Майя Бэнкс - Ожог
— Это… тяжело, — сглотнув, ответила Джоузи.
Эш потянулся к ее волосам, погладил их, но не убрал руку, а осторожно провел ею по здоровой щеке.
— Я не говорил, что будет легко. Все хорошее приходит через трудности.
Он словно повторял ее мысли. С таким человеком, как Эш, просто не будет. Все связанное с ним не отличалось ни простотой, ни легкостью.
— Мне было так приятно проснуться, держа тебя в объятиях, — признался Эш.
Эти слова подняли в ее крови теплую волну, быстро разлившуюся по всему телу.
— И мне было приятно, — шепотом призналась Джоузи.
— Хочу, чтобы здесь ты чувствовала себя в полной безопасности. В безопасности со мной.
— Я уже чувствую.
— Рад слышать. А теперь дай мне твой ротик, чтобы я смог, как надо, пожелать тебе доброго утра.
Джоузи приподняла голову, опершись рукой о грудь Эша. Ее прикосновение почему-то заставило его напрячься всем телом. Она поспешила отдернуть руку, но Эш перехватил и сам прижал ее руку к своей груди.
— Мне нравится, когда ты меня трогаешь, — пробормотал он. — Я хочу, чтобы ты это делала постоянно. И я, когда ты рядом, буду тебя трогать. Начну прямо сейчас.
Эш поцеловал ее. Его теплый, чувственный рот прижался к ее рту. Прикосновение было нежным, нетребовательным. Он ее уговаривал.
Джоузи вздохнула возле самого его рта. Напряжение, охватившее и ее, спало. Она даже обмякла, не решаясь вытащить руку, застрявшую между их телами.
— Как же я ждал этого момента, — признался Эш. — Ты — в моей постели. Наши губы — рядом. Ты — первое лакомство, которое я вкушаю утром. Джоузи, если бы ты знала, как тяжело далась мне эта неделя. Я ждал тебя, боясь, что сойду с ума. Мечтал, как буду просыпаться с тобой. И вот моя мечта осуществилась. Я никому не позволю ее разрушить.
— И я ждала, — призналась Джоузи.
Она не лукавила, не подыгрывала Эшу. Она тоже мечтала проснуться рядом с ним. Представляла, какие чувства у нее возникнут… Ее мечты не оказались обманутыми. Сегодня Джоузи это поняла.
Ее вчерашние тревоги испарились. Вопросы и страхи — тоже. Как она могла сомневаться, правильно ли поступает? Абсолютно правильно! Она этого хотела, а Эш мог ей это дать. Так не пора ли прекратить бессмысленную войну с собой?
Эш перевернул ее на спину и склонился над ней. Его тело было удивительно сильным и мускулистым для человека, привыкшего к кабинетам и заседаниям. Эш снова ее поцеловал, теперь уже настойчивее, передавая ей все свое нетерпение.
Губы Эша торопили, требовали, готовились взять. У Джоузи перехватило дыхание. Лицо Эша придавило ей нос. Дышать ртом она сейчас тоже не могла.
— Я собирался ждать. Проявлять терпение, — хрипло шептал он. — Но не могу. Джоузи, я хочу тебя. Прямо сейчас. Скажи, что ты согласна. Наше желание должно быть обоюдным. Я тебя очень хочу.
Страстность его слов проникла во все клетки ее тела. Джоузи выгнула спину. Это был жест приглашения. Но Эш остановился, пристально глядя на нее. Ему хотелось услышать ее слова. Он требовал слов.
— Скажи, Джоузи, скажи, что ты со мной. Я хочу услышать твои слова. Я знаю: ты ведь тоже меня хочешь. Наше желание должно быть обоюдным. Но если тебе сейчас не хочется, не стесняйся, скажи. Я не собираюсь брать тебя силой.
— Я с тобой, — прошептала она, чувствуя, как кровь насыщается адреналином.
— Спасибо, дорогая.
Эш снова поцеловал ее, будто ни на мгновение не мог оторваться от ее губ. Потом все-таки поднял голову. Сейчас в его глазах не было ничего, кроме желания поскорее войти в нее. Возбуждение мешало ему думать, но не настолько, чтобы он забыл о важном.
— Мне нужно достать презерватив. Потом мы поговорим о других способах предохранения. А сейчас я не хочу рисковать. И пожалуйста, сними пижаму. Я вижу, как тебе идет розовый цвет. Но я вдоволь насмотрелся на твою пижаму еще вчера. Сейчас я просто умираю от желания увидеть твою татуировку.
Она улыбнулась, глядя, как Эш, перекатившись через нее, залез в ящик прикроватного столика. Затем Эш повернулся к ней и запустил руки под верх ее пижамы, чтобы дотянуться до резинки штанов.
— Эта татуировка зацепила меня еще тогда, в парке. Правда, я видел маленький кусочек — ты быстро одернула рубашку.
— Ты тогда видел? — изумилась Джоузи.
— Да. И этот кусочек не давал мне покоя. Я без конца мысленно представлял, как может идти узор и как далеко он тянется. — И он с улыбкой стал стягивать с нее пижамные штаны.
Джоузи выгнула спину, помогая Эшу. Он отбросил штаны и стал расстегивать пуговицы на рубашке, не торопясь, как лакомка разворачивает упаковку с любимыми конфетами.
Расстегнув последнюю пуговицу, Эш потянул рубашку на себя, высвобождая руки Джоузи из рукавов. Ей самой не терпелось остаться голой. Снятую рубашку Джоузи кинула на пол, и та мягко приземлилась возле двери в ванную.
Джоузи следила за глазами Эша, а те сейчас не видели ничего, кроме прихотливого узора татуировки. Он пожирал взглядом каждый дюйм узора, двигаясь от бедра к тому месту, где узор скрывался между ее ног.
Джоузи даже вздрогнула. Это был взгляд собственника. Взгляд обладателя. Зеленые глаза не заявляли, они оглушительно кричали: «Мое!»
Эш осторожно перевернул Джоузи на бок, желая увидеть весь узор. Это была настоящая картина, переливающаяся красками. Холстом служила белая кожа Джоузи. Здесь были розовые и оранжевые тона. Был аквамарин, почти точно совпадающий с цветом ее глаз. Были оттенки фиолетового и зеленого.
Если бы не картина, купленная Эшем у галерейщика, он испытал бы настоящий шок. И все равно, на холсте не было такой прорисовки, как на ее теле. Даже не картина, а почти миниатюра. Такую татуировку не сделать за несколько часов. Эш не представлял, сколько времени ушло на работу и какое нечеловеческое терпение проявил мастер, наносивший узор.
Эш наконец осуществил то, о чем мечтал уже целую неделю. Он провел пальцем по всему узору. Увидеть последний фрагмент ему мешали сомкнутые ноги. Попутно Эш заметил, что волосы на лобке Джоузи выбриты не полностью. Ему захотелось поцеловать эти золотистые завитки.
— Джоузи, я хочу увидеть остальное, — тихо произнес он. — Раздвинь ножки. Покажи внутренний фрагмент и твою маленькую сладкую киску.
В глазах Джоузи мелькнула прежняя настороженность. Но возражать она не стала. Ее ноги медленно раздвинулись. Эш погладил волосы на лобке, давая понять, что рад ее уступчивости.
— Какая красота, — прошептал он.
Эти слова относились ко всему: потайному фрагменту татуировки и нежной розовой коже губ ее влагалища.
Цветочный узор плавно изгибался по бедру, проходил мимо влагалища и там обрывался. Чем-то это напоминало красочное покрывало, такое же яркое и полное жизни, как сама Джоузи.
