Сара О'Брайен - Горячая собственность
Особенно мне не хотелось встречаться с 69-летней соседкой Анжелой Маунселл. Не то чтобы я не любила Анжелу — наоборот, очень даже любила, — но она была двоюродной сестрой моей матери. Поэтому, если бы я встретила Анжелу и начала плакать, пока она гладила бы меня по голове и поправляла висевший у нее на поясе монитор кровяного давления, я бы ей все выложила. Она бы осыпала меня ласками, а потом позвонила бы моей матери и половине жителей города.
Поэтому я пошла наверх пешком, чтобы не хлопать дверью лифта, надеясь, что Анжела ушла играть в бинго. Взбираясь по широким гулким ступеням, я видела перед глазами картину с мертвецом в гостиной миссис Хэррис, прокручивающуюся в моем мозгу наподобие видеоклипа. Он, возможно, умер естественной смертью, говорила я себе, заставляя непослушные ноги взбираться наверх. Может быть, он был родственником Хэррисов, который пришел разбирать вещи после смерти хозяйки, и ему неожиданно стало плохо. Такое случается. Может быть, он сел на диван и… ну, в общем, умер. Это было наиболее правдоподобное объяснение, и от него мне сделалось чуть-чуть легче, но не намного.
Я смутно припомнила историю, которую мне как-то рассказывала мать, о каком-то своем родственнике, умершем на церковной скамье во время мессы. Все прихожане пели и молились, вставали, садились и опускались на колени, и никто не заметил, что этот мужчина — по крайней мере, мне кажется, это был мужчина, — сидел не шевелясь в течение всей службы. А потом все ушли. Только несколько часов спустя уборщица обнаружила, что он был мертв.
Наконец я добралась до своего этажа и, задыхаясь, толкнула дверь в коридор-карман. Войдя в него, я осмотрелась, прежде чем поспешить к своей квартире. Естественно, я не могла найти ключей. Я рылась в бездонной сумке и старалась вспомнить подробности смерти родственника матери.
Я была совершенно уверена в том, что он умер в церкви, если, конечно, это был не кинотеатр. Нужно было спросить у матери. Но я не собиралась спрашивать — она бы отчитала меня за то, что я невнимательно слушала в первый раз. А потом бы стала рассказывать снова и снова. Какое имело значение, где он умер? Мораль была одна и та же и служила мне достаточным утешением.
— Эй! Эллен, милая! Ты дома! Послушай, Эллен, я нашла тебе жениха, на этот раз замечательного, поверь мне. — Голос Анжелы Маунселл проскрипел позади меня. Я обернулась и слабо улыбнулась ей. Она помахала мне рукой и, прежде чем я успела открыть рот, вышла из своей квартиры и встала рядом. Больше того, она меня снова сватала. Я постаралась придать своему лицу беспечное выражение и говорила себе, что, если расплачусь перед Анжелой, она позовет мать. Это было бы ужасно.
— Привет, Анжела, как поживаешь? — спросила я, внезапно найдя ключи в кармане жакета. Я начала возиться с замком в надежде, что она уйдет.
— Он кузен племянника жены моего брата. То, что тебе нужно, Эллен. Его имя Раймонд, но все зовут его Рей…
— Не сомневаюсь, что он очень хороший, Анжела, но мне не нужны женихи.
— Не говори глупости, Эллен. Такая красивая девушка, как ты. Я рассказала ему, то есть Раймонду, рассказала ему все о тебе. И что ты точная копия этой девушки в фильме об автобусе. «Скорость» — так он, кажется, называется? Ты знаешь эту актрису, ну у нее еще очень грубая фамилия. Он умирает, как хочет с тобой познакомиться.
Неудивительно, что он хотел со мной познакомиться, если Анжела сказала ему, что я похожа на Сандру Баллок. Врачи ошиблись, Анжела страдала не высоким кровяным давлением, а близорукостью. Наконец я открыла дверь и стала лихорадочно придумывать повод отделаться от своей назойливой соседки.
— Послушай, Анг, у меня ужасная мигрень, поговорим позже, о'кей? — сказала я, входя в квартиру.
Она схватила мою руку.
— Ты здорова, дорогая? То-то я подумала, что ты бледная, когда увидела тебя, и глаза у тебя усталые. Давай я позвоню твоей маме, она придет и…
— Пожалуйста, не звони. У меня просто болит голова. Все пройдет, когда я немного полежу. Не поднимай из-за этого шум.
Я улыбнулась Анжеле. Улыбка сработала.
— Ладно. Ложись в постель и задерни шторы в спальне. Это поможет. Увидимся позже, дорогая. Крикни меня, если тебе что-нибудь понадобится.
Она потрепала меня по руке и буквально полетела по коридору.
Я закрыла за собой дверь, сразу же увидела Джоя и больше не могла сдерживаться. Как только мои глаза остановились на его очаровательной мордочке, я расплакалась как обиженный двухлетний ребенок.
— О, Джой, какой у меня сегодня был день!
Джой подошел, прислонившись своим теплым тельцем ко мне, и я поняла, что наилучшим моим решением в жизни было взять этого кота. Наклонившись, я погладила его тигровую шерстку и, все еще плача, отправилась на кухню готовить какао. Я знаю, что не все бы стали пить какао при таких обстоятельствах, тем более в три часа дня. Но для меня не было такой проблемы, которую не могло бы решить какао.
Затем я пошла в гостиную, бросилась на диван и включила телевизор с дистанционным управлением. Джерри Спрингер вел диспут под названием «Моя мать спала с моим новым любовником». И пока я наблюдала за участниками спора, мне в голову пришла мысль: послать емэйл Джерри и предложить провести шоу под названием «Я со своим бывшим любовником только что нашла мертвеца». Не сомневалась, что оно привлекло бы огромную аудиторию.
Джой мурлыкал на моем животе, и я начала сомневаться в том, что мне удастся изгнать из моей головы образ мертвого старика, когда зазвонил телефон. Я подвинула Джоя и сняла трубку.
— Алло?
— Эллен? Привет, это я, Руфь. Мы идем сегодня? Скажи, ты наденешь свой черный сексапильный костюм? Если нет, то я надену мой, не то мне придется надеть красный с открытой спиной, а это означает, что надо будет несколько часов провести с тюбиком для искусственного загара, а я до шести работаю. Ты звонила Индии? Хотя, наверное, она, как всегда, сама тебе звонила. Она едет на машине?
Я не ответила, слишком сосредоточенная на том, чтобы не расплакаться.
— Эллен, ты у телефона?
— Я… я… — начала было я и вдруг заревела в трубку.
— Господи, Эллен, что с тобой? Что случилось?
— Я… ууууууу…
— Успокойся, дыши глубоко. Тебя кто-нибудь обидел?
— Нет… уууууу…
— О'кей, о'кей. Успокойся, Эллен. Кто-нибудь умер?
— Да.
— О Боже! Кто? Кто умер, Эллен?
— Я не знаю.
— Не знаешь? Что значит, ты не знаешь? Кто-то умер?
— Да.
— О'кей. Кто?
— Откуда я знаю, кто, когда я никогда его раньше не видела, — пробормотала я, сморкаясь.
— Боже мой, Эллен, я ничего не понимаю. О чем ты говоришь?
