Джо Истерхаус - Основной инстинкт
— А это что такое? — спросил Гас, разглядывая кучку белого порошка на зеркале, которое лежало на столе возле кровати.
— Ого, — сказал Карран, — я сказал бы, что на первый взгляд это похоже на очень респектабельный кокаин с развитым чувством долга перед обществом. То есть, мне так кажется. Я могу, конечно, и ошибаться…
Но Толкотт сделал вид, что не заметил иронии Ника. Он заговорил ровно, спокойно, но в его голосе звучали ледяные нотки.
— Послушай, Карран. Я сам займусь этим расследованием. И не допущу никаких ошибок.
Ошибки на языке Толкотта вовсе не означали просчеты в работе полицейских, он имел в виду их действия, которые таили в себе политическую угрозу для управления и его начальства.
— Слушай внимательно, Гас, — сказал Карран, — никаких ошибок.
— Мы сделаем все, что в наших силах, — сказал Моран.
— А большего от нас и не требуется, правда?
— Правда. И кто же его подружка?
— Ее имя Кэтрин Трэмелл: Дивисадеро, 2235.
— Еще один славный райончик, — заметил Моран. — Сейчас мы прокатимся с ветерком из Багдада к заливу. Тьфу, простите. Забыл. Теперь это место мы больше так не называем.
— Пойдем, Гас, — сказал Карран, направляясь к двери.
На лестнице, вдали от чужих ушей, Гас Моран сказал:
— Надо же. Толкотт при полном параде явился сюда ни свет ни заря. Обычно его и палкой из управления не выгонишь.
— Да, — сказал Карран. — Должно быть, Джонни Боз и мэр были крепко связаны.
— Ник!
Они оглянулись и увидели лейтенанта Уокера, который стоял на верхней ступеньке лестницы.
— В чем дело, Фил? — спросил Карран. — Мы должны были попросить извинения? Или возникло что-нибудь новенькое?
— Ты назначен к врачу на три часа. Я хочу убедиться, что ты не забыл.
— Извини, может быть, я и не прав, Фил, но разве мы только что не приступили к расследованию убийства? Ты хочешь, чтобы я выполнял свою работу или торчал у психиатра управления, черт побери?
— Занимайся убийством, но не забудь и про психиатра. И сделай нам всем одолжение, Ник, — никакой отсебятины.
— Я согласен выполнить все твои пожелания, кроме одного.
— Если не хочешь вылететь с работы, Ник, в три будь у врача. Понятно?
— Да. Хорошо. Буду.
— Мне помогло, — сказал Фил Уокер. — Может тебе тоже поможет.
— Черт! — сказал Гас, — у тебя удар, Ник. Ты приносишь немного солнечного света повсюду, где ни появляешься.
— Ты прав. Ну что ж, понесем свет на Дивисадеро.
Глава вторая
Если вы поедете по одной из длинных улиц, которые с севера на юг пересекают Сан-Франциско, то увидите полную картину городских контрастов, самые разнообразные кварталы — от необычайно роскошных и богатых до грязных и бедных. Нигде это так не бросается в глаза, как на Дивисадеро. В одном конце этой улицы, внизу, на побережье, вы обнаружите бродяг, пьяниц и наркоманов. В верхней ее части, на Высотах, в домах, начинающихся с номера 2200, живут богатейшие граждане Сан-Франциско. Дом 2235 по Девисадеро, столь же богатый, как и соседские, напоминал скорее особняк, чем городское жилище, и в нем так же пахло деньгами, как и в доме Джонни Боза.
Полицейских вовсе не удивило, что у двери их встретила горничная, они бы не удивились даже, если бы она направила их к черному ходу, который использовали для посыльных и прислуги. Горничная была чикана[2], скорее всего незаконно приехавшая в Америку, она с первого взгляда умела угадывать представителей власти. Их появление вовсе не обрадовало ее. Они показали свои значки.
— Я детектив Карран, а это детектив Моран. Мы из полицейского управления Сан-Франциско.
Страх промелькнул на лице женщины.
— Мы из полиции, — успокаивающе сказал Моран, а не из La Migra[3].
Казалось, это не очень успокоило женщину.
— Да, — сказала она. — Проходите.
Женщина впустила их в помещение и проводила в гостиную. Это была величественная, элегантная комната с высокими сводчатыми окнами, выходящими на голубой простор залива Сан-Франциско. На Каррана и Морана она произвела впечатление — расследуя убийства, они не часто попадали в столь роскошные жилища.
Справа от них на стене висела картина, и Гас Моран внимательно рассмотрел ее, как опытный ценитель.
— Какое совпадение, — сказал он. — У Боза висел Пикассо и у Трэмелл тоже есть его картина. И у того, и у другого — по Пикассо.
— Я и представить не мог; что тебе известно, кто такой Пикассо, тем более не догадывался, что ты разбираешься в живописи.
— Это не так трудно, — усмехнулся Моран. Просто нужно знать, за что зацепиться. Вон, например, большими буквами написано, видишь вон там, в углу: «Пикассо». Ясно как день. Это несложная игра. Вроде поддавков.
— Ее Пикассо покрупнее, чем его Пикассо, — сказал Ник.
— Говорят, что размер картин не влияет на их ценность, — сказала молодая женщина.
— Полицейские разом обернулись. У основания лестницы стояла красивая блондинка с широко расставленными голубыми глазами. Ее скулам позавидовала бы любая знаменитая манекенщица. На ней был черный с золотом вышитый жилет, узкие черные джинсы и черные сапожки. Пожалуй, такую женщину кумир рок-н-ролла был бы не прочь принять в свои объятия.
— Извините, что мы побеспокоили вас, — сказал Карран, — мы хотели бы задать вам кое-какие…
— Вы из полиции нравов? — холодно спросила женщина.
Если она испугалась полиции, то, должно быть, очень хорошо умела скрывать свои чувства.
— Отдел расследования убийств, — сказал Ник. Женщина кивнула сама себе, будто Карран подтвердил кое-какие ее догадки.
— Что вам надо?
— Когда вы в последний раз видели Джонни Боза? — спросил Гас.
— Он умер?
— Скажите, как это вы догадались? — Гас не сводил глаз с ее лица с тех пор, как она вошла в комнату.
— Ведь вы сюда иначе бы не пришли, а?
Один ноль в пользу девчонки, подумал Ник Карран.
— Вы были с ним вчера ночью? — спросил он. Она покачала головой.
— Я думаю, вам нужна Кэтрин, а не я.
— А вы не…
— Кто вы? — оборвал Морана Ник Карран.
— Я Рокси.
— Вы живете здесь? Вы живете с Кэтрин Трэмелл? Она медлила с ответом, неприязненно оглядывая полицейских.
Они словно читали ее мысли, чувствовали, что она обдумывает, планирует каждый шаг, прикидывает, как лучше защитить себя и свою «подругу». Рокси явно была из тех, кто не в ладу с законом. Такие люди отказывались сообщать полиции даже самую безобидную информацию. Она молчала из принципа.
— Так что, будете отвечать или нет? — спросил Гас. — Или станете усложнять себе жизнь?
— Она на побережье, — сдалась она наконец. — У нее дом в Стинсон-Бич.
