Юлия Климова - Мадемуазель Судьба
Валька услышала тяжелый вздох.
– Ну что вы!
– Не спорь, – Казаков засмеялся. – Надеюсь, ты будешь приезжать ко мне в гости и позволишь время от времени приглашать на чашечку кофе.
– Даже не сомневайтесь в этом, – горячо заверила Валька.
– К тебе сегодня заглянет Сергей, он расскажет некоторые новости об Ольге, – пообещал Юрий Яковлевич. – Так что жди.
Сергей приехал в час. Гладко выбритый, в небесно-голубой рубашке с короткими рукавами и черных брюках он показался Вальке тем самым принцем, которого мечтают встретить все девчонки с раннего детства. Когда же он начал ей нравиться? Давным-давно, сто лет назад. Нет, сто миллионов. Вечность!
– Держи. – Сергей протянул красную розу с красивейшим бутоном и иронично добавил: – Заметь, не в саду Казакова сорвал, а вез из Москвы.
– Спасибо, – слишком быстро произнесла Валька и почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Пряча неловкость, она пожала плечом, положила цветок на край стола, тут же взяла его, сходила за вазой, поймала цепкий взгляд Сергея и строго спросила: – Что?
– Ничего, – ответил он с улыбкой. – Рассказывай, как дела, как время коротаешь.
– Книги читаю, телевизор смотрю, – уже привычно соврала Валька. – Ты посоветовал, ну, я и решила… Читать и смотреть.
Сергей не отводил от нее глаз, и от этого жгло внутри. «Совесть, прошу тебя, перестань меня мучить, я больше не буду выходить из дома одна. Торжественно клянусь!» История с «лысым маньяком» вернулась, она покалывала иголочками, кашляла где-то над ухом и добавляла: «Как же тебе не стыдно…» «Мне стыдно», – мысленно отвечала Валька и посматривала на подаренный цветок. Она понимала, смятение связано не только с обманом – рядом находился Сергей, и они были в доме только вдвоем. С одной стороны, ничего невероятного, а с другой…
Он сел на диван и позвал:
– Иди ко мне.
– Юрий Яковлевич сказал, что ты сообщишь мне новости об Ольге, – ответила Валька, игнорируя приглашение. Она прошлась вдоль стола, остановилась, развернулась и выжидательно замерла. Вальке требовались минуты, чтобы собраться, сесть рядом, почувствовать прикосновение Сергея. Должен же он к ней прикоснуться. Обязательно!
– Двадцатого сентября 2010 года в гостинице «Славянская» проживали три Ольги. Речь, конечно, о женщинах подходящего возраста. Кравченко – Париж, Голубева – Лондон, Серебрякова – Киев. Выбирай любую, – широко улыбнулся Сергей и спросил: – А теперь ты сядешь рядом со мной?
– Кравченко, Голубева, Серебрякова, – еле слышно повторила Валька, прислушиваясь к звуку собственного голоса, будто существовал шанс прочувствовать фамилию и безошибочно угадать нужную Ольгу. – Далековато живут.
– Да уж.
– Но какая из них?
– Понятия не имею. – Сергей потер щеку ладонью и обнадежил: – Но скоро узнаю.
– Каким образом? – Валька чуть подалась вперед.
– Сядешь рядом, расскажу.
Валька нарочно фыркнула, подошла к дивану и села с видом гордой великомученицы.
– Ну, – поторопила она.
– Наша Ольга бывала в Москве часто – это первый критерий отбора, а более точный… – Сергей помолчал немного и раскрыл карты: – В гостинице приезжие заполняют анкету…
– Ты раздобудешь анкеты и сверишь почерк с письмами? – осенило Вальку. – А сможешь?
– Как не стыдно во мне сомневаться?
– Очень стыдно!
– Пожалуй, я предупрежу Казакова, что ты слишком умная, пусть за тобой получше присматривает. – Сергей притянул Вальку к себе и заглянул в большие искрящиеся глаза. – А я соскучился по тебе, – сказал он, становясь серьезным и даже немного грустным. – Синяк не болит?
– Не-а, ерунда. Я… тоже соскучилась.
Он наклонил голову и коснулся губами ее губ. Коснулся и отстранился – короткий поцелуй. Валька стала дышать медленнее, осторожно положила руку на ногу Сергея, прижалась к нему. Еле уловимый запах сигарет, сила в мышцах, обжигающий взгляд… Пусть он обнимает ее подольше. Но, наверное, долго она не выдержит, умрет от волнения…
Губы слились в поцелуе, легкое головокружение заставило закрыть глаза. Вальке показалось, будто она невесомое перышко, подхваченное порывом ветра, взмывшее к облакам. Не хотелось ни о чем думать, все лишнее тихо уплывало прочь… Пожалуй, это самый лучший день, самая лучшая минута и секунда. Как-то замечательно перевернулась жизнь, так бывает.
«Это случилось, мы поцеловались», – мысленно улыбнулась Валька и стала выбираться из объятий.
– Пойдем, я тебя чаем напою, – сказала она, поднявшись с дивана. – С пирожными.
Они пили чай, разговаривали о пустяках, смеялись и смотрели друг на друга. Сергей поинтересовался, нет ли эклера с мясом, и запоздало получил тарелку салата и два бутерброда с колбасой.
– Почему ты сразу не сказал, что голоден? – упрекнула Валька, возвращаясь к корзиночке с воздушным кремом и ягодами.
– Природная скромность, – пошутил Сергей.
– Я все думаю… Там на одном письме были ноты, может, Ольга играет на пианино или скрипке?
– Надеюсь, ты не отправишь меня в Лондон или Париж выяснять это? Хотя, – Сергей хитро прищурился, – если мы полетим вместе…
– Юрий Яковлевич меня не отпустит.
– И правильно сделает.
– А ты не узнавал, Ольги сейчас нет в Москве?
– В гостинице «Славянской» нет, – ответил Сергей и замогильным голосом добавил: – Но это ничего не значит. Она наверняка где-то прячется поблизости и только и ждет подходящего момента, чтобы сцапать тебя…
– Хватит меня пугать, – засмеялась Валька и чуть не поперхнулась клубникой.
* * *– Почему ты не открываешь?! Звоню, звоню… Ты же дома! – Наплевав на бесполезный звонок, Оксана два раза ударила кулаком в дверь. – Открой!
Федор оторвал от брюк белый утюг, и тонкие струйки пара с шипением вырвались на свободу.
– И о чем я только думал, когда связывался с соседкой, других женщин, что ли, нет, – злясь, пробурчал он, взял со стола стакан воды и сделал приличный глоток. Оксана осаждала его квартиру во второй раз, и некоторый иммунитет в связи с этим уже присутствовал.
– Открой, говорю! Я до ночи тут стоять буду!
Кивнув, мол, стой сколько хочешь, Федор провел рукой по плотной ткани и поморщился. Гладить он разучился, терпения не хватало: стрелки съехали, а по бокам образовались складки. Если бы не встреча с будущим работодателем, Федор бы просто надел джинсы и футболку, но для собеседования такой стиль не подходил. Деньги, деньги… Пришлось усиленно потрошить шкаф, выискивая что-то приличное из давно забытых вещей, и браться за треклятый утюг. Эта одежда не очень соответствовала теплой летней погоде – брюки слишком плотные, рубашка с длинным рукавом, – зато имела солидный вид.
