной. Девушка-хостес провожает нас к диванам, которые смотрят на море. Тут тоже есть танцпол, но пока на нем никто не танцует. И музыка, к счастью, орет не сильно.

Аня сама выбирает вкус для кальяна. Мне все равно, какой курить. Если честно, я бы предпочел свои сигареты, а не эту фруктовую мешанину с привкусом мыла, но тогда Аня будет чувствовать себя неуютно, а потом еще и обидится, что я не составил ей компанию. Уж я-то знаю характер своей жены.

— Мне кофе, пожалуйста, — говорю официантке после того, как Аня определилась с кальяном.

— А мне бокал красного вина и фруктовую тарелку, — добавляет жена и тут же поворачивает голову ко мне. — А ты не хочешь вина?

Я мешкаю. В Анином присутствии я стараюсь алкоголь не пить, даже когда его пьет она. На то у меня есть уважительная причина из прошлого. Правда, на даче в холодильнике у меня стоит бутылка виски, и Аня, конечно, не может не замечать, как она постепенно пустеет, но все же в присутствии жены я алкоголь не употребляю. Исключение могу сделать только на Новый год, выпив под бой курантов бокал шампанского.

— Не, я лучше кофе.

— Не уснешь потом.

— Усну, не переживай.

Ситуация немного неловкая. Давно мы так с Аней не сидели вдвоем в каком-нибудь увеселительном заведении. Наедине мы с женой можем оставаться только дома, и чаще всего это происходит на кухне во время приготовления обеда или ужина. В рестораны мы ходим только с детьми. Отдыхали мы прошлым летом в Италии, и город, в которым мы остановились, оказался для местных жителей, а не для туристов. Такой веселухи, как здесь, там не было, поэтому Андрей и Василиса все время находились с нами.

— Мне показалось, мы с тобой будем Андрею и Васе только мешать, — Аня говорит, смеясь.

В этот момент нам приносят кальян и заказ.

— Да уж, им Крит подошел идеально.

Аня затягивается кальяном, а я делаю небольшой глоток кофе. В Греции его варят по-своему. Чем-то похож на кофе в Турции, но все-таки отличается. Да и в целом у греков с турками есть что-то общее. Мне так показалось еще в нашу самую первую поездку в эту страну, но жена категорически со мной не согласилась.

Аня передает кальян мне, а сама делает глоток вина. Глубоко затягиваюсь: арбуз, яблоко и что-то еще. Не плохо.

— Тогда возьмем завтра с утра машину и съездим на юг? — Жена ставит бокал на столик и тянется к фруктам в тарелке.

— Да, конечно. У тебя не намечено совещаний по работе?

Я не забываю, что Аня согласилась на этот отпуск только ради того, чтобы показать своему начальству, что она готова работать даже на отдыхе. Она очень хочет получить должность директора департамента маркетинга.

— Завтра нет. Скорее всего, послезавтра будет. Я подготовила презентацию со своими предложениями.

— Покажешь мне?

Анины глаза загораются озорным огоньком. Уж я-то знаю, как она любит делиться идеями по работе. Когда-то в кровати перед сном она могла часами рассказывать мне про свои рабочие планы. Это было очень давно, когда мы еще спали вместе.

— Тебе правда интересно?

— Да, очень.

— Хорошо, покажу. — Довольно улыбается.

Я отдаю ей кальян и оглядываюсь. Людей прибавилось, музыка стала еще громче. Кто-то уже и на танцпол вышел.

Жена прослеживает за моим взглядом.

— Нам уже по сорок лет, а когда-то мы тоже так танцевали.

— Никогда не танцевали! — Тут же протестую. — Твой отец же вообще никуда тебя не пускал. А после свадьбы ты сразу забеременела Андреем.

— Нет, ну мы же все-таки ходили на дискотеки после того, как ты познакомился с моими родителями.

— Всего пару раз.

— Но все-таки!

Я фыркаю. Прошло уже больше 20 лет, а я до сих пор не могу понять, чем руководствовался Анин отец, когда держал взрослую дочь в ежовых рукавицах. И Аня, блин, тоже вечно правильная и послушная была. Как вообще согласилась со мной на свидание сходить — непонятно.

