Хильда Никсон - Моя дорогая Ванесса
— Она сейчас спит?
Нэнси Голд кивнула:
— Я оставила ее только минуту назад. И знаете, что я думаю, мисс Ванесса?
Ванесса покачала головой.
— Я думаю, ваша тетушка решила, что она уже достаточно пожила в этом мире, и хочет оставить его.
Ванесса почувствовала, как сжалось ее сердце.
— О, не говорите так, пожалуйста!
— Это правда, дорогая. Вы ведь ее знаете. Если она что-то решила…
— Да, знаю. Но надеюсь, что это не так. Я пойду наверх, повидаюсь и посижу с ней какое-то время. У вас, наверное, много других дел.
Нэнси Голд кивнула:
— Хорошо, мисс Ванесса. Я старалась не оставлять ее одну все эти недели.
Ванесса опять почувствовала угрызения совести.
— Недели? Она так давно болеет? Я только вчера получила ее письмо. Из него я поняла, что не все в порядке, но… — Ее охватило горестное чувство. — О, вам следовало бы написать мне, мисс Голд.
— Моя дорогая, я хотела это сделать, но ваша тетушка все говорила, что вы вот-вот напишете сами. А когда прошли недели, но никакого письма мы не получили, попросила меня принести ручку, бумагу и написала сама. Если бы она этого не сделала, я сама послала бы вам пару строк. Если бы ее состояние стало совсем серьезным, а ваше присутствие неотложным — позвонила бы вам или послала бы телеграмму. Но доктор Апсон говорит, что в таком состоянии она может находиться еще год и более.
Ванесса озабоченно вздохнула и пошла наверх. Там она тихо постучала в крашеную зеленую дверь, но ответа не последовало. Ванесса осторожно отворила ее, потом закрыла за собой и прошла на цыпочках к широкой двуспальной кровати. У изножия остановилась, и ее сердце сжалось от укоров совести. Дорогая, милая, хрупкая тетушка Мод! Она стала еще меньше, лицо ее совсем сморщилось, она выглядела слабой и больной. Ванесса готова была расплакаться. Но в этот момент тетушка широко открыла глаза, и взгляд ее устремился прямо на племянницу.
— Здравствуй, дитя мое. Нет необходимости ходить на цыпочках. Я слышала, как ты приехала и как вошла в комнату. Мне иногда приходится притворяться, что я сплю, иначе мне не дадут покоя. Старая Нэнси хлопочет вокруг меня так, словно боится, что я убегу.
Ванесса заморгала глазами и некоторое время пребывала в странном состоянии, когда ей одновременно хотелось и смеяться и плакать. Она быстро подошла к постели, опустилась на колени и обхватила хрупкие плечи.
— Ах, моя милая тетушка Мод! Почему же ты мне раньше не написала? Я никогда себе не прощу, что…
— Дитя мое, дитя. — Тонкие пальцы слабо сжали руку Ванессы. — Все хорошо. Я знала, что ты. приедешь.
Ванесса потерлась щекой о мягкую щеку тетушки.
— Я приехала бы значительно раньше, если бы знала, что ты больна.
— Больна? Кто сказал, что я больна? Никогда не слышала такой бессмыслицы! Перестань суетиться, дитя мое, и расскажи мне, что ты думаешь о Яне Гамильтоне. В один прекрасный день я закрою глаза и тихо исчезну. Но болеть? Никогда!
Ванесса принесла стул и села.
— Я его не видела. На станции меня встретила его сестра и привезла сюда.
— Но разве они не пригласили тебя к себе на ленч? Ванесса покачала головой:
— Приглашали, но я захотела сразу приехать к тебе.
— Так, так, дитя. Но все равно, ты скоро с ним встретишься.
Ее веки тяжело опустились. Ванесса озабоченно смотрела на тетушку. Действительно ли она медленно теряет связь с жизнью или, как и говорит, просто притворяется спящей? Тут внезапно яркие голубые глаза вновь широко открылись.
— Не смотри на меня так, дитя мое. А то ты становишься такой же невозможной, как Нэнси. Спустись вниз к ленчу и поешь чего-нибудь.
— Хорошо, тетушка, если ты уверена, что с тобой все в порядке. А как же ты? Тебе тоже нужно поесть.
Тонкая рука махнула ей, чтобы она уходила. И прежде чем Ванесса вышла из комнаты, усталые глаза тетушки снова закрылись.
Ванесса в задумчивости спустилась вниз. Неужели близок момент, когда ее тетушка закроет глаза в последний раз? Вечером, если приедет доктор, надо с ним поговорить. А сейчас необходимо помочь Нэнси привести дом в порядок.
После ленча, приготовленного на скорую руку, Ванесса принялась чистить и полировать холл, потом прошлась по магазинам деревни. Она уже готовила еду на вечер, когда услышала шум подъехавшей машины.
— Это, должно быть, доктор Апсон, мисс Ванесса, — сообщила Нэнси.
Ванесса сбросила с себя фартук.
— Пойду встречу его. Хочу с ним переговорить.
Она никогда раньше не видела доктора Апсона. Он оказался моложе, чем она ожидала, худощавым, но в нем была та уверенность и властность, какими обычно обладают доктора. У него были темные прямые волосы, зачесанные набок, и тонкие приятные черты лица, а загар выдавал, что он много времени проводит вне дома. Лицо его можно было скорее назвать интересным, нежели красивым.
В руках доктор держал корзину с фруктами.
— Это для вас и вашей тетушки, — пояснил он. — Как она?
Захваченная врасплох несколько бесцеремонным приветствием Апсона, Ванесса посмотрела на великолепные персики и виноград, уложенные поверх огромных апельсинов и грейпфрутов.
— Ну, я надеялась, что вы мне это расскажете.
— Да? А я думал, у вас есть собственное заключение…
Ванесса почувствовала раздражение.
— Я действительно хочу поговорить с вами, доктор. Трудно делать собственное заключение относительно такого человека, как моя тетушка. Мне бы хотелось знать…
Она собиралась продолжить фразу, но глаза доктора вдруг стали круглыми, а на его лице появилось что-то похожее на легкую усмешку.
— Вы назвали меня доктором?
Она уставилась на него с удивлением:
— А разве вы…
— Меня зовут Ян Гамильтон.
Ванесса рассердилась:
— Если бы вы сразу представились, мистер Гамильтон, это избавило бы нас обоих от замешательства.
Его брови поднялись.
— Я далек от замешательства. Не стоит делать поспешных выводов. Я пришел спросить о вашей тетушке и повидаться с ней, если она…
— Моя тетушка спит. Не думаю, что ее стоит беспокоить, — быстро отреагировала она.
Ян Гамильтон посмотрел на нее долгим взглядом. Несколько мгновений Ванесса чувствовала, что внутри нее что-то рушится. Пусть сестра Гамильтона находится полностью под его влиянием, пусть ему каким-то образом удалось добиться доверия тетушки Мод, но завоевать ее расположение этому человеку не удастся!
— Что ж, поверю вашим словам, — заявил он тоном, выражающим сомнение в правдивости ее ответа. — Но если ваша тетушка спросит обо мне, надеюсь, вы дадите мне знать.
— Разумеется. А теперь извините меня…
Ванесса была удивлена своей собственной резкостью. Почему она вдруг так невзлюбила этого человека? На нее это совсем не похоже.
