В самое сердце, или Любовь без правил (СИ) - Яфор Анна

— Вы столько лет не желали его видеть, а сегодня что-то изменилось? Он вам внезапно стал нужен?

— Я смотрю, ты только два цвета знаешь, да, Юля? — улыбка женщина делается снисходительной. — Черный и белый, середины не существует?

— Не думаю, что в данном случае есть какие-то другие цвета, — я дергаю плечом. Если бы у Егора был хоть кто-то близкий сейчас, он бы легче перенес случившееся. А так знаю, что ему больно. Может быть, еще хуже, чем мне. Я-то заслуженно пострадала, хоть и неожиданно, а он ни в чем не виноват. И нет ни матери, ни отца, — никого. Только маленький брат, но разве с ним таким поделишься?

— Присядь, — женщина указывает на кресло у окна. — Меня, кстати, Ольга Олеговна зовут. Прости, не представилась сразу, у самой каша в голове.

Мне нет дела до ее имени, но вот узнать, почему она бросила единственного сына, я бы не отказалась. Потому что даже приблизительно не представляю причину, которая хотя бы мало-мальски была бы логичной.

Беру из ее рук стакан с водой, но донести до рта не получается: собственные пальцы дрожат, да так сильно, что жидкость расплескивается по сторонам.

— Тебе надо успокоиться, — женщина опускается в соседнее кресло. — Слезами, как говорится, горю не поможешь.

— А чем поможешь? — неожиданно вскидываюсь я. Это все пустые слова. Пустые утешения. От них нет никакого толку. Легче не становится, да и как может быть легче, когда я предала любимого человека, а утешать меня взялась женщина, сделавшая то же самое?

Ольга смотрит на меня с тоской.

— Я когда-то постоянно задавала этот вопрос. Долгие годы. Потом просто научилась жить. Без ответов.

— А какие ответы вы искали? Как успокоить совесть после того, как бросили сына?

— Ты такая смелая. Почему же отцу Егора не смогла ответить так же дерзко? Почему просто позволила ему все сломать?

Она больше не улыбается: в темных глазах — смесь обиды и боли. И я только теперь замечаю, как сильно Егор на нее похож. Вроде бы совершенно разные черты, но есть что-то неуловимо общее: разрез глаз, их насыщенный шоколадный цвет. Темные волосы, не тронутые сединой. Ольга все еще красива, и я вспоминаю, как он говорил о том, что его отец так и не смог никого полюбить после нее. И мне внезапно становится стыдно. Кто я такая, чтобы судить? Со своими бы проблемами разобраться…

— Простите, — отвожу взгляд. — Я не должна была так с вами разговаривать. И обвинять тоже не должна. Это все не мое дело…

— Юля, милая, — она подтягивает кресло ближе, придвигаясь ко мне. — В жизни, к сожалению, много других оттенков. Или к счастью? — снова чуть улыбается. — Я собиралась уйти от Александра. Наши отношения зашли в тупик, мы много ссорились, стали совсем чужими друг другу. Он оказался совсем не тем человеком, в которого я влюбилась. Жестче, сложнее. Я не справилась. Хотела расстаться по-хорошему, но он не отпустил. Сказал, что еще не родилась та, которая осмелится его бросить. Пообещал, что заберет сына, если продолжу настаивать на разводе. Я решила просто уехать. Мне не нужны были его деньги, дом, положение. Когда не состоялось самого главного — любви, все остальное уже не имело смысла. Хотелось тихой теплой жизни с моим мальчиком. Думала, поселимся где-то недалеко, постепенно Александр смирится и успокоится. Будет видеться с сыном и оставит меня в покое.

— Но? — я вспоминаю до остервенелости жесткое лицо мужчины, заявившегося ко мне сегодня утром, и невольно ежусь, уже чувствуя, что дальнейшая история не будет легкой.

— До сих пор не знаю, как это вышло… — тихо рассказывает Ольга, не глядя на меня. Она будто возвращается назад, в те дни, и ее лицо теряет краски. — Разволновалась и не справилась с управлением. Или в машине была какая-то неисправность… Я не знаю! — в ее голосе отчетливо звенит отчаянье. — Меня занесло на мокрой дороге, вынесло на встречку. А там переход, и шла молодая девушка. Я не успела затормозить…

— Она… погибла? — вопрос выдыхаю почти неслышно, но Ольга тут же вскидывает глаза и мотает головой.