— Дай угадаю. Ты сейчас думаешь, что мой отец был ужасен! — Язвит жена. Она хитро прищурилась и смотрит на меня поверх бокала, из которого делает глоток.

— Именно. Твой отец вообще тиран.

— Он за меня переживал!

— А по-моему, у него профессиональная деформация в этой психбольнице случилась.

Мой тесть был главврачом в психушке. Но сейчас уже давно на пенсии.

Аня вдруг взрывается громким хохотом. Я смотрю на нее с немым вопросом.

— Я вспомнила, как мой отец застукал нас целующимися у подъезда!

Мысленно возвращаюсь на 22 года назад в тот день и тоже начинаю смеяться.

— Да уж, более подходящий момент для знакомства с твоим отцом-тираном сложно представить.

Аня залпом допивает оставшееся в бокале вино и просит официантку повторить напиток. В свете софитов я вижу, что ее лицо раскраснелось. На самом деле Аня довольно быстро пьянеет. С трех бокалов ее уносит. Жена свою норму знает, поэтому, когда через полчаса она просит еще вина, меня это сильно удивляет.

— У нас первый день отпуска! Я хочу расслабиться! — Тут же мне поясняет после ухода официантки. — Выпей тоже вина!

Раз такое дело, то мне тем более нужно быть трезвым. Нам еще в отель возвращаться, который вообще-то высоко на горе.

После третьего бокала Аня ударяется в счастливые воспоминания нашей молодости.

— Букет, который ты мне подарил на нашем первом свидании, я спрятала от отца под стол в своей комнате. А собака его сожрала!

— Ты мне никогда не рассказывала!

— Да, сначала я подумала, что ты можешь на меня обидеться, а потом как-то забыла.

— Но сейчас вдруг вспомнила? — Я выгибаю бровь.

— Да, только что по тротуару прошла женщина с лабрадором. Я тогда так расстроилась, когда собака съела цветы. Даже заплакала. Поэтому твой второй букет я спрятала в шкаф, а ночью доставала его и нюхала.

— Серьезно?

Аня быстро кивает головой и затягивается кальяном. А я смотрю на нее в полном недоумении и не могу сдержать широкой улыбки. Ни разу за все 22 года она мне об этом и словом не обмолвилась. Даже когда у нас еще все было хорошо.

В этот момент карман Аниного легкого белого платья загорается светом, и она тянется достать телефон. Смотрит на экран и хмурится, отбивает звонок и выключает гаджет. Возвращает его обратно и бросает короткий взгляд на наполнившийся людьми танцпол.

— А знаешь, что? — Громко говорит и встает с места. — Хочу немного наверстать упущенное. А то действительно сначала отец тиранил, а потом дети один за одним пошли. — И уверенной походкой Аня направилась к танцующей толпе.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы поверить своим глазам и подобрать отвисшую челюсть.

Сейчас играет быстрая популярная песня. Аня останавливается в центре танцпола, прикрывает глаза и начинает двигаться в такт музыке. Она хорошо танцует, я всегда это знал, но редко доводилось видеть. Потому что действительно не до танцев было: сначала ее никуда не пускал отец, потом мы поженились и сразу пошли дети. Танцевали мы с Аней только вдвоем под нашу песню Let it be группы Биттлз. И последний раз был очень-очень давно.

Аня машет распущенными темными волосами, покачивает бедрами… Я смотрю на нее, не отрываясь. Она невероятно красива. Спустя столько лет вместе, я сейчас смотрю на нее, как в первый раз тогда на дне рождения у нашего общего друга Кости. Просто не могу оторваться.

Она, видимо, чувствует мой взгляд, потому что вдруг резко останавливается и смотрит ровно на меня. Склоняет голову на бок и разводит губы в грустной улыбке. А потом слегка трясет ею, будто чтобы прогнать наваждение, и направляется ко мне.

— Будем просить счет и пойдем в отель? — Спрашивает, останавливаясь возле меня.

— Нам некуда торопиться, можешь еще потанцевать.

Она смущенно обнимает себя за плечи.

— Да хватит уже.

— Почему?

Аня пожимает плечами.

— Я уже слишком стара для этого.

Я громко смеюсь.

— Нет, абсолютно нет.