С. Стивенс - Отчаянные
Келлан хохотнул, взял меня за руку и подвел к первой спальне, бормоча:
– Гриффином я сыт по горло, а тобой – еще нет…
Он распахнул дверь настежь, и я ахнула. Помещение скорее напоминало студию, чем гостевую спальню, будучи втрое больше нашей комнатушки в Сиэтле. Стены были выкрашены в серый цвет удивительно теплого оттенка, мебель, по контрасту с ними, стояла темно-вишневая. Простыни и подушки сверкали белизной, а рисунок на белье совпадал с рисунком на одеяле, хотя оно и было черным. На ночных столиках стояли серебристо-черные лампы, в углу – серые шезлонги, идеальные для чтения и письма. К стене напротив кровати крепился огромный плоский телевизор.
Это была сугубо мужская комната, но с легким налетом женственности. По центру висела хрустальная люстра, по постели были раскиданы пурпурные декоративные подушки, а в изножье лежал такого же цвета ворсистый коврик. Вся комната была уставлена высокими канделябрами на три свечи, а низкий туалетный столик – украшен вазой, полной белых лилий.
Комната выглядела потрясающе, но ахнула я не из-за нее. Келлан усеял пол и постель лепестками красных роз. На черном их цвет становился гуще. Сверху Келлан набросал белых. Все вместе они образовывали сердце с бархатной коробочкой в центре. Я обмерла при виде этой картины.
– Нравится? – промурлыкал мне в ухо Келлан, притворив дверь.
У меня не было слов. Я кивнула, сверля глазами подарок. Келлан потянул меня вперед, и аромат свежих цветов защекотал мне ноздри. Я сбросила босоножки и пошла по шелковистым лепесткам. Дойдя до кровати, Келлан остановился и вместе со мной уставился на коробочку. В следующую секунду он взял ее, стараясь не задеть белое сердечко. Я следила за его пальцами. Не говоря ни слова, Келлан опустился на колено. Пусть он уже делал это прежде, пусть мы успели пожениться в наших сердцах – на глаза навернулись слезы, когда я увидела его коленопреклоненным.
– Кира Мишель Аллен, ты станешь моей женой? – прошептал он, улыбнувшись.
Он открыл коробочку, и слезы потекли по моим щекам. Я уже вовсю кивала, глядя на игру бриллиантов в потоках солнца, изливавшихся в окно. Центральный камень был крупным округлым красавцем, горевшим жизнью в отраженных лучах. Его окружал ореол камней поменьше, усиливавших это сияние, тогда как нитка таких же тянулась по серебряному ободку. Я в жизни не видела кольца прекраснее.
Келлан спокойно и непринужденно извлек его из футляра. Мои пальцы тряслись, когда он надел кольцо выше того кольца, которое я носила как обручальное. Они идеально дополняли друг дружку, и я не могла оторвать от них взгляд. Келлан с усмешкой выпрямился.
Придя в себя, я посмотрела на него и сказала первое, что пришло в голову:
– Это лишнее. Старое было прекрасным.
Я поморщилась – зачем же я так в лоб? – но это кольцо выглядело дорогущим, и Келлану не следовало так тратиться на меня. Ему не нужно было завоевывать меня, ведь он уже справился с этим.
– Не лишнее, – улыбнулся Келлан и обнял меня за талию.
– Не пойми неправильно, оно невероятное… – помотала я головой. – Но мне хватало и старого. Зря ты это сделал.
Улыбка Келлана не изменилась.
– Нет, не зря.
– Келлан…
Он заставил меня замолчать, припав губами к моим.
– Не зря, Кира, – пробормотал он, не отстраняясь.
Я закрыла глаза и отбросила бессмысленные протесты. Деньги его – не мне указывать, как их тратить. Он сжал меня крепче, и я принялась перебирать его волосы. Наш поцелуй стал глубже, так как чувства, переполнявшие нас, слились с томлением двухнедельной разлуки. Я слишком давно не бывала в его объятиях, и пусть этот дом был полон людей, мне вдруг захотелось не иметь на себе ничего, кроме этого новенького сверкающего кольца.
В безмолвной мольбе я потянула его за футболку. Он все понял и мигом сорвал ее. Я провела пальцами по его груди, восхищаясь теплой и гладкой кожей, ложбинками и бугорками. Склонившись ниже, я поцеловала свое имя, начертанное поверх его сердца. Келлан вздохнул и прижал к себе мою голову.
Я глянула снизу вверх – его веки были прикрыты. Выражение лица казалось умиротворенным и счастливым. Желая увидеть страсть в его глазах, я обвела языком вокруг его соска, а затем сомкнула губы и чуть прикусила чувствительную кожу. Я была уверена, что у него не такая чуткая грудь, как у меня, но где-то прочла, что парням нравится ее легкая стимуляция. Глаза Келлана распахнулись, и спокойное лицо исказилось дьявольской усмешкой.
Подушечки его пальцев прошлись по моей спине, чуть касаясь кожи и распространяя жар. Добравшись до низа футболки, он скользнул под нее и проворно снял. Взгляд вперился в мой лифчик.
Одевалась я всегда очень практично, особенно в отношении белья. Мне больше всего нравились лифчики закрытые, сплошь белые или кремовые. Но вот в мой гардероб вмешалась сестра, заявившая, что, будучи замужем за рок-звездой, нельзя носить лифчик фасона «Наконец-то я женщина». Она поволокла меня по дамским магазинам. Сначала я упиралась, так как узенькие полоски материи, ею предложенные, едва ли могли образовать бюстгальтер, однако далее она принялась показывать мне изящные, элегантные образцы, которые мне и вправду приглянулись. Сейчас на мне был розовый кружевной лифчик с подкладкой, приподнимающей бюст. Пышными формами я похвастаться не могла, но то, что имелось, подобралось и стало выглядеть намного эффектнее. Наверное, я нарушала этим наш уговор быть честными, но Келлан уже достаточно меня изучил. По словам сестрицы, я просто упаковала свой товар. Мне было не дождаться, когда же Келлан увидит это белье.
Он изучал его добрых пятнадцать секунд, пока не вернулся взглядом к моему лицу. Глаза его пылали страстью, какой я прежде не видывала. Он пожевал губу, а затем встряхнул головой и шутливо изрек:
– Зря ты это сделала! Мне и раньше очень нравилось!
Употребив мои же слова против меня, он вконец разулыбался.
Я прыснула, уцепила его за шорты и подтянула к себе.
– Нет, не зря, – пробормотала я и впилась ему в губы.
Он рассмеялся, не отрываясь от меня, но замер, едва я расстегнула пуговицы на шортах, и тихо заурчал, когда я сунула руку внутрь. У него уже встал, шелковая ткань натянулась. Мне хотелось ощутить саму кожу, но Келлан толкнул меня на постель. Я очутилась в море лепестков, а он, чуть разомкнув губы, пожирал взглядом мое тело. Склонившись надо мной, он сорвал с меня шорты. При виде вышеупомянутого белья – застонал. Тонкая розовая ткань была полупрозрачной, а полоски на бедрах – возмутительно узкими.
– Собираешься потянуть еще секунд пять? – рявкнул он, взирая на меня с выражением, в котором желание сочеталось с досадой.