— Нет-нет. К счастью, все обошлось. Сильно пострадала, но осталась жива. Правда, заявление все равно было — ее родственники написали. Завели дело, и… мне грозил реальный срок.

Я тут же вспоминаю жуткий рассказ Алисы и то, как Арбенин-старший разрулил проблему Егора. Наверняка и здесь мог помочь. Собственной-то жене. Если бы захотел…

Но в ответ на мой незаданный вопрос женщина вздыхает.

— Нет, мой муж не вступился. Как раз наоборот. Эта авария была ему как будто на руку. Разом помогла все решить. Он согласился помочь лишь при условии, что я уеду. Одна. Оставлю Егора ему и никогда больше не появлюсь в их жизни. Или отправлюсь за решетку, а Егор — в детский дом.

— Что?! — уже в который раз за сегодняшний нескончаемый день кажется, что я ослышалась. — Но этого не может быть! Он не отдал бы своего родного сына в детский дом!

Ольга горько усмехается.

— Ты слишком плохо знаешь его, Юля. Ради своих целей он и не на такое пошел бы. Тем более… — замолкает, и остальное я угадываю. Убеждаюсь в том, о чем уже думала когда-то.

— Егор не его сын, да?

Глава 25

— Мы познакомились, когда я уже была в положении. С отцом Егора, настоящим отцом, к тому моменту уже расстались. Хотя нет, не так. И не встречалась толком. Я была в него влюблена, а он просто воспользовался ситуацией. Уехал еще до родов. И из города, и из страны. Родители оплатили ему учебу где-то в Европе. Ни я, ни ребенок в их планы не вписывались. А потом появился Александр и превратил мою жизнь в сказку. Засыпал подарками, окружил вниманием. Уверял, что никого так не любил. Что никогда не попрекнет чужим ребенком. Воспитает, как своего.

Даже не соврал, — с тоской думаю я. Илюшке досталось не больше любви от отца, чем Егору. По всей видимости, этот человек вообще не умеет любить. Просто не знает, что это такое. Сам живет с заледеневшим сердцем, и другим ломает жизни…

— Почему же тогда он не отпустил вас? Если бы Егор был родным, я бы еще могла это понять, но так…

Знаю, что задаю неудобные вопросы, но у нас вся ситуация слишком далека от зоны комфорта. Ольга грустно улыбается мне.

— Ты еще не поняла, что он не из тех, кто отступается? Особенно от того, что считает своим? Здесь дело не в физическом родстве даже… Он слишком много вложил в нас с Егором. Сил, средств. И потом, все друзья и знакомые считали, что это именно его сын. Признаться в обратном означало бы уронить себя в их глазах. Арбенин никогда бы не пошел на такое.

— Вы даже не представляете, как мне жаль… — сейчас, видя, что на самом деле испытывает эта женщина, всю боль, что ей пришлось пережить, я больше не могу на нее злиться. Да и сама-то чем лучше? В моем прошлом — такая тьма, что туда заглядывать страшно.

— Юль, — тихо зовет меня Ольга. — Расскажи. Тебе станет легче.

Легче? Это вряд ли. Беда в том, что даже если бы я знала, к чему приведет тот мой поступок, знала, что потеряю Егора, все равно сделала бы то же самое. Потому что иного выхода не было. И это самое ужасное — безысходность. А теперь уже не исправить ничего. Но мне и правда надо все рассказать. Не потому, что жду облегчения. Не осталось сил держать это внутри, день за днем коря себя за случившееся.

Начинаю говорить и внезапно понимаю, что мои слова звучат более чем банально. Никакой драмы. Просто классическая ситуация, которые происходят сплошь и рядом. О таком часто пишут в романах, показывают в слезливых фильмах. А в жизни… даже рассказывать-то особо не о чем.

— Моя сестра встречалась с парнем. Мажором. Красивым, богатым, успешным. Идеальным, как ей казалось. Настя влюбилась по уши и верила каждому его слову. Даже замуж собиралась, планы строила. А потом внезапно узнала, что развлекается он не только с ней одной. Было, как минимум, еще три… невесты.

Я будто переношусь назад, в те дни, когда пыталась утешить беспрестанно рыдающую сестру. Объяснить ей, что жизнь не закончилась. Что она еще встретит свою настоящую любовь. Отговаривала от встречи с этим козлом. Мне страшно не хотелось, чтобы она унижалась. Но разве можно переубедить человека, потерявшего голову?