Татьяна Успенская - Мать моя — колдунья или шлюха
— Она никогда не говорила мне про отца.
— Она стыдилась его. Боялась потерять тебя. Она очень любила тебя.
— Я сегодня родился заново, — повторил он. — Совсем другой. Ни боли, ни тоски, ни страха. Спасибо тебе.
В комнате пропали слова.
Что-то происходит такое, чего нельзя никому знать, кроме двоих, утонувших в комнате. Я зажмурился, зажал руками уши, чтобы не слышать запыхавшегося дыхания, стонов. Но всё равно слышал. Не мог я защититься и от запаха, резко щекотавшего мой нос, раздражавшего меня.
Наступила тишина. Я открыл глаза.
— А ведь не для этого я пришла сюда на Землю, — тихий голос матери.
— А для чего?
— Почему я с тобой говорю об этом? — Теперь в голосе матери удивление. — Мы с тобой сейчас… чушь… никакого соединения двух людей в одно целое, которого так ждут, быть не может. Каждый всё равно сам по себе и не в состоянии проникнуть в мир другого.
Он засмеялся.
— А разве мы с тобой не были сейчас вместе не только телом? Разве мы с тобой не проникли один в другого и нам разве не ведомы души друг друга?
— Иллюзия.
А не иллюзия ли и моя попытка проникнуть в жизнь матери?
— Так для чего ты пришла сюда?
Я вытягиваюсь к паузе, словно от слов матери зависит вся моя жизнь.
— Я пришла на Землю узнать, почему рушится то, что было так совершенно задумано, почему Земля подошла к своей гибели?
— И у тебя есть способ узнать это?
— О, конечно! — засмеялась она. Впервые слышу её смех.
— Посмотри на тех, кто дожил до старости.
— Что я должен в них увидеть?
— Прочитаешь написанное на лицах, откроешь тайну, зачем явилась сюда я..
— О какой тайне ты ведёшь речь?
— Почему разрушена жизнь на Земле.
— Ты не первый раз повторяешь: «пришла», «явилась». Разве ты не родилась, как мы все?
— Родилась. Но по воле Всевышнего ангел не обрубил связь между двумя жизнями, и я не забыла, кто я и зачем здесь.
— Что это значит?
Я научился говорить и думать не в разговорах с ней, а слушая её разговоры с мужчинами. Сегодняшний разговор — особый, знакомит меня с матерью.
— Это значит то, что есть две жизни. Главная — вечная. Земная — временная. Но человек не может жить земную, если помнит о вечной. Потому ангел и должен отключить память о вечной при рождении, то есть при «входе» в жизнь земную.
— Красивая сказка. Спасает от страха перед смертью. Но возникают вопросы. Зачем, если есть главная жизнь, вечная, где всё устроено замечательно, нужна вообще эта, с жестокостью, войнами? В какой она связи с вечной? Или кто-то развлекается людскими страданиями? Для этого и создал земную жизнь? Ещё вопрос. Если верить в вечную жизнь и в то, что души, живущие там, вселяются в тела, зачем комедия с рождением людей? Вообще-то как быть с понятием «душа»? Две точки зрения. Души возникли изначально — по воле Бога, и их — определённое количество? Тогда почему растёт население, и почему дети обычно похожи на своих родителей и внешне, и внутренне? А может, души — результат земной жизни? И есть возможность созидать их?
— Твои вопросы и есть суть жизни вечной. Смертный осознавать ничего этого не должен и не может. Ни один философ, самый умный, за тысячелетия не нашёл ключ к тайнам.
Она долго молчала. Видимо, Неудачник, как и я, ждал разъяснений, а мать сказала:
— Давай поедим. Иначе зачем ты принёс свой капустный пирог и салаты?
Я, как всегда, очень хочу есть. И, когда они снова садятся за стол, не выдерживаю, зову: «Мама!» По обыкновению она не отвечает. Тогда я говорю:
— Я хочу есть.
И слышу в ответ:
— Иди, ешь.
Я стою перед мужчиной. Он не высок и не красив, но у него печальные глаза золотистого цвета, и видишь только их, когда смотришь на него.
— Это твой сын? Такой худющий? — спрашивает он. — А ты кормишь его? Или занята только своими проблемами?
— Он мешает мне жить, мешает мне выполнить моё предназначение на Земле.
— Нет логики в том, что ты говоришь. Ты недовольна существующим на Земле положением вещей, так? Жестокость творят в основном мужчины, так? Значит, жизнь на земле гибнет из-за мужчин, так? Твой сын — будущий мужчина. Почему бы тебе не сделать его таким, каким должен быть мужчина по твоему разумению? Ведь этим ты начнёшь менять жизнь на Земле в лучшую сторону, так? — Он поднимает меня, сажает к себе на колени. Я знаю, он уже любит меня. — Поедим, и я приглашаю тебя в кино. Хочешь?
Хочу ли я? Смотрю на мать. Она не видит меня. Не предлагает мне поесть. Я ничего не отвечаю ему, беру салат и пирог.
— Почему ты не заботишься о нём? Он зависит от тебя. Он может погибнуть. Как зовут его, Амалия?
— Иов, — говорю я.
— Почему ты назвала его этим именем? Этот твой Бог заставил Иова сильно страдать, несмотря на то, что Иов так верил в Него, любил Его и был перед Ним чист. Такую же судьбу ты хочешь сыну?
— Я хочу, чтобы он своими страданиями попробовал искупить вину тех, кто сегодня разрушает жизнь на Земле.
— Но это подло, это несправедливо. Он твой единственный ребёнок, и он в своём возрасте ни в чём не может быть виноват.
— Именно поэтому. Только страдания чистого существа ещё могут спасти Землю и искупить грехи преступников. А впрочем, «ни в чём не может быть виноват» — неточная формулировка.
— Не понимаю. Нет логики. Объясни, в чём может быть виноват этот прекрасный и необычный ребёнок? Почему он должен страдать?
— Над ним, ты просто не видишь, — грехи всех, кто творил зло. Его карма так насыщена чужими преступлениями, что он не очистится, пока не искупит их своими страданиями.
— А почему его карма вобрала в себя грехи других? — Не дождавшись от матери ответа, Неудачник говорит: — Ты можешь помочь ему, спасти его!
— Нет. Он или искупит чужие и свои грехи, или погибнет.
— Но ты же мать, а он слаб и хрупок! Ты должна заботиться о нём.
— Нет. Я не просила его тащиться за мной. Он нарушил одно из основных негласных правил жизни: нельзя совершать насилие над другим. Я пыталась избавиться от него, но он не пожелал оставить меня в покое. У меня здесь другая задача. А он пусть сам расплачивается за своё решение быть со мной и мешать мне, — с явной неохотой отвечает мать.
— У тебя дурно с логикой. Ты явилась сюда, чтобы выяснить причины гибели Земли. Говоришь, основная причина — стремительный рост в мире жестокости и убийств. И ты же, сама, увеличиваешь зло — разве ты не способствуешь гибели своего сына? Та же жестокость, против которой ты явилась на Землю бороться.
Мать не отвечает Неудачнику. А он продолжает звенящим голосом:
— Ты только что спасла меня. И скольких ещё ты спасла, кроме меня?! О тебе ходят легенды. Так как же в тебе уживается… Что с тобой? — прервал себя Неудачник.
